Клинком и сердцем. Том 3 - Ирина Успенская

- Это потому что я девушка? - проницательно подсказала Айлин, и Кастельмаро отрывисто кивнул, умоляюще глядя на нее.

- Проклятый этикет! - выдохнул он. - Да, именно так. Никому из нас в голову не пришло, что вы нуждаетесь в общении с нами, потому что вы девица, и наш мужской мир - это совсем не то, что ваш. Разумеется, если бы мы узнали, что вам нужна защита или покровительство… Проклятье, когда мне сказали, что какой-то юнец обманул ваше доверие и увез вас… Я бы за собственной дочерью не кинулся в погоню быстрее!

- Поверьте, милорд, я очень это ценю, —уронила Айлин, и потерянный взгляд боевика немного просветлел.

- Представить не могу, что вам пришлось пережить, — вздохнул он. - Это путешествие… Благодарение Пресветлому, что ваш спутник… Что он проявил благородство, достойное его крови!

- Два моих спутника, — поправила его Айлин. - Лорд Аластор и синьор Фарелли. Да, они были в высшей степени благородны и внимательны. Я знаю, что обо мне станут говорить, милорд. И… благодарю вас. То, что вы сказали о моем отце… Вы не представляете, как это для меня важно!

Ее голос дрогнул, и Айлин с ужасом почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Не хватало еще разреветься! Хороша будет заплаканная боевичка, Кастельмаро сразу поймет, что на самом деле она обычная нервная девица!

- Любому, кто попытается оскорбить вашу честь, придется иметь дело со мной или с кем-то еще из товарищей Дориана, — твердо сказал боевик. - Разумеется, если ваш брат не успеет защитить вашу репутацию раньше. Миледи Айлин… Простите, что вмешиваюсь не в свое дело. Я знаю, что вы обижены на него и леди Гвенивер, но, возможно, вы позволите мне послужить парламентером и… примирить вас? Поверьте, ваш отец не хотел бы раздора в семье.

- Мой отец понял бы, почему так случилось, — тихо уронила Айлин. - Мне нечего стыдиться, милорд, и я не намерена отказываться от его имени. Но никогда не прощу леди Гвенивер за… то утро. Прошу вас, не будем об этом.

Кастельмаро молча поклонился, признавая за ней это право, и Айлин поразилась, что он в самом деле считает ее взрослой и способной отвечать за свои поступки. Да, она понимала, что уже совершеннолетняя по правилам высшего света, но… до сих пор магический этикет отгораживал ее от этой ответственности, позволяя еще несколько лет укрываться от взрослости за стенами Академии. А ведь не родись она магессой, уже, скорее всего, была бы замужем! И вскоре будет… «Отец и в этом бы меня понял, — подумала она. - Дункан - достойный человек, отважный и благородный. Кому как не боевому магу ценить эти качества? И, может быть, попросить лорда Кастельмаро отвести меня к алтарю вместо отца? Но я не могу просить его об этом сейчас, еще не время».

Она встала, сделала реверанс и протянула руку, мимолетно удивившись, как легко и быстро возвращаются должные манеры, все-таки привитые ей леди Гвенивер. Кастельмаро поклонился и почтительно поцеловал ее пальцы, а потом снова щелкнул каблуками и предложил руку, осведомившись:

- Куда позволите вас отвести?

- Я бы хотела вернуться в палату, милорд, — улыбнулась ему Айлин, положив ладонь на локоть боевика.

Распахнув перед ней дверь, Кастельмаро снова вошел следом, усадил Айлин в кресло и лишь тогда церемонно обратился к Аластору, который разговаривал с родителями:

- Могу я отнять пару минут вашего времени, милорд? Позвольте представиться, лорд Эдвин Кастельмаро, мэтр-капитан второго гвардейского полка его величества.

- К вашим услугам, — хмуро ответил Аластор, посмотрев на боевика в упор и очень недобро. - Аластор, младший лорд Вальдерон.

