Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая - Михаил Орский

Будущий заместитель правительства Дагестана ни дня не работал, но зато раскатал[181] в карты большинство местных шпилевых[182] — Васю Фирса, Жана, Вокзала, Андрюшу Армяна. Птенец самокритично признавал, что по своему развитию горец был выше представителей уральского криминала. Новотроицкие блатари обозлились и хотели мастеровитого аварца побить. Но Гаджи имел звание мастера спорта по вольной борьбе. К нему сразу приехал один из шести его братьев, тоже борец. Они вместе жили, передвигались по городу и тренировались.

— Подумайте, бродяги, — сказал шпане дальновидный Птенец, сам оставшийся с Гаджи при своих[183] — голыми руками их не взять. Нужно резать или стрелять. Резонанс какой! Все шесть братьев и пол Дагестана сразу будут здесь. Вам это надо?

Блатари То ляна послушались и смирились с попадаловым.

Через полгода Махачев благополучно откупился и отбыл в свою солнечную республику. Но Оренбургские степи и новотроицкие красавицы запали в сердце аварского джигита. Связь с Уралом Махачев, ставший в перестроечное время дважды депутатом Государственной Думы, не потерял. Когда широко известный в узких кругах лидер уральского криминалитета угрелся в Бутырку, Гаджи выразил готовность ему помочь. Решилось без его участия, но дорого было внимание.

Иногда старые знакомые встречались или перезванивались.

— Сядем в картишки, Толян! — весело кричал горец, завидя Птенца.

— Не могу теперь позволить себе обыграть государева человека, — отшучивался блатарь.

Случались у них и серьезные беседы.

— Ждите, — суровел взглядом аварский политик. — Вы не понимаете, что происходит.

Наша республика переполнена здоровой молодежью. Все спортсмены, все единоборцы. И ни у кого денег нет. В Дагестане уже пролита кровь. Они перешагнули этот порог. Силовики и ваххабиты убивают друг друга. Наши парни смотрят телевизор. Для них Москва — это Боря Моисеев и Сережа Зверев. Они, как войны древнего Германариха, разрушившего Рим, не понимают, почему люди трусливые и слабые живут лучше, чем гордые и сильные. Скоро они хлынут. Готовьтесь.

В 2000-ые так и произошло. Только Гаджи Махачев, как и дагестанские джигиты не учли, что Москва — это не только гламурные геи в телевизоре. В столице обитают десятки тысяч крепких, воинственных парней, способных постоять за себя и за своих близких… Славяне научились объединяться и давать жесткий отпор незваным гостям. Дагестанского блицкрига в Москву не случилось. Опыт противостояния с чеченскими ОПГ в девяностых братва не забыла.

Чего не скажешь о наших правоохранителях. Лет десять назад произошел показательный случай. Несколько семей дагестанцев оккупировали пару подъездов, расселенной по указу Лужкова пятиэтажки. И менты никак не могли их выселить. Участкового бравые джигиты просто спустили с лестницы. В районе молодые горцы на серьезные точки не наезжали, но постепенно начинали конфликтовать с таксистами, на дискотеке, в мелких кафе. Их пару раз предупредили — вроде как, «сливаются»[184].

Днем дагестанцы где-то трудились, как обычные работяги, а по вечерам подблатовывали. Кавказцы потихонечку стали обкладывать данью гастарбайтеров из Средней Азии, таких же работяг, как они сами, чего солидные славянские ОПГ себе никогда не позволяли. Узбеки пожаловались бригаднику Ване Родне. К нему же обратилось милицейское начальство средней руки. Пазл сложился. Интересы совпали. Горцы брякнули узбекам что-то неуважительное в адрес «крыши», им тут же забили «стрелку». Гриша на нее даже не поехал. Собралось человек тридцать бойцов. Из подъезда вышло в два раза меньше дагов. Среди них какой-то чемпион по борьбе и боям. Он то и получил самые тяжелые травмы. Его воткнули головой в асфальт. С дуру братва зачем-то начала палить по дагестанцам из травматов. В этом не было никакой необходимости. Боевиков, наверное, насмотрелись. В общем, размазали горцев в одну калитку. Четверо в больнице, двое тяжелых[185]. В составе дагов оказалось двое действующих сотрудников милиции. Получив по полной программе, они тут же нажали на лягав-педаль. Вся братва «рассосалась» без несчастья. Только тихохода Леню, которого кто-то додумался посадить за руль, тормознул на перекрестке патрульный экипаж. С ним в машине оказался бригадник Весло. Короче, задержали двоих.

Уральский позвонил начальнику отделения Сергею Степановичу Андрееву. Они были знакомы около двадцати пяти лет. Старший лейтенант Андреев прописывал рецидивиста в Москве после отбытия последнего срока еще в 1990 году. Здоровались, хихикали при встрече. Никаких дел между ними не существовало, но Гриша считал, что его корректное поведение и разумная политика обеспечивают некоторую индульгенцию за мелкие правонарушения.

Поэтому разговор авторитет начал на приколе:

— Степаныч, там у тебя по случаю два героя обороны Москвы подзадержались. Ты уж давай их поскорее…

— Проблематично будет, дорогой. Огнестрел. Молитесь, чтобы потерпевший живой остался.

— Степаныч, сам понимаешь, в рамках борьбы с этнической преступностью малость перестарались. Не обессудь. Выпускай ребят.

— Не могу. Пусть посидят.

Гриша нагрелся:

— Что значит — посидят? Твои замы сами просили исполнить!!! Или это не так? Давай, мы сейчас уйдем с района? Что у тебя на территории будет? «Черный» беспредел будет!!!

Разговор закончился на высоких тонах. Договаривающиеся стороны к общему соглашению не пришли. Дальше началось самое смешное. Едва положив трубку, полковник Андреев набрал на Петры:

— Мне только что угрожал расправой авторитет Уральский. Прошу выделить персональную охрану.

Отделение наводнили различные службы — опера из отдела по борьбе с экстремизмом, из убойного отдела, из отдела по борьбе с организованной преступностью. Разъяренный таким развитием событий, недавно назначенный начальник округа приказал, чтобы к утру всю бригаду Уральского упаковали в КПЗ. Грише об этом стало известно через десять минут. Вся братва посъезжала с хат и перебралась за город или к друзьям.

Презентация первой книги «Путь русского гангстера. Легенды лихих 90-х». Автор с Вадимом Лялиным и немецким журналистом Кристофером Вайнером.