Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Нисим Мишаль

Эта ситуация казалась невероятной. Арабский король просит о помощи израильскую секретную службу? Всегда практичный Рафи Эйтан и еще один агент, Давид Шомрон, вылетели в Рабат, столицу Марокко, с фальшивыми паспортами; их провели в королевский дворец через тайный вход. Там они встретились с грозным генералом Уфкиром, королевским министром внутренних дел, одно имя которого заставляло людей трепетать. Он был известен своей жестокостью, использовал пытки против врагов короля и был ответствен за нерасследованные исчезновения многих оппонентов режима. Тем не менее он был наиболее ценным советником короля в разведывательных вопросах, и любое соглашение между Израилем и Марокко требовало его одобрения. Он приехал к Эйтану вместе со своим заместителем, полковником Длими.

Эйтан и Уфкир тут же достигли соглашения: Моссад и марокканская секретная служба установят тесные взаимоотношения и организуют постоянные представительства в обеих странах; Моссад будет обучать марокканскую секретную службу, а Марокко — обеспечивать агентам Моссада надежное прикрытие по всему миру; будет создан специальный орган для совместного сбора разведывательной информации; Моссад также будет обучать специальное подразделение, отвечающее за безопасность короля. Соглашение было скреплено визитом к королю; Эйтан неуклюже поклонился ему и поцеловал руку — и Моссад обрел своего первого союзника в арабском мире.

Две недели спустя Уфкир прибыл в Израиль. Генерал, привыкший к роскошным дворцам и шикарным отелям, провел все время своего долгого визита в крошечной трехкомнатной квартире Эйтана в скромном районе Тель-Авива. Эйтан смог уговорить Филиппа, легендарного шеф-повара Моссада, готовить еду для своего марокканского гостя. Уфкир уехал, затем снова посетил Израиль; отношения между двумя спецслужбами продолжали улучшаться. В 1965 году Уфкир попросил Меира Амита об особом одолжении.

Главным лидером оппозиции и самым опасным врагом короля был марокканец по имени аль-Махди Бен-Барка. После обвинения в организации заговора против короля он был изгнан из страны, но продолжал тайно направлять подрывную деятельность. Заочно приговоренный к смертной казни, он знал, что его жизнь в опасности; действовал с крайней осторожностью, и люди Уфкира были не в состоянии найти его. Не мог бы Моссад помочь в этом?

И люди Амита действительно помогли. Под хорошо продуманным предлогом они установили контакты с Бен-Баркой в Швейцарии и убедили его приехать в Париж на важную встречу.

У дверей знаменитого ресторана Brasserie Lipp на Левом берегу Сены он был арестован двумя французскими полицейскими, которые, как выяснилось позже, состояли на жалованье у Уфкира. Бен-Барка был доставлен к Уфкиру и исчез, но один свидетель сообщал, что видел, как Уфкир заколол его. Сам Меир Амит сообщил премьер-министру Эшколю: «Этот человек мертв».

Исчезновение Бен-Барки вызвало беспрецедентный политический скандал во Франции. Президент де Голль был вне себя от ярости, а когда узнал о роли Израиля в этом похищении, то не пощадил в своем гневе и его. Маленький Иссер был поражен. Как Моссад мог участвовать в этом деле? Как Амит мог быть участником такой преступной и аморальной операции — и при этом ставить под угрозу тесный союз Израиля с Францией? Он обратился к Эшколю с требованием немедленно уволить Амита. Эшколь колебался, но затем назначил две комиссии по расследованию, которые не нашли оснований для каких-либо санкций в отношении Амита. В конце концов Амит заманил Бен-Барку в Париж, но не принимал участия в его похищении и убийстве. После этого Маленький Иссер ушел со своей должности и потребовал немедленной отставки и Эшколя, и Амита. Он пытался запустить кампанию в прессе, но военная цензура строго запретила любые упоминания об этом деле.

Иссер продолжал упорно бороться с Амитом, но рамсад уже был занят другой операцией, имевшей критическое значение для безопасности Израиля: тайным союзом с иракскими курдами.

«В конце 1965 года, — писал Амит в своих мемуарах, — наша мечта начала осуществляться. Случилось невероятное. Официальная израильская делегация остановилась в лагере Мустафы Барзани (лидера курдских повстанцев на севере Ирака)».

Прибытие сотрудников Моссада в Курдистан стало огромной победой израильской секретной службы. Впервые был установлен контакт с одной из трех составляющих иракской нации — курдами, которые вели упорную, бесконечную войну против багдадского правительства (двумя другими составляющими были шииты и сунниты). Повстанцы, возглавляемые Барзани, контролировали значительную часть территории Ирака. Если бы Моссаду удалось превратить курдских повстанцев в серьезную военную силу, иракские лидеры были бы вынуждены сосредоточить усилия на внутренних проблемах, что уменьшило бы их возможности в борьбе с Израилем. Союз с курдами стал бы настоящей находкой для Израиля.

Первые два агента Моссада провели в Курдистане три месяца. Барзани радушно принимал их в своем ближнем кругу, брал с собой, куда бы ни шел, и раскрывал им все свои секреты. Эта первая встреча заложила основу для тесного сотрудничества, которому было суждено продлиться многие годы. Барзани и курдские военачальники посетили Израиль; Меир Амит и его помощники прибыли в Курдистан; Израиль снабжал курдов оружием и защищал их интересы на международных форумах.

Бени Зееви, старший израильский агент, первым посетивший Курдистан, оставил свою жену Галилу в Лондоне; она ждала ребенка. Сын Бени, Надав, родился, когда его отец следовал за Барзани в скалистые горы Курдистана. До Зееви дошла зашифрованная телеграмма. Она была подписана «Римон» — оперативным псевдонимом Меира Амита — и гласила: «Мать и ребенок чувствуют себя отлично. Мазаль тов!»

Когда Барзани услышал о рождении ребенка, он взял четыре камня и отметил ими участок земли. «Это мой подарок твоему сыну, — сказал он Зееви. — Когда вырастет, он может приехать в нашу страну и предъявить свои права на этот участок земли».

По мере того как углублялись его отношения с курдами, Меир Амир стал планировать еще одну выдающуюся операцию Моссада с кодовым названием «Яхалом» (Бриллиант), операцию, которой он, пожалуй, гордился больше всего.

В последний год жизни Амита мы несколько раз встречались с ним в его доме в Рамат-Гане. «Эта история началась с одной из моих встреч с генералом Эзером Вейцманом, который в то время был командующим военно-воздушными силами, — начал он. — Тогда мы вместе завтракали каждые две-три недели. На одной из таких встреч я спросил Эзера, что я мог бы сделать для него как рамсад. Он сразу сказал: „Меир, мне нужен МиГ-21“. Я сказал ему: „Ты что, с ума сошел? На Западе нет ни одного такого самолета“». МиГ-21 был в то время самым совершенным советским истребителем; русские поставили много этих самолетов арабским государствам.

Но Эзер стоял на своем: «Нам нужен МиГ-21, и ты должен не жалеть усилий, чтобы достать его».

Амит решил доверить эту операцию Рехавии Варди, опытному офицеру оперативного отдела штаба. В прошлом Варди уже пытался заполучить МиГ-21 в Египте или в Сирии. «Работа над операцией заняла у нас несколько месяцев! — рассказывал Варди много лет спустя. — Нашей основной проблемой было воплотить идею в жизнь».