Круг ворожеи. Идущие путём земли - Сергей Гоуданский

Если к главной пристани швартовались все торговые и военные суда, то у южной причаливали лишь местные рыбацкие лодки, а также паромы, представлявшие собой деревянные платформы на нескольких длинных плоскодонках. Каждый паром тащила пара румнарий – громадных речных панцирных рыб, с которыми управлялись двое паромщиков с помощью особой узды. Эта паромная переправа, намеренно сделанная в наиболее узком месте Шиеги, была единственным способом попасть с восточного тракта в город.

Когда фургон подъехал к реке, из деревянной хижины вышел пожилой мужчина в старой скособочившейся шляпе и красной рубахе. Представившись начальником переправы, он сказал:

– А вот и славные путники! Я уж вас, честно слово, заждался. Гонец-то нам уже всё разболтал – ужасные, страшные известия! В городе ведь только о том и говорят, как о войне да о смертях на восточном тракте. Каких только слухов уже не ходит, даже не поверите, а сейчас, как узнают про чудовищ, так и вовсе такое начнётся!

– О войне? – насторожившись, спросил Руфрон. – Неужели докатилась и до Аскафласа?!

– Нет, нет, что вы, – успокоил его начальник. – Сражения идут только в приречье. Правда, я и сам немного-то знаю. Город уже давно отправил войско, а также отослал все наши корабли в Гоудан – там, говорят, собирают большую флотилию и, возможно, даже выступят на Раеранд, нанесут им удар с моря.

– Войско? Большое? – спросил Кэлбен.

– Не знаю точно, сам не видел. Говорят, тысяч пять. Наших-то вон тоже позабирали, половиной паромов теперь некому управлять.

– Отправят ещё? – допытывался Кэлбен.

– Чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами начальник. – В городе сами всё выясните. Оплаты с вас не возьму. Рука не поднимется после того-то, что вы пережили.

– Премного благодарны, – почтительно ответил Кэлбен.

– Вон туда езжайте, – показал он на один из трёх паромов у причала. – Сейчас позову мужиков.

Начальник направился к покосившимся хибарам, стоящим в тени полукруга раскидистых тисов, а Кэлбен погнал тарнов к парому. Вскоре со стороны хибар подошли двое паромщиков и заняли свои места на передней части платформы. Они вытащили из воды железные решётки, взялись за поводья, и, к полному удивлению путников, паром поплыл. Единственный, кто не выказал ни малейшего изумления, был Кэлбен. Ему уже не раз доводилось видеть подобное в Каблосе. По слухам, румнарии размножались в священном каблосовском озере Сти-Ша, что находилось далеко на востоке в горах. У этих громадных рыб сверху был панцирь с изогнутыми выпирающими рогами, за которые к ним приделывалась узда. Длинными кожаными ремнями рыбу привязывали к подводной клетке, а когда поднимали решётку, она выплывала вперёд на некоторое расстояние и начинала тянуть паром. Чтобы румнария не встала на месте, или не ушла на дно, или не свернула в сторону, ей управлял поводьями обученный паромщик. Когда паром причаливал, рыба получала от него сигнал, означавший, что в клетке появилась еда. Эту пищу паромщик сбрасывал в круглую трубу, что соединялась с клеткой, – пара початков кукурузы, которую румнарии страшно любили. Как только рыба возвращалась в клетку и приступала к трапезе, решётку вновь закрывали. К сожалению, в мутной воде Шиеги румнарий было не разглядеть, поэтому как бы Руфрон, Омнус и Альд не всматривались в реку, всё, что им удавалось увидеть – это лишь погружённые в воду поводья, которые иногда напрягались, очерчивая на воде линию, иногда расслаблялись и свисали, пропадая в лучащейся мутной взвеси.

– А что тянет эту плавающую платформу? – поинтересовался Альден, подойдя к одному из паромщиков.

– Большая рыбина, парень, – ответил тот.

– Вот это да! И насколько же она большая?

– Достаточно большая, чтоб проглотить тебя целиком, – шутливо молвил он, и оба паромщика тут же рассмеялись.

– Удивительно, в самом деле. Я слышал об этих рыбах, но никогда не доводилось увидеть их вживую. Правда, и сейчас-то их не видно, но я искренне верю, что они там, – показал на воду Руфрон.

– Можете не сомневаться, почтенный, – ответил ему паромщик. – Уж не думаете ли вы, что это колдовство толкает паром или какой спрятанный механизм? – опять пошутил он.

– А между тем, такой механизм вполне можно было бы придумать, как ты думаешь, Альден? – сказал Омнус.

– Думаю, можно! – без колебаний ответил тот. – Уверен, по краям можно было бы сделать большие водяные колёса, и приводить их в движение, крутя рычаг.

– Нет уж, парень! Если только не заставить крутить этот рычаг румнарий! – паромщики вновь залились смехом.

– Но ведь рыбам, наверное, так тяжко тянуть паром! – не сдавался Альд, глядя на то место на воде, где уходили в воду длинные поводья.

– А коли приделать эти твои колёса, то тяжко будет нам, – хохотали паромщики.

Альден нахмурился, недовольный их насмешками, но начал понемногу понимать, что ценность механизма и вправду может быть не только в том, что он делает нечто особенное, но и в том, что он может облегчить людям привычную работу. Правда, эта идея никак не хотела корениться в голове мальчишки, ведь его всегда интересовало именно первое – изобрести не столько что-то полезное, сколько необычное, чего никто никогда прежде не делал.

Плыть пришлось не так долго, – переправа была протяжённостью не более версты. На той стороне у причала покачивались ещё два парома. Один из них нагружался людьми, направлявшимися по своим делам в восточный округ. Рядом с ним на берегу стояли несколько крестьянских телег, один небольшой крытый фургон, но не было ни одного торгового обоза, идущего в Тиринмин. Паром ещё не причалил, а повозка Кэлбена и четвёрка путешественников уже удостоились всеобщего внимания. Прознали ли уже все эти люди о том, что случилось; или же дивились тому, откуда мог взяться один-единственный колёсный дом с тарнами без каравана; а может, только и думали о том, не занесут ли чужаки страшную болезнь в город – понять это по их настороженным лицам никто из путников не мог. Но что было видно точно – радости никто из горожан не испытывал.

Справа от причала в реку впадал глубокий канал. Он был одновременно оборонительным рвом, защищавшим южную стену, а также и ещё одним водным путём, которым пользовались местные рыбаки. В отдалении виднелся подъёмный мост, ведущий к южным воротам Аскафласа. Слева от канала бежала грунтовая дорога. За ней в изрядно поредевшей рощице скрывался довольно-таки большой рыбацкий посёлок. Там же, как сообщил путникам начальник переправы, находился и южный торговый двор – именно туда они и направились.

Хотя в посёлке было людно, торговый двор оказался почти пустым: в конюшнях – всего пять-шесть лошадей, а на дворе – пара небольших телег и один запряжённый экипаж. Но путешественников здесь уже ждали. У главной постройки в тени веранды стояли шестеро аскафласских воинов при полном параде: все в красных плащах и бронзовых кирасах, четверо с алебардами в руках, двое – с длинными мечами и красивыми бронзовыми шлемами с блестящим медным навершием, выполненным в виде головы лисицы – свидетельство далеко не самого последнего чина в аскафласском «Медном Легионе».