Похищенная, или Красавица для Чудовища - Валерия Чернованова

«Неудивительно, что хозяин на ней помешался, – подумала служанка и, бесшумно хмыкнув, про себя добавила: – Оба хозяина».

– Почти прозрачная. Тоньше вашей талии, мисс, я ни в жизнь не встречала!

– Я тоже, – шепотом призналась Мишель, рассматривая свое отражение в мутной глади зеркала и чувствуя, как ее, словно якорь ко дну, непреодолимо тянет к кровати.

Но следовало продолжать играть в стойкого оловянного солдатика, ведь еще нужно было обрядиться в платье – очередной подарок Галена. Светлое, воздушное, в темно-синий цветочек – оно бы отлично смотрелось на любой из фарфоровых кукол, что бесцеремонно пялились на нее своими стеклянными глазами с верхних полок.

– А что же мистер Кейран, не поедет с нами? – Мишель прикусила язык, но поздно: вопрос уже был озвучен.

Зачем она это сказала?! Зачем вообще о нем подумала?! Думала вчера и продолжает думать сегодня!

Мало ей, что ли, одного безумца-брата?!

– Мистер Кейран был приглашен на барбекю к О’Фарреллам. Как и мистер Гален. Но мистер Гален предпочел провести время с вами.

– Я безмерно рада…

Пленница тяжело вздохнула, наблюдая за тем, как рабыня берет оставленные в плетеном кресле полотняные нижние юбки. Флоранс придет в бешенство, когда узнает, что Галена не будет на празднике. А если Кейран возьмет и что-то ей ляпнет…

Мишель пожалела, что подумала о младшем брате в тот самый момент, когда взвизгнула щеколда, отъезжая в сторону, и перед запылавшей праведным гневом и смущением пленницей, продолжавшей стоять перед зеркалом в одном нижнем белье – корсете и кружевных панталонах, – предстал улыбающийся Кейран Донеган.

Мишель вырвала у остолбеневшей служанки юбку и швырнула ей в непрошеного гостя, негодующе воскликнув:

– С ума сошел! А если бы я была голая?!

– На то и был расчет. – Стянув растекшуюся по плечу кружевной волной юбку, молодой человек на миг зажмурился, позволяя себе насладиться сладким, дурманящим запахом, что источала пленница. Ее кожа, рассыпавшиеся по плечам волосы, аппетитные прелести, которые тонкое белье скорее подчеркивало, чем скрывало. Будто намеренно распаляя воображение, умоляя скорее избавиться от льнущей к хрупкой фигурке ткани… Кейран тряхнул головой, прогоняя обволакивающее наваждение, и расплылся в привычной усмешке. – Но, видимо, дважды так везти не может.

– Ты ведь собирался к О’Фарреллам. Вот и катись к ним. – Мишель сдернула с постели простыню и поспешила в нее завернуться.

Молодой человек скользнул по рабыне взглядом и повелел коротко:

– Иди. Я сам помогу мисс Беланже одеться.

– Вот еще! – Мишель ощутила себя полыхающим факелом. От злости, что вызывал в ней Кейран… и того, другого чувства, которому никак не получалось дать определение.

– Или, если повезет, раздеться.

Мишель почудилось, в глазах Донегана отразилось то самое объявшее ее пламя. И простыня, которую одеревеневшими пальцами продолжала прижимать к груди, не спасала от откровенно-бесстыдного, раздевающего взгляда.

Секунда, две, и расстояния между ней и хищником уже не осталось. Хищником, от которого пахло чем-то горьковато-пряным. Наверное, именно этот запах, что неизменно сопутствовал Кейрану, предательски кружил голову. И костюм из тонкого блестящего сукна, темно-коричневый, как шоколад, тоже горький, ему необычайно шел, – рассеянно отметила про себя Мишель.

– Ты, кажется, забыл про Аэлин. Свою невесту, с которой летом собрался обвенчаться. Вот в ее спальню и таскался бы!

