Моссад. Самые яркие и дерзкие операции израильской секретной службы - Нисим Мишаль

Израиль молча следил за процессом. Каждый вечер семья Эли собиралась у телевизора, который им одолжил Моссад. Дети, Надия, братья не сдерживали слез при виде Эли на экране. Его мать, повинуясь порыву, поцеловала экран и прижала к лицу Эли маленькую звезду Давида, которую носила на цепочке. Софи воскликнула: «Это мой папа! Он герой!» Надия молча плакала.

В Дамаске Мерсье просыпался посреди ночи, обливаясь холодным потом, его преследовали кошмары. Мерсье глубоко угнетала его бесполезность. 31 марта военный суд огласил вердикт: Эли Коэн, Маджид Шейх аль-Ард и лейтенант Захер ад-Дин были приговорены к смертной казни.

Мерсье предпринял новую попытку. В апреле и мае 1965 года он трижды посетил Дамаск. Привез из Израиля серьезные предложения. Первое из них было сделкой: Израиль готов поставить Сирии медикаменты и тяжелую сельскохозяйственную технику, оцениваемую в миллионы долларов, в обмен на жизнь Коэна. Сирийцы отвергли это предложение. Израиль сделал другое предложение: отпустить в Сирию одиннадцать сирийских шпионов, которые были задержаны и находились в тюрьмах в Израиле. Сирийцы также отвергли это предложение, но намекнули, что помилование Коэна президентом не исключено.

1 мая приговор аль-Арду был смягчен до пожизненного заключения. 8 мая приговор Эли Коэну был официально опубликован. Моссад предпринял последнюю попытку. Надия Коэн подала прошение о помиловании в посольство Сирии в Париже. Другие обращения поступали со всего мира. Они были подписаны всемирно известными людьми, такими как папа Павел VI и британский философ Бертран Рассел; государственными деятелями, такими как французы Эдгар Фор и Антуан Пинэ, королева-мать Бельгии Элизабет и политик Камиль Гюисманс, канадец Джон Дифенбейкер; итальянскими кардиналами и министрами; двадцатью двумя членами британского парламента; Лигой прав человека; Международным Красным Крестом… Если бы Эли слышал о них, он бы вспомнил аналогичные воззвания, которыми тщетно пытались спасти жизнь его друзей в Каире одиннадцать лет назад.

18 мая тюремщики разбудили Эли Коэна посреди ночи. Его одели в длинную белую рубаху и отвели на дамаскский рынок. Ему позволили написать письмо семье и обменяться несколькими словами с раввином Дамаска Ниссимом Андабо. Затем сирийские солдаты прикрепили к его груди огромный плакат, на котором крупными арабскими буквами был написан его приговор, камеры телеканалов и газет сфокусировались на одиноком человеке, который поднимался по лестнице к виселице между двумя рядами вооруженных солдат.

Палач ждал и быстро затянул петлю на шее Эли. Он заставил приговоренного встать на низкий табурет. Эли повернулся лицом к толпе, молчаливый, смирившийся, но непобежденный. Толпа затаила дыхание. Они отчетливо слышали глухой удар, когда табурет выдернули из-под ног Эли; мужчины и женщины кричали от восторга, наблюдая за агонией израильского шпиона.

Толпы жителей Дамаска, таинственным образом разбуженные в предрассветные часы, в течение следующих шести часов проходили мимо виселицы, чтобы посмотреть на тело. В Израиле завеса молчания рухнула в одно мгновение. За несколько часов Эли Коэн стал национальным героем. Сотни тысяч человек разделили скорбь его семьи. В его честь были названы школы, улицы и парки. В статьях и книгах описывались его подвиги. Надия больше не вышла замуж.

