Ричард Брэнсон. Фальшивое величие - Том Бауэр

После Олимпийских игр цены на нефть упали менее чем до 100 долларов за баррель, и в сентябре 2008 года Брэнсон совершил разворот на 180°. Во время визита в Лиссабон он объяснил, что экономический кризис изменил его философию. «Думаю, на этот раз возможен настоящий обвал цен на нефть, – сказал он с облегчением. – Возможно, до 56 долларов за баррель». Месяцем позже Брэнсон в очередной раз резко сменил точку зрения. Дешевая нефть была проклятием для защитников окружающей среды, убежденных в том, что правительства следует принуждать к переходу на возобновляемые источники энергии. Оперативная группа Virgin по ценам на нефть, во главе которой стоял Уайтхорн, предсказала, что «цена на дешевую, легко доступную нефть, вероятно, достигнет максимума в 2013 году». Брэнсон повел себя в соответствии с этим прогнозом и присоединился к хору тех, кто предсказывал, что в 2010 году цены на нефть вырастут до 200 долларов за баррель. Он даже объявил о создании Virgin Oil – собственного нефтеперегонного завода стоимостью в один миллиард фунтов стерлингов, призванного обеспечивать его авиакомпании авиационным горючим. Это было чистой фантазией. Крупные производители нефти, столкнувшись с избытком мощностей по ее переработке в Европе, продавали или закрывали свои предприятия. К тому же инвестирование в новый нефтеперерабатывающий завод явно выходило за пределы финансовых возможностей Брэнсона.

В тот же самый день сентября 2009 года, когда Брэнсон, обращаясь к собравшимся в Лондоне лидерам бизнеса более чем из 50 стран, заявил, что выход из рецессии «должен быть устойчивым в экологическом плане, должен стать уходом от эксцессов Промышленной революции и вести к новому будущему, основанному на защите и высокой оценке наших природных ресурсов», он улетел на своем «Фалконе» в Нью-Йорк, чтобы принять участие в ежегодном собрании членов Глобальной инициативы Клинтона. (Из Хитроу в Нью-Йорк ежечасно вылетали по меньшей мере три самолета.) Брэнсона встречали люди из Командного центра.

Энтузиазм этих людей испарялся. Финансовый крах уничтожил благовестие, которое несли Клэр Томкинс и другие участники кампании. «Все в шоке, – заявила Томкинс. – Что еще мы можем сделать? Но чем бы это ни было, работа будет трудной». Посмотрев на команду Брэнсона, Томкинс сказала: «Конец эйфории. Слишком много поражений и негативной риторики в связи с изменением климата. Мы не можем руководить всеми кампаниями. Собирать деньги трудно. Поначалу нам сказали, что будут собраны десятки миллионов долларов, но этого не произошло. Это было точкой перелома». Командный центр в итоге свернули. Поступления в его фонд от попечителей снизились с 5,5 млн долларов до 1,1 миллиона, а убытки составляли 2,5 миллиона долларов. Томкинс и другие решили, что настало время уходить. К тому времени Тревис Брэдфорд уже покинул команду. «Ничего нового начато не было, – сказал Брэдфорд об организации, боровшейся за выживание. – Все ждут следующего крупного события, чтобы привлечь внимание и аккумулировать энергию». Прошло еще четыре года, а Командный центр так и не смог найти новую «большую проблему».

В 2010 году цены за баррель нефти не достигли 200 долларов. Брэнсон отложил наступление «апокалипсиса». В другом докладе он предсказал, что нефтяной кризис случится в 2015 году. Его предупреждение о мире, в котором не будет нефти, поддержал сэр Дэвид Кинг, бывший главный ученый британского правительства. В 2010 году Кинг заявил, что мировые запасы нефти преувеличены на 33 % и что к 2014 году спрос превысит предложение, результатом чего станут нехватки нефти и скачки цен. Чтобы поддержать сторонников концепции «конца света», утверждавших, что до достижения пика цен на нефть остается всего четыре года, Брэнсон издал Virgin Review of the Environment. Доказательствами его снабдили эксперты, в числе которых был Джереми Леггетт, производитель солнечных батарей, предсказывавший наступление пика цен на нефть через пять лет. Появившись с помощью пресс-агентов Брэнсона в программе телевидения Би-би-си «Ночные новости», Леггетт от имени Брэнсона доказывал, что единственной альтернативой тающим запасам нефти были возобновляемые источники энергии, особенно солнечные батареи, которые он и производил.

