Предназначение - Сергей Фрумкин

— Дорогая, прекрати! — скривившись от глупости ее слов, с усталым видом — очевидно, разговор на эту тему затевался не в первый раз — приказал король. — Я говорю не с гладиатором, а с человеком, которого лишу жизни своим мечом в равном бою. Смерть делает нас с ним равными. Ты ничего не понимаешь, поэтому лучше не лезь в дела, которые тебя не касаются!

Королева смешно свела брови, но решила сдержаться. Она не обращала никакого внимания на рабов мужа и все же предпочитала не спорить с ним даже при таких незначимых в ее понятии людях.

— Вы знаете о гладиаторах? — В этот момент до Горна дошел смысл спокойствия, с которым и король, и королева произносили это страшное для него самого слово.

— А у него еще и голос приятный, — невзначай заметила королева.

— Разумеется, знаем, — удивился Фаор. — Зачем же тогда ты здесь?

— И вы будете драться со мной как с гладиатором? — оторопело посмотрел Горн.

— Буду, как ты наверняка уже понял. Причем сегодня.

— Втайне?

— Нет, зачем же? Я разговариваю с тобой как с равным, потому что смерть требует равенства. Я считаю своим долгом уважать тех, кого убиваю. Сегодня у меня день рождения. На каждый свой день рождения я устраиваю показательный публичный бой с простолюдином.

— Почему же с простолюдином?

— Где же я возьму столько принцев?

— Но простолюдины — не Избранные! Как вы заручились поддержкой Ордена? Или ваш трон не освящен Хамовниками Провидения?

— А ты много знаешь! — заметил король, удивившись. — Хамовники, конечно же, в курсе. Каждый мой бой освящен. И сегодня я жду главу Северного Ордена — Ванима Второго.

Принц не поверил своим ушам:

— Но ведь убийство простолюдина противоречит канонам Ордена?

— Мы нашли выход вместе, — милостиво объяснил Фаор. — Побеждая лучших из простых смертных, я подтверждаю теорию, по которой ни один, даже самый великий воин не сможет выстоять перед посланцем Судьбы. Это не только в духе веры, но и служит ее укреплению.

— Какие у вас интеллектуальные диалоги! — насмешливо покачала головою Эльнора.

— Но если вам привозят рабов, а вы и Орден знаете, что это так, значит, на севере галактики узаконили рабство?

Король широко открыл глаза от неожиданности и свирепо скривил губы:

— Я пообещал говорить откровенно и сдержу слово, но этот вопрос мне не нравится, гладиатор! Ты оскорбляешь меня, юноша, а оскорбление короля карается по закону! Я не за рабство! Я правитель просвещенной, правовой и великой державы! Я не превратил в раба ни одного, даже заслужившего этого негодяя, я казню любого рабовладельца или работорговца, если тот сунется через границу моего королевства! Но я не могу отвечать за людей, не являющихся моими подданными! И мне все равно, раб ты или нет. Я заказывал хорошего бойца — мне его привезли. Как у гладиатора у тебя есть серьезное преимущество — ты не боишься умереть на арене, потому что не побоялся сделать это много раз раньше. Как гладиатора тебя есть за что наказать — за грех гордыни, позволившей тебе взять в руки священный клинок и возомнить себя равным Избранным. В остальном ты такой же простолюдин, как и все прочие! И я вовсе не намерен использовать тебя как раба!

— Но я ведь не могу отказаться от боя с вами?! — в свою очередь сурово поджал губы Горн.

— Ты в Инкрустаре! — повысил голос Фаор, грозно поднимаясь из кресла. — Здесь никто не смеет воспротивиться моей воле — ни раб, ни герцог, ни королева! И хватит об этом! Увергем!

Эльнора посмотрела на мужа большими глазами— ей не понравилось, что ее имя включили в список «беспрекословно повинующихся королевской воле». Но даже она не осмеливалась возражать Фаору, когда тот гневался.

Явившийся барон склонился перед королем, подрагивая от страха, — он не знал о причинах недовольства Его Величества и очень боялся принять его на свой счет.

— Уведи их! — распорядился король. — Предоставь приличные покои. Пусть поедят, отдохнут, соберутся с силами. Я не хочу, чтобы кто-то сказал, что мальчишка просто устал с дороги. В пять часов дня приведешь обоих в Зал Торжеств. Слышал?! Тренера тоже — только одень его поприличнее, чтобы не бросался в глаза в этом сером тряпье. Хочу, чтобы он следил за поединком. Если какой-то прием мальчишки покажется мне интересным, я не хочу на пальцах объяснять тренеру, о чем спрашиваю. Пусть смотрит сам. Ступай!

Горна и Хонтеана окружили охранники. Король недовольно посмотрел на королеву, желая узнать, почему она вмешивалась в дискуссию, но в это время послышался голос Горна.

— Ваше величество! — Юноша был бледным, но говорил твердо, решительно и с гордо поднятой головой. — Я не знаю, что случилось с генеалогическим древом моего рода и по какой странной причине вашим людям не удалось идентифицировать биокод принца Горна. Но, как противник, глубоко уважающий в вас великого Мастера Фиолетового Клинка, хочу сказать правду, потому что считаю, что вы достойны знать о человеке, с которым скрестите Меч Избранного! Что бы ни говорили вам ваши подданные, я Мастер Зеленого Клинка! Я Избранный! Я принц Горн! Не рассчитывайте на легкую победу — не хочу, чтобы виной вашему поражению стала банальная неосведомленность! Знайте, ваш противник способен оказаться опасным! Теперь все, ваше величество. Встретимся на арене!

Горн развернулся и вышел таким уверенным шагом, словно он вел свой караул, а не караул вел его.

— Ничего себе! — удивленно и одновременно восторженно воскликнула королева.

— Моему поражению? — пробормотал Фаор, не зная, рассмеяться ему или прийти в бешенство от наглости подобного предположения.

Горна и Хонтеана заперли в дальнем крыле дворца, в комнате для гостей. У всех дверей встала охрана, окна не открывались. В комнате обнаружилось все: мягкая мебель, тренажеры, бассейн с массажем, аппаратура психологической разгрузки, накрытый стол с большим количеством разнообразных блюд.

Монах спокойно направился прямо к столу. Горн же не хотел есть — его подташнивало от чувства, очень похожего на обычный страх.

— Ты мне поможешь? — с надеждой в голосе спросил принц.

— Не могу. — Хонтеан честно посмотрел в глаза Горну. — Здесь много Хамовников. Если я вмешаюсь, они почувствуют.

От очередного удара Горн изменился в лице — его глаза едва не вылезли из орбит от удивления и обиды:

— Ты бросаешь меня как раз в тот момент, когда больше всего мне нужен?! Монах развел руками:

— Ты и сам уже многому научился, Горн. Если я помогу тебе победить, мы оба погибнем.

Юноша опустился в кресло, чтобы не упасть. Дотронувшись до лба, принц обнаружил, что у него выступил холодный пот.

— Я буду драться сам… —убито пробормотал Горн. — Пусть так. Каковы мои шансы?

— Пятьдесят на пятьдесят, Горн!

— Всего лишь?