Узурпаторы и самозванцы "степных империй". История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - Роман Почекаев

Как же эти самозванцы рассчитывали убедить московские власти в своем чингизидском происхождении? По-видимому, они делали ставку на то, что многие чингизидские родословные (шежере) могли исчезнуть — погибнуть сначала в результате завоевания постордынских юртов Московским царством, а затем и в самой Москве во время Смутного времени. Ведь известно, что как раз после Смуты, пользуясь гибелью документальных архивов, многочисленные худородные и мелкопоместные дворяне, а иногда даже — простолюдины и холопы — записывали себя в боярские и дворянские списки как представителей знатных родов, и зачастую их было невозможно уличить в фальсификации. По-видимому, на такие же подделки шли и претенденты на родство с Чингизидами.

Однако происхождение от Чингис-хана было слишком высоким и потому слишком заметным, чтобы подобные аферы прошли незамеченными — подобно мнимому дворянству или фальшивому боярству. Кроме того, как уже неоднократно отмечалось, Чингизиды весьма тщательно сохранили свои генеалогии от поколения к поколению, помнили многие поколения своих предков и сложные семейные связи между разными ветвями «Золотого рода». Таким образом, им даже не нужны были документы, чтобы понять, является ли претендент настоящим потомком Чингис-хана или же самозванцем.

Тем не менее этот пример самозванства-представляется интересным и необычным, так как позволяет проследить, как со временем менялись представления тюрко-монгольской знати о прерогативах и возможностях, которые давала принадлежность к «Золотому Роду». Если раньше, претендуя на родство с Чингизидами, можно было надеяться при удаче занять ханский трон, теперь же такие Претензии ограничивались желанием получения жалований и поместий, содержания и пр.

Формально являясь одним из наследников Золотой Орды, Казахское ханство очень быстро приобрело значительное влияние в центральноазиатском регионе, активно участвуя в политической жизни не только Дешт-и Кипчака, но и ханств Средней Азии, взаимодействуя с монгольскими государствами, Могулистаном, а со временем — и с Китаем. Соответственно, в борьбе за власть над казахами у претендентов появились новые основания для претензий на трон, в результате чего в политическую борьбу в Казахстане активно включились такие могущественные государства, как ойратское ханство Джунгария, империя Цин, Хивинское и Кокандское ханства, Бухарский эмират и, наконец, Российская империя, в состав которой в конечном счете и вошел Казахстан.

Казахстан попал в вассальную зависимость от России в 1731 г.[438] Как известно, первым казахским ханом, который изъявил желание принять российский сюзеренитет, стал Абу-л-Хайр, хан Младшего жуза. Причем он не делал тайны из причин такого решения: при поддержке Российской империи он надеялся укрепить свою власть над казахами всех трех жузов. Почему же его власть нуждалась в поддержке могущественной «третьей силы»?

Дело в том, что он происходил от Усека, девятого сына Джа-нибека, одного из основателей Казахского ханства, жившего во второй половине XV в., и был первым ханом в своем роду. Другие же казахские ханы принадлежали к более старшим ветвям потомства Джанибека и нередко наследовали власть из поколения в поколение. Соответственно, Абулхайр, несмотря на собственные несомненные таланты военачальника и правителя, властность-энергичность и амбиции, воспринимался ими как не вполне достойный власти над всеми казахскими жузами, племенами и родами.

Наиболее последовательным его противником стал его дальний родственник — султан Борак. Он являлся потомком Джадыка, одного из старших сыновей Джанибека, и несколько его прямых предков (а также родной брат) уже правили казахами в качестве ханов. Поэтому Борак с самого начала противился избранию Абу-д-Хайра в ханы, а в 1748 г., после нескольких попыток российских властей примрить соперников, убил его. Дело убийцы рассматривали бии — выборные народные судьи, перед которыми он сумел оправдаться, упирая на то, что «ево-де [Абу-л-Хайр-хана — Р.П.] род против нашего силою не будет, ибо-де наша фамилия честная и многолюдная»[439]. Более того, год спустя Борак сам был избран ханом[440], не получив, впрочем, признания в этом достоинстве со стороны российской администрации.

Однако подобные примеры по мере интеграции Казахстана в российское имперское политико-правовое пространство становились все реже. Зато вмешательство имперской администрации борьбу за власть в казахских жузах становилось все более и более активным.

В первые десятилетия после принятия российского подданства большинство казахских султанов и родоплеменных старейшин выказывали недоверие тем правителям, которые присягали русским императорам — Абу-л-Хайру, Абу-л-Мамбету, другим ханам и султанам[441]. Справедливости ради, впрочем, отметим, что к их делегитимизации это не привело (как в случае с Токтамышем и его сыновьями в Золотой Орде), однако дало основания некоторым казахским Чингизидам не подчиняться им и самим предъявлять претензии на верховную власть.

Когда же в конце XVIII в. имперские власти стали не просто Утверждать казахских ханов, избранных на курултаях, но и предписывать казахам, кого именно из султанов-Чингизидов следует избирать, это вызвало негодование населения Казахстана. Это негодование подогревалось еще и тем, что российские власти с показным пренебрежением относились к традиционной процедуре избрания. Так, например, в 1795 г. султан Ишим, внук Абу-л-Хайра, был фактически назначен ханом Младшего жуза по совместному решению симбирского и уфимского губернаторов, а в официальной процедуре избрания участвовала лишь незначительная часть представителен знати жуза[442]. Среди казахов возникла серьезная оппозиция хану, которую возглавлял влиятельный батыр Сырым Датулы (Срым Дзтов), с именем которого связывают казахское освободительное движение 1783–1797 гг.[443] В 1797 г. хан Ишим был убит сторонниками Сырыма, который не скрывал, что расправился с ханом как проводником русской политики в Казахстане — более того, после убийства хана заговорщики искали также его чиновников из числа русских ставленников, не трогая других обитателей ханской ставки[444]. При сходных обстоятельствах произошло воцарение, а затем и убийство еще одного хана Младшего жуза — Джанторе, который был утвержден российской администрацией, но не получил поддержки в Степи и вскоре был убит своим двоюродным братом и соперником Каратаем, выступившим в качестве поборника казахских национальных интересов[445].