Круг ворожеи. Идущие путём земли - Сергей Гоуданский

– Если так, то почему же мы до сих пор живы? – продолжал измываться над воинами Кэлбен, получая от этого несомненное удовольствие.

Привратники вновь переглянулись, не зная, что ответить.

– А может, это вы пока живы, а проедете, так разнесёте заразу по всей округе, – нашёл объяснение старший. – Или, – он обнажил меч, – быть может, у вас четверых нелады с законом, и вы скрывались в северных холмах?

– Да как вы можете такое говорить! – возмутился Омнус. – У меня, между прочим, есть приказ от Тривирума с печатью главы тиринминской гильдии механиков на беспрепятственный проезд до Гоудана!

– Да что ты? Ну и где она, эта твоя цидулька? – рассмеялся стражник.

Омнус скрылся в фургоне и вскоре вышел, держа в руке перетянутый зелёной лентой свиток.

– Вот, ознакомьтесь, – протянул он бумагу, подойдя к старшему стражнику.

Тот взял письмо, развернул и, сдвинув брови, быстро окинул написанное взглядом, уставившись в самый низ, где стояла дата, печать и подпись.

– Хм, и вправду. От тринадцатого числа, – пробурчал он. – И всё равно, мне жаль, но вам придётся подождать за мостом. Мы отправим гонца в город, он сообщит о вашем прибытии и, если вы всё ещё будете живы, вам, возможно, даруют разрешение на проезд в Аскафлас.

– Гонца отправляйте не с этой вестью, – встрял Кэлбен. – Во-первых, это не болезнь. Это чудовища, упомянутые в «Альманахе Джахрира» как «Чёрный Путник». Во-вторых, в подтверждение правдивости этих сведений я могу сообщить точное количество погибших караванов на всём пути от Нурдайна до этой деревни, аскафласских в том числе, и мои спутники это подтвердят. Нам удалось выжить благодаря некоторым уловкам, описанным в книге, хотя один фургон мы, к сожалению, потеряли, а наша охрана сбежала обратно в Нурдайн ещё на полпути. Остались ли они живы – мы не знаем. В-третьих, передайте вот что: приозёрного города Народа Холмов больше нет, как и всех ихних застав, так что дорога, – язвительно всхохотнул Кэлбен, – теперь бесплатна.

– Не болезнь?.. Чёрный Путник?.. Что стало с городом? – донеслись обескураженные возгласы остальных стражников.

– Гли-Бам-Ронт истреблён чудовищами. Там сотня трупов, а может, и больше, я проверять не стал. Всё завалено мертвяками по колено, – сгустил краски Кэлбен, скорчив при этом такую мину, будто видеть подобное было для него совершенно привычным делом. – Я на вашем месте сейчас бы всерьёз задумался о том, чтобы наладить торговый путь по Горному Стражу в обход этих ужасных мест, ибо сомневаюсь, что это прекратится хоть в сколь-нибудь скором времени, – как бы не вышло даже наоборот, и твари не добрались бы и до здешних деревень.

Воины остолбенели и потеряли дар речи.

– Вы ведь все слышали, что я сказал? Отправляйте же гонца. Уверен, нам будет о чём потолковать с магистратом, – сказал им Кэлбен, но сам подумал совсем об ином.

– Если так, то, право, задерживать мы вас не станем. Проезжайте! – отступился старший и, взявшись за перекладину вместе с другим стражником, отодвинул её в сторону, открыв проезд.

Фургон прокатился мимо поста и направился к деревне. Минуты через две их обогнал один из стражников с заставы, припустив коня во весь опор и сверкнув им напоследок ярко-красным плащом.