Чтобы ускорить переход на возобновляемые источники энергии, Брэнсон в декабре 2010 года полетел в Канкун на Саммит по вопросам мирового климата. Необычайно взволнованный Брэнсон заявил слушателям, что цены на нефть вскоре достигнут 200 долларов за баррель и никогда больше не снизятся. Зависимость мира от нефти, продолжал Брэнсон, приведет к тому, что уровень безработицы в Америке поднимется до 15 %. «В следующие пять лет мы столкнемся с новым кризисом – кризисом, вызванным дефицитом нефти. Наши запасы нефти и природного газа стремительно истощаются». Государствам и бизнесу, витийствовал Брэнсон, необходимо быстро переключаться с нефти на возобновляемые источники энергии. «Просто сделайте это, – молил Брэнсон. – Ради бога. Оторвите задницы от стульев и займитесь этим делом». Если государства не смогут сделать большего, предсказывал Брэнсон, мир пострадает от «невероятно мучительного» экономического спада. «Если мы быстро не разберемся с нашей энергетической политикой, мы получим причину всех рецессий». В глазах слушателей Брэнсон был крестоносцем. Поощренный реакцией публики на свое выступление, он дополнил его выпадом против мирового судоходства, назвав «виновником» ежегодного выброса «одного миллиарда тонн двуокиси углерода». Потребовав немедленно обложить судоходство налогом, который станет для судовладельцев стимулом к сокращению выбросов на 25 % в течение следующих 20 лет, Брэнсон сорвал аплодисменты. Он весьма кстати забыл о взбучке, которую задал ему Хинчлифф, и ушел от статистических данных ММО, согласно которым выбросы были вчетверо меньше, чем утверждал он, – и обошел молчанием налогообложение воздушного транспорта.

Но когда Брэнсон имел дело не со СМИ и сочувствующими слушателями, ему приходилось вести борьбу. Он и Уайтхорн назначили себя лидерами британского движения в защиту окружающей среды, но их прогнозы были неубедительными. «Поскольку мы верили в то, что возможность максимальных цен на нефть реальна, – сказал Уайтхорн, – мы инвестировали в диверсификацию наших предприятий. Вот почему мы стали одними из крупнейших в Великобритании операторов поездов дальнего следования». В действительности Virgin Trains появилась в 1992 году, задолго до того, как Брэнсон заинтересовался охраной окружающей среды. «Мы, – продолжал Уайтхорн, – также инвестируем в создание самолетов новых типов, которые более эффективны, и изучаем такие вопросы, как создание углеродных композитных материалов. Выбор материалов для строительства самолетов был вне сферы влияния Virgin Atlantic. Мелкой британской авиакомпании ничего не оставалось, кроме как получать в лизинг самолеты, предлагаемые на рынке двумя главными производителями. Как убедился Уайтхорн, в правительстве его мнением пренебрегали. Министерство энергетики, сетовал Уайтхорн, «игнорирует не только наши выводы, но самое наше существование». И Брэнсон, и Уайтхорн ошибочно полагали, что признание Virgin в участии в картельном соглашении о фиксировании топливной надбавки было забыто.

Получив пренебрежительный отказ чиновников, Брэнсон снова обратился прямо к премьер-министру. Он призвал Дэвида Кэмерона предотвратить спекуляции торговцев нефтью, которым «позволяют» путем сговора о фиксировании цены «наживаться за счет всех нас». Цены, утверждал Брэнсон, искусственно завышены на 30 %. «Думаю, необходимо ввести комплекс строгих мер, регулирующих торговлю на рынке нефти, – писал он. – На нефтяных фьючерсах, которые ложно повышают цены на этот товар, делают миллиарды долларов». Никаких доказательств в подтверждение своих обвинений Брэнсон не приводил. Свидетельства, собранные в Америке, напротив, демонстрировали, что на рынке нефти слишком много игроков для того, чтобы им можно было манипулировать. Исключения из этого правила составляли краткие эпизоды, возникающие в исключительных обстоятельствах.