Даже сегодня, спустя сорок шесть лет после смерти Эли Коэна, Сирия отказывается выдать тело для погребения в Израиле. Эли Коэн считается одним из героев Моссада. Однако многие указывают на Моссад, обвиняя его в провале агента. Семья Эли и различные авторы утверждают, что Моссад использовал Эли с крайним легкомыслием, заставляя его передавать свои отчеты ежедневно, иногда дважды в день; Моссад даже дал Эли указание регулярно передавать дебаты сирийского парламента, хотя их важность была почти нулевой. Это была бессмысленная задача, из-за которой Эли подвергался ненужному риску.

Эли Коэн был великим шпионом, и его конец — конец, типичный для всех великих шпионов.

К гибели их приводила чрезмерная самоуверенность и завышенные требования их кураторов.

Меир Амит, преемник Иссера Хареля, был особенным человеком: твердым, решительным, иногда грубоватым и ворчливым, но всегда сердечным, обаятельным, «своим парнем», имевшим много друзей. Моше Даян как-то сказал: «Он был единственным человеком, которого я бы мог назвать своим другом». Биография Меира Амита символически отображала перемены в руководстве Моссада. Иссер Харель родился в России и принадлежал к поколению первопроходцев, в то время как Меир Амит, сабра (уроженец Израиля), был первым в длинном ряду израильских генералов; он был участником войн, которые вел Израиль, и к тому времени, как стал сотрудником Моссада, военную форму носил уже много лет. Поколение Иссера было незаметным, молчаливым, окутанным тенью анонимности, конспирации и маскировки. Меир Амит был военным со множеством друзей и коллег, бывших в курсе его деятельности. Для жизни в тени он не годился. Если сильными сторонами Маленького Иссера были харизма и таинственность, то Меир Амит и его преемники обладали жесткой прямотой и авторитетом, который им давали звание и мундир.

Меир, родившийся в Тверии, выросший в Иерусалиме и затем в кибуце Алоним, большую часть жизни носил военную форму. С шестнадцати лет в «Хагане», во время создания Армии обороны Израиля он командовал батальоном и получил ранение в ходе Войны за независимость. Позднее сделал блестящую военную карьеру. Командир элитной бригады Голани, начальник оперативного отдела во время Синайской кампании, начальник Южного, а затем Центрального военного округа, он, безусловно, был на пути к тому, чтобы стать начальником штаба, но злополучный прыжок с парашютом вывел его из строя, и Меир был вынужден провести год на больничной койке. После долгого лечения, частично выздоровев, Амит некоторое время обучался в Колумбийском университете и затем был назначен руководителем АМАНа. Именно эту должность Амит занимал в тот памятный апрельский день, когда Бен-Гуриону понадобилась замена Маленькому Иссеру.

Первые шаги Меира в Моссаде были непростыми. Многие коллеги Иссера Хареля, например, Яаков Кароз, не выносили резких манер Амита и его самоуверенности. Некоторые сразу уволились, другие не делали поспешных шагов. Под руководством Амита началась смена караула. Недовольство новым рамсадом внутри Моссада было мелочью по сравнению с кампанией, которую против него развернул Маленький Иссер.

В июне 1963 года Бен-Гурион подал в отставку. На посту премьер-министра и министра обороны его сменил ближайший помощник, Леви Эшколь. Эшколь выдвинул несколько инициатив, которые привели в ярость его предшественника. Одной из них было назначение Маленького Иссера советником по вопросам разведки. Маленький Иссер был серьезно расстроен своим уходом из Моссада. И когда услышал, что Меир Амит оказал марокканцам необычную услугу, сразу же нанес удар…

Под руководством Меира Амита Моссад установил тесные контакты с королевством Марокко.

Сближение с Марокко началось еще при Иссере. Первые контакты с марокканцами были установлены Яаковом Карозом и Рафи Эйтаном. Зимой 1963 года Иссер под строжайшим секретом сказал Эйтану: «Король Марокко Хасан II опасается, что египетский президент Насер планирует покушение на него из-за его прозападной политики. Хасан хочет, чтобы Моссад позаботился о его личной безопасности».