К чести Кастельмаро, если он и удивился титулу Аластора, то никак это не показал. Напротив, кивнул, принимая как нечто естественное. Лорд Вальдерон и матушка Ала замолчали, только Вальдерон-старший тоже слегка нахмурился, оценив холодный тон сына. А Кастельмаро продолжил, гордо вскинув подбородок:

- Милорд, обстоятельства нашей первой встречи вынуждают меня принести вам самые искренние извинения. Поверьте, если бы я знал истинную причину, по которой вы отправились в путь, то счел бы за честь предложить вам свою шпагу и всемерную помощь. Но сделанного не исправить, и я в любое время готов ответить за то, что пытался вас остановить. Хоть перед лордом Вальдероном, хоть перед принцем Дорвенном, как вам будет угодно.

«Да что же это такое? - отчаянно подумала Айлин, краем глаза видя, что в дверях остановился Лучано и внимательно слушает разговор. - Ну почему эти мужчины умудряются все свести к оскорблениям и необходимости ответить на них? Если Ал сейчас вызовет его на дуэль, я… Я даже сделать ничего не смогу! Но обязательно попытаюсь…»

- Насколько я понял, милорд, вы действовали по прямому приказу лорда-протектора? - уточнил Аластор сдержанным и каким-то незнакомым тоном. - Это он велел привезти нас обратно?

Кастельмаро отрывисто кивнул и упрямо добавил:

- Однако и с себя ответственности я не снимаю.

Аластор несколько мгновений смотрел на него в полной тишине, а потом тяжело уронил:

- Было бы странно поставить вам в вину выполнение приказа. Позвольте мне быть откровенным, милорд. Если бы из-за вас пострадал мой наставник или леди Ревенгар, я бы счел себя обязанным вызвать вас в любом случае. К счастью, этого не случилось, хвала Пресветлому Воину. И мой отец уже сказал, что вы повели себя с исключительным благородством при разговоре с лордом Бастельеро, позаботились о раненом месьоре д’Альбрэ, а затем помогли ему вернуться в наш особняк. За это я вам от всей души благодарен. Следовательно, никаких претензий как принц Дорвенн я к вам не имею и иметь не могу.

- Но как лорд Вальдерон - имеете? - невозмутимо уточнил Кастельмаро.

Брови Аластора сошлись еще ближе, он смотрел на боевика с тяжелым холодным гневом, и Айлин поняла, что придется вмешаться, невзирая на этикет. Иначе эти двое так и останутся врагами.

- Милорд Кастельмаро, — звонко сказала она. - Лорд Аластор обижен на вас из-за лошадей. Помните, на дороге, когда вы пытались нас остановить… Это лошади с его конезавода, и он… Понимаете, он просто очень любит лошадей, — закончила она, смешавшись и вдруг почувствовав себя глупой девчонкой, которая влезла в серьезный мужской разговор.

Все в палате смотрели на нее. Аластор — по-прежнему хмуро, его родители - с любопытством, Кастельмаро - растерянно, а Лучано, проскользнувший от двери к окну, с веселым одобрением. Но вот боевик справился с удивлением, снова повернулся к Аластору и, немного помолчав, заговорил:

- Прошу прощения, милорд. Если в вас говорит не личная обида, а привязанность к этим благородным животным, я тем более приношу извинения. Поверьте, у меня просто не было другого способа исполнить приказ. Ну не по людям же мне следовало бить…

Он развел руками с искренним сожалением, и взгляд льдисто-голубых глаз Аластора потеплел.

- Я понимаю… — уронил он нехотя.

- Милорд, я десять лет провел на войне, — серьезно добавил Кастельмаро. - И знаю, как верно лошади служат человеку. Дважды лошадей убивало подо мной осколками ядер. И я никогда не позволил бы себе проявить неблагодарность к таким прекрасным созданиям Всеблагой. Но… война есть война.