Черный лед - Энн Стюарт

— Примерно так. А кто сказал, что мне подойдут вот эти вещи?

— Жан Марк сказал мне, какой размер ты носишь. Поверь мне, они точно подойдут. Слушай, ну и как он?

Хлоя неохотно переодела бюстгальтер под любопытным взглядом Морин, сменив простой белый хлопок на черную кружевную вещицу, которая и вправду сидела на ней как влитая.

— Как он что? — переспросила она.

— В постели, глупышка, — нетерпеливо пояснила Морин. — У нас с ним пару лет назад был роман, и я до сих пор вспоминаю его… мастерство довольно нежно. Не похоже, чтобы тебя хватило на то, чтоб ему соответствовать.

Хлоя быстро закончила переодеваться, не дав Морин возможности прокомментировать ее физические недостатки.

— Это не твое дело.

— Разумеется, мое. Я должна знать, насколько он увлечен. Последние несколько месяцев он вел себя странно, но влюбиться в невинную овечку — это чуть ли не самый странный его поступок.

— Он не влюбился в меня. Он просто чувствовал, что несет за меня ответственность после того, как… — Хлоя замялась, не зная, сколько в точности известно Морин.

— После того как убил Хакима, — докончила за нее Морин. — Что ж, по крайней мере, эту часть задания он выполнил как следует, — пробормотала она себе под нос. — Хотя почему он не подождал до твоей смерти — это выше моего понимания. Как и то, почему он не прикончил тебя, когда убедился, что ты еще жива. — Морин покачала тщательно причесанной головой.

— Он не собирался убивать Хакима…

— Разумеется, собирался. Именно это он и должен был сделать помимо прочего. Ты просто попалась ему на пути. Только не говори мне, что он сумел убедить тебя, будто расправился с Хакимом исключительно ради твоих прекрасных глаз.

— Нет, — уныло сказала Хлоя.

Хлоя встала, и, к ее ужасу, Морин принялась тщательно осматривать одеяло, затем сорвала его с постели.

— Не похоже, что вы здесь занимались чем-нибудь за время вашего пребывания, но никогда нельзя сказать наверняка. Лучше перестраховаться, чем жалеть задним числом, когда сделают анализ ДНК.

— Ты глубоко заблуждаешься. Бас… Жан Марк мной не интересуется. Я всего лишь обуза, которую он взвалил на тебя.

— Похоже на то. Но я не могу себе представить, чтобы он хотя бы не попробовал товар. У него отличный аппетит, а тебя он находит привлекательной, то есть для американки, конечно.

Хлоя ничего не ответила. Даже при свете, проникавшем в комнату из открытой двери, она чувствовала клаустрофобию сильнее, чем прежде, — должно быть, из-за ядовитых шпилек Морин.

— Мы выйдем когда-нибудь? Если можно, поедем прямо в аэропорт.

Морин захлопнула чемоданчик, в который впихнула сброшенную Хлоей одежду и снятое с постели покрывало.

— Да, — весело отозвалась она. — Пора отправляться. Но боюсь, что ты не доедешь до аэропорта.

С каждой минутой становилось все холоднее. Старый дом не отапливался, а несмотря на солнечные лучи, под которыми искрился снег, мороз как будто крепчал.

— Тогда куда мы направляемся? — спросила Хлоя.

— Я направляюсь к своему начальству, которому и доложу, что наконец исполнила поручение. А тебе, милая моя, никуда ехать не придется. Тебе придется умереть.

Инстинкты Бастьена всегда срабатывали безошибочно. Он знал, когда задание обречено на провал, когда другая сторона перевербовывает агента, знал, когда удар оправдан, а когда от него следует отказаться. Он знал, кому может доверять и до какой степени, и знал, кто в конце концов может его предать.

Это свое умение он то ли подрастерял за последний год, то ли все это попросту перестало его заботить. Его работа была несложной — он должен был избавиться от Хакима, проследить за перераспределением территорий и устроить так, чтобы Кристос не возглавил картель.

Но он перестал прислушиваться к голосам, которые предупреждали его об опасности. Нет, они не замолчали — они нашептывали ему что-то в самое ухо, эти тайные голоса, они предупреждали его. Предупреждали о чем?

Он вел машину по заснеженным улицам Парижа со своей обычной самоубийственной скоростью. Машин на дорогах было лишь немногим меньше, чем в обычные дни, но у них заметно уменьшилось пространство для маневра, и снегопад не улучшил поведения водителей. Автомобиль, который подогнала ему Морин, был БМВ последней модели, слишком мощный для езды по засыпанным снегом улицам, но он ловко лавировал и на всем пути до отеля лишь раз зацепил такси.

Такси. Того водителя, которого он связал, заткнув ему рот кляпом, и оставил в подземном гараже, нашли. Его нашли мертвым, его глотка была перерезана от уха до уха, как у Хлоиной подруги. Он должен был быть готов к этому — даже при всех его предосторожностях они все-таки сумели за ним проследить. Он захватил газету, когда отправился искать Морин, и в голове его промелькнула мысль о жене водителя, раздавшейся до размеров водяного буйвола, и их четверых детях. Если он провернет операцию за несколько дней, можно будет даже позаботиться о том, чтобы передать им сколько-то денег. Они не заменят им мужа и отца, но хоть немного уменьшат груз проблем, который обрушился на них стараниями Комитета.

Должно быть, это Томасон приказал его убить. Томасон его преследовал, Томасон убирал всех свидетелей, всех уцелевших. Должно быть, он видел Бастьена насквозь, хоть тот и умел искусно лгать. Это была стандартная оперативная процедура — организация, подобная этой, не могла бы просуществовать долго, если бы оставляла живых свидетелей, способных болтать и строить догадки. Секретность всегда оставалась важнейшим принципом — важнее даже, чем цель, которую они должны были достичь. Цель всегда была одна и та же — спасение мира. Но сколько бы людей он ни убивал, мир все никак не удавалось спасти.

Он приближался к отелю. Для него там был забронирован небольшой номер; большая часть картеля уже собралась, ожидали лишь приезда Кристоса. Бастьен был соответствующим образом одет и готов вернуться к прежней жизни, зная, что заботу о Хлое Андервуд взяла на себя лучшая агентесса из всех, кого он знал. Морин на пару с ним выполнила множество заданий, в последнем из которых выступала в роли его жены. Она в целости и сохранности доставит Хлою на самолет, после чего девушка перестанет быть их проблемой. Его проблемой. Собственно говоря, поручив Хлою попечению Морин, он уже выполнил свою часть задачи. Он был готов двигаться дальше, сосредоточившись на том, что имело значение, а не на том, что временно отвлекло.

И все-таки что-то было не так. Его что-то грызло, что-то теребило его нервные окончания, и он никак не мог определить, что же это такое. Он бы доверил Морин свою жизнь. Их связь переросла в крепкую дружбу, не регламентированную рамками всемогущего Комитета, и знал, что может на нее положиться.

Так почему же его так тянет вернуться? Что он хочет проверить?

Может быть, он просто слишком много труда потратил, чтобы избавиться от Хлои. Он уже много лет не позволял себе брать на себя ответственность за чужую судьбу, да еще так надолго. Не то чтобы он действительно беспокоился о Хлое, нет, в этом он не был уверен. Но он решил ее защитить, а это установило между ними некую связь, которую не установил даже секс.