* * *

Влияние Аскафласа простиралось на три области, которые именовались Восточным аскафласским округом, Северо-западным и Южным. Северо-западный был самым обжитым, самым богатым, граничил с округом самого Гоудана. Впрочем, вся территория к западу от реки Шиеги и севернее озера Золотая Чаша была густо заселённой, плодородной и процветающей. Незанятых земель здесь почти не было, а городков и различных мелких поселений вдоль тракта было просто не счесть. Жизнь здесь, на западе, била бурным ключом: по местным дорогам путешествовали иноземцы из далёких заморских стран, цвели роскошные сады, поля давали в два, а то и в три раза больше урожая, чем где-либо ещё в Добраобаре, всюду организовывались праздники по поводу и без повода. Налоги были умеренными, суды справедливыми, болезни редкими, а люди жили в достатке и радости под надёжной охраной четырёх западных городов, включая столицу. Даже зима была тёплой, и снег здесь выпадал очень редко, да и то только в северных областях, где быстро таял и уже не появлялся до следующего года.

Местные тоже любили частенько выбраться за пределы родного поселения и посмотреть, как живут соседи, какие у них дома, сады, чем могут удивить соседские повара, кузнецы, кожевенники, гончары, резчики дерева и прочие ремесленники и народные умельцы. Отчасти поэтому и прокладывался новый тракт напрямик из Валькоции в Гоудан, чтобы можно было совершить круговое путешествие, посетив поочерёдно все три города, включая Аскафлас, и вернуться в родные места. В последние годы строительство дороги даже ускорилось, так как валькоцийский магистрат не только хотел поскорее наладить прямое сообщение со столицей, но и начать брать пошлины за посещение знаменитой Лазурной Рощи, которая как раз росла на пути и была одним из величайших чудес западного Добраобара. Своё название она получила из-за уникальных деревьев, которых никто нигде больше не встречал. У них были гладкие матовые стволы и длинные ветви, на которых поздней весной распускались большие ярко-синие цветы с клинообразными лепестками; листья же были зеленовато-голубыми и имели правильную форму ромба. В этой роще совсем не было подлеска, а трава была низкой и мягкой, поэтому жители окрестных деревень любили устраивать здесь праздники и ярмарки, а иногда сюда даже наведывались вельможи из Гоудана.

Не сказать, что аскафласский магистрат сильно радовался постройке этой дороги, ведь она позволяла наземным путникам с запада значительно сократить расстояние до Гоудана, минуя Аскафлас. Но с другой стороны, основная торговля и так шла не по суше, а по морю, хоть и была менее безопасной.

Если сам Аскафлас считался западными жителями Добраобара городом на отшибе, то его восточная область за Шиегой – громадная долина между Дарлидами и Трилистником – слыла совсем уж захолустьем.

Деревень и сёл здесь было не так много, а предгорье обеих горных цепей имело дурную славу, будучи убежищем для всякого рода преступников, бандитов и злодеев. Именно по этим землям теперь ехал фургон с четырьмя удачливыми путниками.

Спустя двое суток, к первому дню осени, они наконец-таки добрались до Аскафласа. Город стоял на большом увале, который падал в воды Шиеги розоватым скалистым обрывом. Эти отвесные скалы зияли чёрными гротами, затопленными водой, и пещерами – большими и малыми, раскиданными по всей высоте стремнины. Попасть в них и так-то было непросто, но, ко всему прочему, их по какой-то причине ещё и перекрыли проржавевшими железными решётками, из-за чего откос стал похож на гигантскую тюрьму.

Над «тюрьмой» вилась неровной лентой невысокая каменная стена, утыканная хлопающими на ветру красно-жёлтыми флагами Аскафласа. За ней виднелись плоские крыши домов. Слева, как раз в том месте, где стена начинала спускаться с увала и делала крутой поворот, огибая южную часть города, стояла одинокая дозорная башня. Справа стена также длилась до спуска, а затем изгибалась и терялась за верфью, где вовсю кипела работа над четырьмя строящимися кораблями. После верфи начиналась главная пристань, от которой шла дорога к северным воротам города. Там же, у пристани, стояла ещё одна высокая башня, использовавшаяся в том числе и как маяк.