Афган. Разведка ВДВ в действии. Мы были первыми - Валерий Марченко

Эшелон. Выбор цели. Высунул голову за борт в воздушный поток от винта, чтобы «схватить» глоточек прохлады, Иван с обезумевшими глазами втаскивает меня в салон.

— Крайний заход и на базу.

— Понял!

«Подкрадываемся» к цели. Экипаж «подработал» мне креном на левый борт, чтобы удобнее было вести огонь с вертолета — мятежники кинулись в стороны. Трассой достаю тех, кто не успевает скрыться во фрагментах завала, но что это? Пустая лента скатилась на ребристый пол вертолета — боеприпасы расстреляны полностью. Комар махнул экипажу — домой. Развернувшись над крышами домов, уходим на аэродром. Мелькнули на секунду «двадцать четвертые», работавшие чуть в стороне, но тут же потерялись из виду среди пестрых кварталов трущоб.

На посадочную полосу заходили с Пагмана, оставляя с правого борта городок, палатки, самолетную свалку. Хлопающий винт вертолета резал воздушный поток, заглушая всевозможные звуки. Коснувшись «бетонки», порулили к стоянке, где столпились в ожидании нас техперсонал и несколько человек в советнической форме. Подъехал заправщик, машина с боеприпасами.

Оглушенные шумом двигателя, стрельбой, мы с Иваном сошли с вертолета и сели возле рулежной дорожки. Облокотившись на руку, Иван закурил, задумчиво глядя на хлопавших винтами «двадцать четвертых», становившихся рядом. Аэродромно-техническое обслуживание приступило к работе с бортами. Специалисты облепили машины, проверяя системы, вооружение, двигатель. Командир звена, сняв гермошлем, устало махнул нам рукой. Вместе с подошедшими к нам Чернегой и Слободовым мы направились к командирской «восьмерке».

— Ну, и как вам? — кивнул командир на хвостовую балку машины, которая сплошь была в пулевых отверстиях. Обошли вертолет.

— Вон еще! И вот! — показал борттехник аккуратненькие пулевые отверстия на консоли подвески.

— Ни х…я себе, — сокрушился Чернега. — Так по вам молотили?

— Сам видишь!

— Ну-ка, ну-ка!

Сашка пошел вокруг вертолета, считая на его корпусе пробоины.

— Эй, гусары, 32 штуки! Плотненько вас обработали!

— А у вас?

На «двадцать четвертых» было меньше пробоин, но по десятку дырок в хвостовую балку они получили. А если бы в главный редуктор несущего винта?

Собравшись кучкой, мы решили обсудить тактику действий при заходе в атаку. Спорных вопросов с экипажами не возникло, я только попросил командира по возможности не создавать перегрузки, которые отрывали меня от пулемета. В результате пришли к единодушному мнению — с учетом поражения стрелковым оружием с земли заходить в атаку будем с высоты сто метров, то есть неожиданным выходом на цель атакуем и уходим за крыши домов. В связи с тем, что баррикады были расположены по условной окружности, мы решили отрабатывать их, летая по кругу: отработали одну цель, затем, другую…

Техники осмотрели заправленные боекомплектом машины, и мы были готовы к следующему вылету. На взлет! Обнялись и рванули бегом к вертолетам. Теперь я устроился за пулеметом, сдвинувшись чуточку влево, чтобы видеть перспективу и иметь возможность захватывать цель заранее. Пулеметная трасса хорошо видна, по ней не сложно ориентироваться относительно цели, но мы на малой высоте «ходили» над крышами домов, городские кварталы сливались в сплошную мозаику.

Пристегнувшись поясом безопасности, я огляделся и принял удобное положение. Вертолет вырулил на полосу. Короткий разбег с отрывом от «бетонки», и мы пошли в набор высоты. В цветном калейдоскопе замелькали кварталы Кабула, оставляя внизу бесконечные сети дувалов. Выходили на центр городских кварталов, огибая слева гряду Баги-Бала с вершиной Алиабад в 2142 метра над уровнем моря. И когда районы Кабула Дехнау и Картайи-Чахар остались позади, я взглядом наткнулся на огромную в мареве вершину в центре столицы — Шердарваза — телецентр, вещающий программы афганского телевидения на центральные провинции страны. Подлетное время до центра столицы составляло не более пятнадцати минут, и время позволяло, чтобы настроиться на работу и приготовиться к бою.

Пошли на снижение. Линия горизонта опустилась к несущимся за бортом кварталам, мелькавшим серой сплошной полосой. Прижимаясь к крышам домов, мы заходим на ближайшую баррикаду вдоль улицы. Цель! В кругах прицела завал из конструкций, столбов и стреляющие по колонне БМД мятежники. Они поздно заметили летящий над их головами огненный смерч — длинной очередью рву баррикаду вместе с толпой. В зеленой трассе огня кувыркались десятки вооруженных людей: они бежали за стены домов, дворы и, вероятно, пытались отработать по нам, но вертолет нырнул за крыши строений и выходил на линию следующей атаки.

Следом неслась пара «двадцать четвертых» с Андрейчуком и Петрухой на борту. Внезапность налета двумя парами «вертушек» была настолько очевидной, что эта тактика сыграла важную роль в разгроме опорного пункта мятежной толпы. Остальное уже было делом техники и не имело никакого значения: БМД, танки, личный состав парашютно-десантных подразделений преодолеют заграждения и прорвутся к посольству.

А мы в это время смешанным вертолетным звеном становились в очередной круг и входили в зону атаки. Летчик поднял правую руку — «цель», делая при этом левый крен на борт вертолета. Прижимаюсь к пулемету, совмещая прицел с появившейся баррикадой. Мятежники в «кругах», а значит, в аду — очередью разношу «духовскую» плоть на куски. Выражение «косить из пулемета» приобрело реальный смысл. После двух заходов уходим в сторону от огня автоматов. Вертолет маневрирует, меня валит на пол, прижимая к борту, я болтаюсь, как… но боекомплект закончился вылетевшей из приемника крайней расстрелянной лентой. Иван кивнул, показывая пустые магазины:

— На базу.

Совершив посадку, подрулили к раскаленной на солнце стоянке. Я лежал у желтого бака с «горючкой» и, кажется, был не в состоянии двинуть ногой. Но все же каким-то образом встал и присел рядом с Иваном. Винты еще вращались, а мы с ним, вывалившись на «бетонку», шатаясь, брели к ожидающим нас разведчикам.

Пока наша офицерская штурмовая группа громила мятежников в городе, поступила команда на усиление удара с привлечением еще одного звена вертолетов. Тактика действий с воздуха оказалась верной и продуктивной, что и послужило к принятию командованием решения о выделении дополнительных средств личным составом 80-й отдельной разведывательной роты. Разведчики готовили оружие, снаряжая магазины трассирующими патронами.

— Работаем «трассерами», Сафаров! Быстрей! Быстрей!

С Иваном и Чернегой мы на ходу инструктировали разведчиков, улетавших на штурмовку противника. Обвешанные пулеметными лентами, магазинами к автоматам, они бежали на посадку к готовившимся к вылету боевым вертолетам. В небо уходили новые штурмующие группы разведчиков.

23 февраля 1980 года, в день Советской армии и Военно-морского флота, разведчики 80-й отдельной разведывательной роты дивизии сделали по 3–4 вылета на подавление мятежной своры в Кабуле. Результат был очевидным и не менее убедительным — к вечеру советское посольство деблокировали подразделения 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, действовавшие в городе на боевой технике.