Горячие деньги - Дик Фрэнсис

Жервез громко воскликнул:

— Малкольм! Ты жив!

Он подошел и остановился прямо перед нами, так что мы тоже вынуждены были остановиться.

Бледный проблеск улыбки мелькнул в глазах отца при этом заявлении. Но Малкольм не успел пошутить по поводу «очевидного-невероятного», потому что остальные тут же забросали его вопросами, не давая вставить слово.

Вивьен натянуто сказала:

— Мне позвонили из поселка и сообщили, что Квантум взлетел на воздух и вы оба погибли.

Она, похоже, была недовольна, что ей так переврали все новости.

Потом вступила Алисия:

— Мне тоже позвонили, по меньшей мере трое… так что я приехала сама, после того как сказала Жервезу и остальным, конечно… — Алисия выглядела потрясенной, как и все остальные. На их лицах застыло то же выражение, что на моем, только с оттенком неудовольствия из-за того, что их так обманули.

— А когда мы сюда приехали, оказалось, что вы живы! — сказала Вивьен. Это прозвучало так, будто снова произошла какая-то ошибка.

— Что здесь случилось? Посмотрите только на Квантум! — сказал Фердинанд.

Беренайс спросила:

— А где вы были во время взрыва?

Дональд был совершенно сбит с толку:

— Мы думали, что вы погибли.

Из толпы выбралось еще несколько человек, с перекошенными от ужаса лицами. Люси, Эдвин и Сирена, спотыкаясь, спешили к нам, недоуменно переводя взгляд с развалин на меня и Малкольма.

Люси разрыдалась, слезы градом полились по ее щекам:

— Вы живы, вы живы! Вивьен сказала, что вы погибли!

— Да, я говорила, что они погибли, — начала оправдываться Вивьен. «Идиотка…» — вспомнилось мне определение, которое дала ей моя мать.

Сирена побледнела и покачнулась. Фердинанд поддержал ее.

— Все хорошо, девочка, в конце концов, они оба живы. Старый дом немного развалился, ну и что? — Он заботливо обнял ее за плечи.

Сирена пробормотала:

— Мне немного нехорошо. Что случилось? Жервез уверенно начал объяснять:

— Ничего еще точно не известно, но я считаю, что в дом подложили бомбу.

Это слово, такое неумолимо ужасное, не умещалось в голове, резало слух. Бомбы — что-то связанное с войной, леденящим душу свистом самолетов, далекими автобусными станциями и хладнокровными террористами… с кем-то другим. Бомбы никак не вязались с обычным домом в Беркшире, на окраине поселка, вокруг которого раскинулись мирные зеленые поля, в котором жила самая обыкновенная семья.

Только наша семья была не совсем обыкновенной. В обыкновенных семьях не убивают пятых по счету жен, которые разводят герань. Я огляделся вокруг, но ни на одном лице не увидел сожаления или злости оттого, что Малкольм остался жив. Оки потихоньку начали приходить в себя после ложного известия о нашей гибели, начали осознавать, какой огромный урон нанесен дому. Жервез начал злиться. Он напыщенно провозгласил:

— Тот, кто это сделал, жестоко поплатится! — не собираясь, впрочем, ничего предпринимать по этому поводу.

— А где Томас? — спросил я.

Беренайс передернула плечами и язвительно бросила:

— Милый Томас с утра отправился в одну из своих бессмысленных поездок в поисках работы. Понятия не имею, где его носит. Когда позвонила Вивьен, он уже уехал.

Эдвин спросил:

— Малкольм, а дом был застрахован на случай взрыва?

Малкольм зыркнул на него исподлобья и ничего не ответил.

Жервез покровительственно предложил:

— Тебе лучше поехать ко мне домой, Малкольм. Урсула за тобой присмотрит.

Такой поворот событий, похоже, никого вокруг не устраивал. И все наперебой начали предлагать поехать к ним. Старший инспектор, который все это время молча наблюдал за нами, заявил, что все предложения насчет увезти Малкольма домой откладываются на несколько часов.

Жервез набычился и полез в драку:

— Неужели? Да кто вы, собственно, такой?

— Старший инспектор полиции Эйл, сэр.

Жервез поднял брови, но уступать не собирался:

— Малкольм не сделал ничего противозаконного.

— Мне самому нужно поговорить с инспектором. Я хочу, чтобы он нашел того, кто взорвал мой дом, — сказал Малкольм.

— Наверное, это несчастный случай, — предположила Сирена, сильно расстроенная.

Фердинанд все еще поддерживал ее за плечи.

— Нужно смотреть правде в глаза, девочка. — Он замялся, посмотрел на меня. — Вивьен и Алисия рассказали всем, что вы с Малкольмом снова живете здесь… как вам удалось спастись?

Беренайс присоединилась:

— Да! Хотела бы я знать…

— Мы поехали вечером в Лондон и остались там на ночь, — объяснил я.

— Вам здорово повезло, — сказал Дональд.

Хелен, которая стояла, взяв его под руку, и пока еще не произнесла ни слова, закивала с преувеличенным воодушевлением и подтвердила:

— Да-да.

— Но если бы мы сидели в кабинете у Малкольма, с нами тоже ничего бы не случилось, — сказал я.

Все головы повернулись к тому углу, где был отцовский кабинет. Стекла в окнах разлетелись вдребезги, но стены были на месте.

— В полпятого утра вы не сидели бы в кабинете, — возразила Алисия. — С чего бы это вам там сидеть в такую рань?

Малкольму начало все это надоедать. Никто его не обнимал, не целовал, никто особенно не радовался его чудесному спасению. Самыми уместными были слезы Люси, если, конечно, они были искренними. Похоже было на то, что все родные совершенно спокойно смирились бы с его смертью, пробормотали бы несколько слов сожаления над его могилой, может быть, даже вполне искренних, но думали бы в глубине души только о спокойном, хорошо обеспеченном будущем. Мертвый Малкольм больше не тратил бы деньги. Наоборот, с его смертью у них самих появилось бы что потратить.

— Пойдемте. Я замерз, — сказал он инспектору.

Внезапно меня поразила ужасная мысль.

— Кто-нибудь из вас сообщил Джойси… насчет дома?

Дональд прочистил горло:

— Да, я… э-э-э… сказал ей.

Ясно было, что он имел в виду.

— Ты сказал ей, что мы погибли?

Он начал оправдываться, как и Вивьен:

— Мне самому так сказали. Вивьен просила меня передать Джойси, я и передал.

— Господи! Джойси — моя мать, — объяснил я инспектору. — Мне нужно сейчас же ей позвонить.

Я по привычке повернулся к дому, но инспектор остановил меня, сказав, что телефон не работает.