Поход в Европу. Когда Америка была с Россией - Дуайт Дэйвид Эйзенхауэр

Нам уже было известно, что русские готовились в ближайшее время начать наступление в западном направлении с исходных рубежей вокруг Варшавы. Мы знали, что они сосредоточили войска для наступления в начале года, но ввиду плохих условий местности и особенно из-за густых туманов и облачности, мешавших использованию авиации, откладывали наступление до установления более благоприятных погодных условий. Через Объединенный англо-американский штаб мы узнали, что даже если погодные условия не улучшатся, наступление русских начнется не позднее 15 января. Оно началось 12 января и успешно развивалось.

Главный маршал авиации Теддер и его коллеги прибыли в Москву, когда это наступление уже началось. Генералиссимус Сталин и советские военные руководители приняли их с исключительным радушием. Последовал исчерпывающий обмен информацией относительно будущих планов. Генералиссимус информировал нашу миссию о том, что даже если их нынешнее наступление не достигнет намеченных целей, русские проведут серию непрерывных операций, которые, по крайней мере, не позволят немцам произвести переброску подкреплений на западный фронт за счет снятия частей с русского фронта.

Этот непосредственный контакт привел к тому, что Объединенный англо-американский штаб разрешил мне поддерживать прямую связь с Москвой по вопросам, имевшим чисто военный характер. Позднее в ходе кампании моя интерпретация этих полномочий резко оспаривалась премьер-министром Черчиллем, и это только подтверждало старую истину, что невозможно полностью отделить политику от военной деятельности.

* * *

В начале 1945 года я узнал, что президент, премьер-министр и их советники вновь собираются встретиться с генералиссимусом Сталиным, на этот раз в Ялте. Генерал Маршалл ехал в Европу отдельно от остальной американской группы, и я договорился тайно встретиться с ним в Марселе. Я прибыл туда 25 января, и мы с ним долго обсуждали обстановку, какой она нам тогда представлялась.

В Вашингтоне он слышал недовольные высказывания со стороны английского комитета начальников штабов по поводу планов, а также предложения ввести единого начальника над всеми сухопутными силами. Я объяснил Маршаллу сложившуюся у нас обстановку и в общих чертах изложил этапы, как мы планировали нанесение поражения Германии. Он полностью согласился со мной.

Мне уже стало известно о решении союзников после прекращения боевых действий разделить Германию на оккупационные зоны. Англичанам и американцам отводилась территория к западу от линии, начинающейся на севере, возле Любека, у восточной стороны основания полуострова Ютландия, идущей в основном в южном направлении к городу Эйзенах и дальше на юг до австрийской границы.

Это будущее разделение Германии не влияло на наши военные планы окончательного разгрома противника, которые, как я считал, должны разрабатываться с единственной целью скорейшего достижения победы; позднее войска нескольких союзных держав могут быть отведены в свои зоны оккупации.

Естественной целью за пределами Рура являлся Берлин – символ остававшейся немецкой мощи. Его взятие было важно как психологически, так и политически. Но, на мой взгляд, он не являлся ни логичной, ни наиболее желанной целью для войск западных союзников.

Когда в последнюю неделю марта мы стояли на Рейне, до Берлина оставалось триста миль. На пути к нему, в двухстах милях от нашего фронта, лежала река Эльба, служившая значительным естественным препятствием.

Русские войска прочно закрепились на Одере, захватив плацдарм на западном берегу этой реки, всего в тридцати милях от Берлина. Возможности наших тыловых служб по обеспечению войск, в том числе способность доставки на фронт до 2 тыс. тонн грузов ежедневно средствами транспортной авиации, позволяли обеспечивать продвигавшиеся головные колонны через Германию. Но если бы мы задумали бросить достаточную группировку, чтобы форсировать Эльбу с единственной целью овладеть Берлином, то возникли бы следующие осложнения. Первое: по всей вероятности, русские окружили бы Берлин задолго до того, как мы подойдем туда. Второе: снабжение крупной группировки на таком расстоянии от основных баз снабжения, расположенных к западу от Рейна, привело бы к практическому отключению войск от боевых действий на всех остальных участках фронта. Идти на такое решение я считал более чем неразумным: оно было просто глупым решением. Помимо окружения Рура нужно было срочно решить еще несколько крупных задач.

Было целесообразно быстро продвигаться вперед частью сил через Германию на соединение с советскими войсками, тем самым разделить страну на части и фактически исключить всякую возможность для немцев действовать как единое целое. Было также важно как можно скорее захватить город Любек. Тем самым мы отрезали бы все немецкие войска, остававшиеся на полуострове Ютландия и в Норвегии. В итоге такого наступления мы получили бы также северные порты в Германии, овладев либо Бременом, либо Гамбургом, либо обоими городами. Это существенно уменьшило бы растянутость наших линий коммуникаций.

Не менее важно было пробиться в регион так называемого «национального редута» и разгромить там противника. В течение многих недель мы получали донесения о том, что в крайнем случае нацисты намеревались отвести отборные части СС, гестапо и других фанатически преданных Гитлеру организаций в горные районы Южной Баварии, Западной Австрии и Северной Италии, заблокировать труднопроходимые горные перевалы и не дать союзникам проникнуть туда. Такой оплот нацистов можно было бы уничтожить, взять хотя бы измором, если не иными средствами. Но если немцам позволить создать такой редут, они, возможно, вынудят нас втянуться в длительную и изнуряющую кампанию наподобие партизанской войны или дорогостоящей осады. Тем самым они поддерживали бы безрассудную надежду, что союзники поссорятся между собой и тогда Германия сумеет выторговать для себя более благоприятные условия, чем безоговорочная капитуляция. Имелись явные доказательства, что нацисты намерены предпринять такую попытку, и я решил лишить их возможности ее осуществления.

У нацистов имелась и другая идея, противоположная созданию оплота в горах, – создание подпольной армии, которой они дали название «вервольф» («оборотни»). Задачей такой организации, состоявшей только из преданных последователей Гитлера, были убийства и террор. В эту тайную организацию собирались вовлечь парней и девушек, а также взрослых людей в надежде, что они наведут такой ужас в сельских районах и вызовут такие затруднения для оккупационных властей, что те сочтут за благо покинуть Германию.

Единственный способ сорвать такие замыслы, для осуществления которых всегда имелась возможность в силу исключительной преданности фюреру столь многих молодых немцев, – это занять войсками всю территорию страны до того, как будет создана подобная организация.

Исходя из этих соображений, я решил, что как только 12-я и 21-я группы армий осуществят полное окружение Рура, наш план следующих крупных наступательных операций будет состоять из трех основных частей.

Первой частью предусматривалось мощное наступление войск 12-й группы армий Брэдли прямо через Центральную Германию. Вторую и третью части общего плана составляли быстрые наступательные операции на обоих наших флангах, после того как войска Брэдли встретятся с русскими где-то на Эльбе. В итоге наступления на севере будет отрезана Дания; на юге мы должны будем войти в Австрию и занять горные районы к западу и югу от этой страны.