Здравствуйте, я ваша няня, или Феям вход запрещен! Книга 1 - Любовь Огненная

Герцог де Зентье продумал все. Да только как был глупым мальчишкой, так им и остался! У Алдрида злости не хватало. Себастьян весь сегодняшний день избегал своей молодой супруги, не желая ей ничего рассказывать, не желая посвящать в планы на ближайшее будущее.

— Зачем ей это? Я только усложню Сандре жизнь, — отмахнулся Себастьян. — Не хочу, чтобы она оплакивала мою смерть. Не хочу, чтобы навечно осталась вдовой. Она молода и красива… У нее впереди целая жизнь. Пусть лучше ненавидит. Пусть презирает мерзавца, посмевшего насильно пленить ее свободу.

— Ты думаешь, ей будет легче? О нет, мой друг. Ты так ничего и не понял. Любовь не спрашивает, в чьи двери стучаться. То, что ты сделал… Она всю жизнь будет искать объяснений твоим поступкам и словам, но так и не найдет их, потому что дать их ей можешь только ты. А ты себя уже похоронил. Нет, Себастьян… Ей не будет легче. Проще сейчас ты делаешь исключительно себе. Облегчаешь свою совесть, которая ноет и болит, в отличие от тебя понимая, какую ошибку ты уже совершил и какую собираешься сделать.

— Ты и сам знаешь, что выход был только один. — Откупорив бутылку, герцог плеснул в стакан немного янтарной жидкости и опрокинул его залпом.

— Вот именно, Ваша Милость, я знаю. Знаю, что даже из брюха дракона выхода всегда два. Просто для их поиска нужно приложить усилия.

— Я все сказал. Ты со мной не пойдешь. Твоя задача — охранять Анги и Сандру.

Молниеносно взвившись на ноги, герцог широким шагом пересек свою гостиную и вышел за дверь, напоследок громко хлопнув и тем самым выразив ту бурю эмоций, что скрывалась в его душе.

Алдрид его понимал.

Понимал прекрасно, но так и не успел задать самый важный вопрос, а потому поспешил настигнуть Себастьяна. Он и ушел недалеко — в покои герцогини, где разворачивалась неприятная сцена.

Да, Алдрил понимал герцога, но еще больше понимал Сандру, которая воспользовалась промедлением и сбежала куда глаза глядят. Ни один из них не захотел услышать другого. Никто из них не пожелал просто поговорить — и вот он, итог. Себастьян в ярости, а новоиспеченная герцогиня в бегах.

— Найти! Немедленно! — в бешенстве командовал герцог, но Алдрид…

Если бы старый камердинер был для него не более чем слугой, он бы обязательно поспешил выполнить приказ, а так… Самодовольно усмехнувшись, мужчина сложил руки на груди.

— Сами, Ваша Милость. Сами. Это ваша жена, и в ее побеге виноваты вы сами, вам ее и искать, — лениво оглядел камердинер сжавшихся в испуге служанок. Они сбились стайкой у окна. — А еще я хотел бы, чтобы Ваша Милость подумали вот о чем. Что будет, когда вы расправитесь с феями и вернетесь в замок? А вы вернетесь — зная вас, я в этом убежден. Вы думаете, герцогиня встретит вас с распростертыми объятиями? Поговорите с ней, Ваша Милость. Поговорите, пока не стало слишком поздно для вас обоих.

Алдрид ушел. Просто вышел из покоев, напевая какую-то невнятную мелодию. Там, внизу, гости ждали начала бала. Там, внизу, Себастьяна разыскивал король. Там, внизу никто не мог и представить, что творится в душе герцога де Зентье.

Себастьян действительно не хотел любить. Он не планировал больше вообще влюбляться, но сердцу не прикажешь. Герцогу постоянно хотелось притронуться к Сандре, даже просто взять ее за руку. Ему хотелось обнять ее, поцеловать. Хотелось проводить с ней дни и ночи напролет, часами разговаривая о том, какой была ее жизнь раньше. Что видела? Где была? Разбивала ли в детстве колени, лазая по деревьям?

Ему хотелось знать о ней все. Что предпочитает на завтрак, какие книги читает, как спит. Даже если девушка не была с ним рядом, она была в его мыслях. Уютная, теплая, смешная и неловкая. Ему хотелось ее оберегать, но одновременно с этим он видел в ней и партнера. Она справится, примет на себя все заботы герцогини. Она станет достойной и матерью, и женой — он поможет, научит, подставит плечо…

Если вернется.

Алдрид сам принес извинения гостям. Себастьяну лишь пришлось потратить несколько минут на разговор с королем, чтобы объяснить происходящее. Его Величеству теперь пуще прежнего захотелось познакомиться с молодой герцогиней, пленившей сердце его верного подданного, но властитель проявил понимание.

— Их нужно держать в ежовых рукавицах, — усмехнулся король, пожимая Себастьяну руку. — Если дадите слабину сейчас, она вам на шею заберется. Попомните мои слова.

После ухода правителя Себастьян метался по кабинету, словно ужаленный. Ему никак не удавалось проникнуть в сон супруги, что говорило либо о ее бодрствовании, либо о хорошей защите, чего у Сандры, естественно, быть не могло.

Оставалось лишь ждать, когда она уснет, но время утекало сквозь пальцы. Мог бы… Да, мог бы использовать связь иного рода, все же она теперь была его супругой, но не желал вредить. Эта магия поиска вытягивала силы из них обоих, потому что образовавшаяся связь являлась двусторонней.

Выйдя на широкий балкон, Себастьян вновь закрыл глаза. Темная ночь скрывала небо, и лишь желтобокая луна освещала герцогство. Ликование пронзило его, когда он наконец-то сумел войти в ее сон. Мать Природа отозвалась громом и молниями. Первые капли дождя словно крупный виноград упали на балюстраду. Заряженный воздух сгустился, отрывая его от земли.

Герцог редко практиковал лавирование. Еще никогда ему не приходилось лететь с закрытыми глазами, но магия вела вперед, а он все никак не мог подобрать правильные слова. Он хотел сказать так много, но мысли опустошили его голову. Осталась лишь злость, ярость от осознания того, что Сандра подвергла себя опасности.

Лес! Он летел в лес, пронизываемый всеми ветрами. Дождь закончился, гром и молнии остались, как и ветер, что ворошил кроны высоких деревьев.

Как она додумалась уйти в Биаргский лес?

Всем известно, что здесь растут Биаргские силки — растения удивительно живучие, питающиеся магическими силами всех тех, кто попадается им на пути. Эти лианы без труда передвигались по земле и если нападали, то одному спастись было почти невозможно, а ей, Сандре, не осталось даже «почти».

Обессиленная, обезвоженная, бледная. У Себастьяна зубы скрипнули при виде нее, но мужчина не вымолвил ни слова. Не сейчас, не тогда, когда ей плохо и требуется помощь. Нет, он скажет, обязательно скажет все, но немного позже. Тогда, когда она сможет ему ответить. Тогда, когда сможет накричать, узнав от него всю правду, от которой он хотел ее уберечь.

Полчаса не изменят абсолютно ничего — именно так он думал, перенося Сандру порталом в собственную спальню.

Однако в этот раз полчаса изменили все.

Веки поднимались непростительно медленно. Они словно налились свинцом, так сложно было открыть глаза. Ощущала себя заторможенной, обессиленной. Не могла ни закричать, ни сдвинуться с места. Что-то оплетало меня, сковывало, принося неимоверный холод. Зубы уже не стучали, челюсть свело, но меня и без каких-либо звуков нашли.