Рейхов сын - Сэй Алек

— Плакало мое повышение, чую, горючими слезами, — зло сплюнул командир батареи, риттмейстер Глюк.

— Герр офицер, — окликнул раздосадованного Глюка унтерфункмайстер Штольц, — сообщение от полковой разведки. Ни англичан, ни французов там нет — одни местные ополченцы.

— А может, и не плакало… Передай пехоте, чтобы отошли подальше, сейчас там будет весело, — отозвался риттмейстер, и, срывая голосовые связки, заорал: — Батарея, слушай мою команду! Химическими снарядами — заряжай! Перетравим этих зараз как клопов!

Усталые солдаты начали подтаскивать к пушкам и вскрывать ящики с химическим оружием. Их дело маленькое — командир сказал травить, значит будем травить. Командиру виднее.

Уми юкаба

Мидзуку кабанэ

Яма юкаба

Куса мусу кабанэ

О: кими но

Хэ ни косо синамэ

Каэрими ва сэдзи[54]

Погибнуть за Императора и за Родину — это наивысшая честь для военного человека. Цветы восходят в поле, где прошёл тяжкий, храбрый бой. И даже под угрозой смерти боец будет вечно верен Императору и его земле. Жизнь и смерть одного человека ничего не значит. Империя превыше всего.

Ямамото Исоруку

Остров Оаху, база ВМС США «Перл-Харбор».

01 сентября 1941 года, 07 часов 55 минут.

Звездно-полосатое знамя США развернулось на флагштоке и заполоскало в потоке воздуха. Горнист оторвал свой инструмент от губ и… замер, в изумлении уставившись в небо над островом Форд. Вслед за ним начали оборачиваться в ту сторону и другие матросы и офицеры Тихоокеанского флота.

— Что это, черт возьми, такое? — высказал кто-то из младших офицеров мучающий всех вопрос.

Над островом, в самом центре Перл-Харбор можно было наблюдать множество самолетов. Несколько секунд спустя с различных направлений появилось еще больше аэропланов, украшенных японскими опознавательными знаками.

— Джентльмены… — отозвался другой офицер. — Да нас, похоже, атакуют!

И, словно в подтверждение этих слов, от самолетов отделились первые бомбы и торпеды, нацеленные на стоявшие у причалов тяжелые корабли.

А ведь еще несколько минут назад ничто не предвещало, что это солнечное воскресное утро станет последним днем мира для США. Флот занимался своими повседневными делами. Армейская авиация, чтобы облегчить охрану от диверсий, сосредоточила свои самолеты на определенных участках. Как обычно, личному составу было разрешено увольнение на берег, а корабли стояли на якоре в переполненной гавани Перл-Харбор. Были установлены обычные при пребывании на базе вахты, да у некоторых зенитных орудий занимали посты небрежно составленные малочисленные расчеты — считалось, что эти люди занимают посты у орудий скорее в целях тренировки, чем в порядке подготовки к действительному нападению. Большая часть боеприпасов оставалась в артиллерийских погребах. Боевой готовности объявлено не было, и на некоторых кораблях в ожидании воскресной утренней проверки были открыты все водонепроницаемые двери и люки. Офицеры и матросы думали о предстоящем дне отдыха. Светило ласковое солнышко, а за вершины гор цеплялись легкие «барашки».

Даже воздушную разведку на случай возможного подхода японских авианосцев никто не высылал. Командующий флотом считал, что доминирующим фактором в войне являются линейные корабли, и мало интересовался ударной силой самолетов.

Нет, нельзя сказать, что американцы совсем не ожидали атаки и не готовились к войне. Ожидали и готовились: еще девятого апреля генерал-майор Мартин и контр-адмирал Беллинджер, командующие армейскими и морскими воздушными силами на Оаху, представили доклад, в котором говорилось, что Япония может предпринять рейд быстроходных авианосцев на Гавайские острова. Однако неоднократно возникавшая на протяжении многих лет опасность войны с Японией заставила многих уподобиться людям, которых слишком часто пугали волком. Военно-морской флот США получал так много предупреждений об опасности, что у моряков, привыкших к этой постоянной «военной панике», притупилось чувство реальности. В результате, когда произошло нападение, отразить его в Перл-Харборе они оказались совершенно не готовы.

Люди были растеряны и не могли поверить своим глазам. Девять самолетов спикировали на базу гидроавиации на острове Форд, в то время как остальные атаковали корабли.

В это же время около двух десятков одноместных истребителей атаковали авиабазу корпуса морской пехоты в Эва, всего в двух милях к юго-западу от острова Форд. Они внезапно налетели с северо-запада и на бреющем полете обстреливали аэродром из пулеметов, хищными птицами носились во всех направлениях, пока все самолеты корпуса не были подожжены или разбиты, а затем предприняли атаку на вспомогательные и ремонтируемые самолеты. Личному составу корпуса от их огня также сильно досталось.

Синхронно с ними другая группа атаковала базу гидроавиации на Канэохэ, расположенную с другой стороны Оаху. Она приблизилась на малой высоте и шквалом огня обрушилась на стоявшие на якоре гидросамолеты. Скоро на поверхности воды были видны только горящие и тонущие гидросамолеты «Каталина».

Следом подошла эскадрилья легких бомбардировщиков и на бреющем полете начала бомбардировку и обстрел аэродрома и его инфраструктуры. По всему берегу горели самолеты и ангары. База Канэохэ была полностью выведена из строя: на ней осталось менее десяти гидросамолетов, из них лишь один — неповрежденный.

Подверглись атаке и другие армейские объекты на аэродроме Хикам, рядом с Перл-Харбором, и на аэродроме Уилер в центре острова. Армейские самолеты, установленные для лучшей их защиты от возможных диверсий близко один к другому на рулежно-подходных дорожках, оказались очень удобными целями. Японцы, бомбардируя с пикирования и с горизонтального полета и обстреливая на бреющем полете, подожгли ангары и самолеты. В течение первых минут была уничтожена почти вся армейская авиация в районе Гавайских островов.

Но основной целью авиации тюдзё[55]Нагумо, конечно же, были корабли — около ста тридцати бомбардировщиков, торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков атаковали стоявшие на якоре суда.

У острова Форд стояли в два ряда восемь заякоренных линкоров. Шесть из них расположились у стенки попарно. «Оклахома» была пришвартована к борту «Мэриленда», «Западная Вирджиния» — к борту «Тениси», а «Пенсильвания» — к борту «Аризоны». «Калифорния» расположилась в одиночестве у нефтяной пристани, и «Невада» — за кормой «Пенсильвании».