Злодей в подарочной упаковке - Светлана Алешина

Думаю, что Дмитрий большой любви к Валерии не испытывал, если он не встал на защиту девушки. Ведь он мог только сказать, что будет держать Леру под наблюдением, и тогда трагедии можно было бы избежать. Но, боясь потерять доходное местечко, Дмитрий решился на убийство, полагая, что ему удастся выдать его за несчастный случай… А дальше мне и рассказывать не хочется, вы сами обо всем догадываетесь…

— Постойте, Ольга Юрьевна, может быть, кто-то здесь и догадывается, что произошло дальше, — возмутился Здоренко, — но только не я.

— Все дело в том, что Дмитрий Корандин толкнул девушку под колеса моей машины, надеясь, что виновницей произошедшего стану я, — повернулась я к Здоренко.

— Простите меня, Ольга Юрьевна, — напомнил Кряжимский. — Но вы до сих пор являетесь главной подозреваемой по этому делу.

— И поэтому мне нужно не только поймать этого Корандина, но и доказать, что он виноват в этой трагедии, — посмотрела я на майора Здоренко.

— Если вы сейчас будете заниматься только Дмитрием, — предположил тот, — то спугнете всю остальную компанию. А доказать их преступную деятельность нам будет весьма трудно, хотя не невозможно. Пойдем по пути наименьшего сопротивления: отловим всю банду, а у Корандина выбьем показания, пообещав ему, что отпустим в ходе следствия под подписку.

— Как нам удалось выяснить, — перебила я Здоренко с его грандиозными планами, — последнее место, которое находилось под наблюдением Проскурова, — это особняк Волынского в Дубках, который преступники изучили досконально, как свои пять пальцев. Так что следует ожидать ограбления через месяц именно по этому адресу.

— Мы устроим облаву и поймаем преступников с поличным, — возбужденно проговорил Здоренко, которому не терпелось начать действовать.

Майор Здоренко относился ко мне по-отечески, как, впрочем, и к Маринке, Сергея Ивановича — уважал, а к Виктору испытывал симпатию, практически так же, как и ко всем своим подчиненным, которых ценил. Он мог вытянуть меня за уши из любой заварушки, иногда и я ему помогала. В наше время раскрываемость преступлений правоохранительными органами находится на низком уровне, а я иногда поставляла городскому РУБОПу в лице майора Здоренко чуть ли не в подарочной упаковке отъявленных злодеев, которых разоблачала сама в ходе своих расследований. Помимо того что наш благодетель заслуживал почетную галочку и ему выдавалась очередная премия, каждое раскрытое мною дело приближало его к званию подполковника. Такую возможность майору Здоренко не хотелось упускать и в этот раз.

— Но нам, к сожалению, придется подождать, — предупредила я своего нетерпеливого товарища. — Вам-то нет никакой разницы, когда раскроете очередное преступление, тем более что в положенные два месяца вы укладываетесь, а вот мне надо поторопиться, так как я сейчас нахожусь под подозрением, и тем не менее и вы, и мы не можем ничего начать раньше месяца. Срок, к сожалению, определен не нами, а самими преступниками.

Здоренко немного расстроился, как я поняла по выражению его лица, Маринка же тяжело вздохнула, будто ей предстояло самой ловить ораву бандитов.

— Вы, Ольга Юрьевна, передадите мне все материалы, которые вы собрали, — предложил Здоренко. — Я сопоставлю все данные, сообщу вам отдельно о своем решении, и затем будем ждать. До моего особого распоряжения прошу всех сохранять спокойствие.

Последнюю фразу он произнес, как перед строем, командным голосом, уже стоя у порога моего кабинета с увесистой папкой в руках. Когда Маринка проводила майора Здоренко до выхода из офиса, я почувствовала огромное облегчение, будто у меня с души свалился тяжелый камень. Всегда было приятно вручить человеку, которому целиком и полностью доверяешь, свою судьбу, а в Здоренко я не сомневалась.

— Может быть, по домам? На сегодня хватит? — неуверенно спросила я у своих коллег.

— Простите, Ольга Юрьевна, но рабочий день еще не кончился, — предупредил меня Кряжимский.

— А я чертовски устала, поэтому иду домой отсыпаться, — сообщила я категорическим тоном, не терпящим возражений.

— Вот в чем прелести одиночества, — вздохнула Маринка и сказала загадочным тоном: — А я сегодня приглашена на свидание.

— Александр пригласил? — спросила я.

— Да, — еще более задумчиво произнесла подруга, уже грезя, видимо, душой о приятной компании этого молодого человека.

Я попрощалась с коллегами и спустилась к машине. На улице почти стемнело, и от этого усталость ощущалась еще больше. До дома я доехала быстро и, как только положила голову на подушку, сразу же уснула.

Разбудил меня телефонный звонок. Я взяла в руки мобильный телефон и включила его.

— Ольга Юрьевна, вас беспокоит майор Здоренко, — представился собеседник. Я не сразу поняла, о чем он вообще хочет со мной беседовать, ведь с момента нашей последней встречи в редакции прошло чуть больше месяца. За это время на меня навалилось столько редакционных проблем, что я забыла обо всем, в том числе и о заведенном на меня уголовном деле, так как сотрудники правоохранительных органов не беспокоили меня, если не считать того, что я приходила несколько раз в милицию по вызову следователя, чтобы уточнить какие-то показания, сообщить о том, что майор Здоренко взял под свое наблюдение охранное агентство «Крепость», и напомнить, что прошел как раз месяц, по прошествии которого должно было случиться ограбление в особняке Волынского. Здоренко периодически названивал мне, но по этому делу ничего интересного не сообщал.

— Да, слушаю, — без особого энтузиазма сказала я.

— Хочу отчитаться перед вами о проделанной работе, так сказать, обрисовать ситуацию, — начал Здоренко. — Вы ведь беспокоитесь о том, как идут наши дела?

— Да, — не очень уверенно сказала я, уже выбираясь из теплой постели.

— Буквально три дня назад в указанном вами особняке в поселке Дубки нами организована засада, но пока она не принесла никаких результатов, — объяснил Здоренко хорошо поставленным голосом военного, будто отчитывался перед вышестоящим руководством. — Параллельно мы ведем наблюдение за одним из сотрудников фирмы «Крепость», а именно, за Дмитрием Корандиным. По моим подозрениям, ограбление особняка должно произойти в ближайшие дни. Я прошу вас сохранять спокойствие и предоставить РУБОПу возможность спокойно провести завершающий этап операции. Ольга Юрьевна, мне не хотелось бы, чтобы вы вмешивались в это дело на последнем этапе.

Если бы Здоренко не сказал последней фразы, то я спокойно бы отнеслась к его словам, но в какой-то момент мне стало обидно за то, что я совсем недавно прилагала столько усилий, чтобы поймать этого самого Корандина, и теперь, уверена, завершить операцию должна была именно я. Окончательно проснувшись, я решила, что выполнять просьбу Здоренко по меньшей мере глупо. Но своих соображений по этому поводу выдавать не стала, поэтому слукавила, сказав:

— Конечно же, я не буду вам мешать. Полностью полагаюсь на профессионализм ваших подчиненных.