Кудеяр. Аленький цветочек - Феликс Разумовский

– Точно, курорт, товарищ капитан. Пицунда. –Хмыкнув, Капустин ссерьезным видом кивнул и отогнал от подбородка плавающие наповерхности плотные составляющие. – У нас тоже на учебке был случай…Т-«семьдесят второй» в выгребную яму заехал. И сел. По самый водительский люк.За моё-моё – гусеницами скребёт, ни туды, ни сюды, тащить надо… Поздняя осень, дерьмона грани замерзания… а буксирные крюки, между прочим, приварены к нижнему скосуброни… И как на грех – ни одного защитного костюма. Так что у нас здесь точнонеплохо…

– А я, ребята, вот о чем думаю. – Кольцовглубокомысленно выпростал здоровую руку из жижи и стал чем-то похож на философаАнтичности. А что? Такой же голый, только не в бочке, а в яме, и вся-торазница. – Взять, к примеру, наш Ленинград. Четыре с лишним миллионанароду, и все ведь, пардон, писают-какают! Допустим, по килограмму за сутки… –Никто не возразил ему: смуглозадый страж только что вылил на них существеннобольше. – Не меньше четырёх тыщ тонн получается, – продолжалКольцов. – Шестьдесят вагонов дерьма, эшелон целый. Ежедневно. А учестьвсяких приезжих, туристов, транзитников… кошек с собаками… Не колыбельреволюций, а сплошное говно!

Бытие определяет сознание: когда сидишь по уши в дерьме, тои разговоры начинаются такие… фекальные.

– Да… оригинальный подход… – Скудин усмехнулся и сновым интересом взглянул на Кольцова. – Не разгляжу что-то ваших погон,Пал Андреич, но излагаете прямо по-генеральски… Да не прячьте вы плечо от мух!Пусть яйца отложат. Опарыши хоть некрозную ткань выжрут, когда гноиться начнёт.Первое дело против гангрены…

– Думаю, – воистину философски отозвался Кольцов, –у меня и без опарышей до гангрены ни в коем случае не дойдёт…

– Утешает, – вздохнул Борька. – Только на тои надежда.

Так они просидели весь день – неторопливые разговоры, тёплаяжижа, вонь, которая сперва сводила с ума, а потом перестала чувствоваться…жалящие рои насекомых. Вечером, когда догорали быстрые сумерки, наверхупослышались крики, решётка издала душераздирающий скрежет, и в яму столкнулинегра. Огромного, двухметрового, – тот же капитан Скудин, толькочернокожий. Уровень дерьма сразу ощутимо повысился.

– How do you do, gentlemen?[43] – шумноотплюнулся новоприбывший. И как ни в чем не бывало раздвинул в улыбке опухшиеот побоев баклажановые губы. – Ду ю спик инглиш? Парле ву франсе? Шпрехензи дойч? По-рюсски х…чим?

Поперёк лба у него шёл длинный прямой шрам, левое ухонаполовину отсутствовало, а глаза – при вполне африканских чертах – оказалисьнеожиданно серые. В целом парень держался с куражом отъявленного солдата удачи.

– О, нашего полку прибыло. – Обрадовавшись,Кольцов придвинулся ближе и бодро кивнул. – Вам крупно повезло, мойтемнокожий брат, мы здесь как раз русские.

Его рана была уже в том состоянии, от которого гражданскиймедик неминуемо рухнул бы в обморок.

– Я предполагайт, вы не есть расист илипедераст. – Негр тоже обрадовался и ещё круче вывернул разбитыегубы. – Я есть преподобный Джон Смит. Смирный служитель Боговой мамы…

А сам спрятался по шею в дерьмо, укрывая от нескромныхвзглядов татуировку «тюленей» – элитной разведывательно-диверсионной группы ВМССША.

– Мир вам, преподобный… – Скудин сделал вид, чтоперекрестился, и остальные дружно зашипели на него, ибо от движения по поверхностижижи пошла волна. – Неисповедимы пути Господни, мы здесь тоже все братьяво Христе… из православной миссии спасения. В скорби, в тщании, с верой всердцах… Да, и на правах старожила позвольте предостеречь вас от желанияпомочиться: здесь обитает волосковый червь, который может забраться внутрь ивыгрызть мужское естество…

Это последнее он произнёс по-английски. Шутки в сторону –червь действительно обитал.

– Пускай выгрызайт. – Негр вздохнул, глазаналились тревогой, но ненадолго: – Плевайт! Жёлтый Жемчужин всё равнооткарнайт. О-о, грязный бледиш…

– Кто?.. – Скудин вздрогнул и переглянулся сКольцовым. Тот зябко поёжился, помрачнел и спросил американца:

– «Мисс Белые Шорты»?..

– Да, да. Я же говорью, грязный бледиш… – ДжонСмит хмуро кивнул, насупившись, заскрёб себя пятернёй. – Насрайт, пустьлучше червь…

Имя Жёлтой Жемчужины было известно всей Бирме. Племянница иправая рука всесильного Кхуна Са, она была прекрасна, как утренняя заря,любвеобильна, как самка гамадрила, и жестока, как сытая кошка. В еёраспоряжении был батальон головорезов, современнейшие виды оружия и личныйвертолет «Скорпион», которым она управляла с бесстрашием камикадзе. Какговорили, одно время она состояла шлюхой в притоне, откуда и вынесла садистскуюненависть ко всем на свете мужчинам. По слухам, любила самолично кастрироватьпленных. Настроение в яме сразу упало – было похоже, проверять справедливостьэтих слухов им придётся на собственной шкуре…

На следующий день невидимое в тумане солнце стояло уже высоко,когда решётка снова приподнялась. На сей раз в яму опустили лестницу, железную,донельзя ржавую, похожую на судовой штормтрап. Затем на краю возник человек сизраильским автоматом «Узи». Он недобро улыбнулся и выпустил короткую очередь.Пока что – в дерьмо.

– Get out, you bastards! Understood?[44]

Чего уж тут не понять… Пленники один за другим выползли наповерхность, на потрескавшиеся плиты, которыми был вымощен двор древнегобуддийского храма. Храма, сразу видно, заброшенного – тысячелетниеполуразрушившиеся стены, буйная растительность, лезущая отовсюду между камнями,обветшалые многоярусные рельефы, изображающие будд – высшие существа, достигшиепросветления, но отказавшиеся от перехода в нирвану… Мир, покой, самоотречение– полное, на грани экстаза. Мессия будущего, Будда Майтрейя, что означаетЛюбовь, уже вышел из позы лотоса и в знак Своего близкого прихода опустил левуюногу на землю…

– You, fucking bastard! – Человек с «Узи» огляделбогатырскую фигуру Скудина и, видно найдя Ивана всё ещё опасным, деловитопрострелил ему бедро. Потом, подозрительно покосившись на негра, продырявилногу и ему. Махнул рукой: – Move it![45]

Похоже, всё, что он делал, очень нравилось ему.

– Go, go![46] – С десяток раскосых,вооруженных винтовками «М-16», принялись пихать пленников к проходу в стене. Заней оказался разбит настоящий военный лагерь – плац, казармы, открытаястоловая. Свечками застыли вышки охранения, у ангаров виднелись машины…Пресловутый «Скорпион» на вертолетной площадке… Скудин поймал себя на том, чтопомимо воли ищет зримые следы присутствия «мисс Белые Шорты». Может, негрвсё-таки ошибался?..