– Ревнуешь? – Не в силах бороться с искушением, Донеган протянул к ней руку.

Она отпрянула, и Кейран, ругая себя за несдержанность, был вынужден отступить. Оглядевшись по сторонам, нахмурился, отмечая, в какой дыре демонов братец держит свою драгоценную пленницу. Адана чердак вполне устраивал. Да и подвал, в который ему пришлось перебраться по приказу хозяина, тоже не вызвал у раба-великана протестов. Голему Катрины вообще было без разницы, где селиться и в каких условиях проводить однообразные дни своей однообразной жизни.

– Зачем пришел, Кейран? – Мишель гордо вздернула подбородок. Своей дерзостью, непокорностью как будто бросала вызов ему и целому миру.

Она не сломалась, несмотря на все с ней случившееся, не утратила стержня.

Стойкая девочка. Готовая до последнего сражаться за себя и свою честь. Следующая мысль вызвала в Кейране всплеск раздражения. Мишель просто еще не поняла, что, если Гален сорвется, сражение тут же закончится.

– Хотел удостовериться, что ты в порядке.

И это было правдой. Поспешный отъезд отца и его туманное обещание во всем разобраться всю ночь не давали Кейрану покоя. Удивительно, что Гален отнесся к родительским словам так спокойно. Будто и вовсе не придал им значения, и стоило ему оказаться за дверями отцовского кабинета, тут же с головой ушел в грезы о плененной девушке. Такое поведение было ему несвойственно. Пусть они давно не виделись, но брата Кейран знал лучше, чем кто бы то ни был. Знал, как самого себя, и чувствовал, с ним что-то не так. Вот только никак не мог понять, что же именно.

– Удостовериться, что до меня еще не добрался твой сумасшедший братец? – грустно усмехнулась бунтарка и вывела тонким пальчиком какую-то закорючку на поверхности стола. – Или ваш похотливый управляющий?

В первые мгновения Кейран даже не понял, что она только что сказала. А когда до него дошел смысл ее слов, подался к ней и резче, чем следовало бы, произнес:

– Объяснись!

В карих, лучистых, словно янтарная смола, глазах читался страх.

– Мишель?

– Ничего, просто… – Она отвела взгляд, крепче сжала на груди простыню. Не то боялась, что он сорвет с нее эту тряпку, не то, сжимая кулаки, пыталась скрыть дрожь в пальцах. – Он насмехался, глумился… Ненавижу! Сказал, что когда Гален… мной натешится, то… отдаст меня ему.

Всего каких-то несколько минут назад Кейрану виделось, как он стаскивает со своенравной красавицы эту импровизированную тогу. А теперь, наоборот, хотелось туже запеленать ее в демонову простыню. Во все простыни, что только нашлись бы в доме. Кроме единственной, которую он бы приберег для управляющего. Вздернул бы на ней ублюдка и смотрел, как тот беспомощно трепыхается.

– Бартел тебе больше слова не скажет.

Кейрану было незнакомо смущение, а стыдиться он разучился, кажется, еще в младенчестве. Но сейчас, как свои собственные, ощутил эти чувства. Которые испытывала Мишель в его присутствии. Отвернулся, не желая больше мучить девушку, но не успел сделать и пары шагов по направлению к выходу, как услышал нервное:

– Не надо! Люди вроде Бартела – подлые, мстительные. Злопамятные. Я для него что рабыня. Лучше с ним вообще не связываться.

– Не связываться лучше со мной. – Кейран обернулся, чтобы ободряюще улыбнуться, но Мишель от его улыбки почему-то поежилась. Пришлось брать пример с Галена и примерять на себя маску добряка-джентльмена, чтобы она успокоилась. Наигранно-беззаботным тоном он посоветовал ей не забивать свою прелестную головку пустяками, к которым, разумеется, относился и управляющий, и сказал на прощание: – Служанка сейчас вернется, поможет тебе собраться. Не скучай без меня, ангел.