Приют героев - Генри Лайон Олди

Первыми, кого они обнаружили за гостиницей, были гордая мистрис Форзац и ее замечательный са-пэй. Застигнутые врасплох на месте самовольной помощи следствию.

Пес нюхал, дама поощряла.

– Ха! Нас пытаются опередить! Что скажет Тихий Трибунал в вашем очаровательном лице, сударыня?

– Для начала представит вас даме. Мистрис Форзац, не хотите ли познакомиться с достойным кавалером? К дамам благосклонен, миролюбив, мухи не обидит… Кажется, холост. К вашим услугам – действительный член лейб-малефициума, магистр Андреа Мускулюс!

Голос вигиллы превратился в гибкий, бритвенно-острый клинок:

– А теперь разрешите полюбопытствовать: что вы здесь делаете? Выгуливаете собачку? Любуетесь достопримечательностями? Размышляете о высоком?

Брюнетка надменно вскинула голову:

– Это мое дело, сударыня.

Пес утробно заворчал, присел и начал внимательно изучать гостей. Прикидывал, где ловчей будет ухватить, чтоб наверняка оторвать что-нибудь существенное.

Хвала небесам, мирабил остался у входа в гостиницу!

– Ошибаетесь, мистрис Форзац. Это мое дело. В данный момент я нахожусь при исполнении служебных обязанностей на месте преступления. Извольте отвечать.

– Допустим, я откажусь отвечать.

– Тогда не откажетесь ли вы проследовать за мной в Трибунал? По такому случаю мы превратим выходной день в будний.

– А что, если я передумала? Решила пойти следствию навстречу?

– Навстречу? В отсутствие меня?

Очень хотелось ответить: «Следствие в вашей помощи больше не нуждается!» Но Анри сдержалась. Неизвестно, как поведет себя след. Малефик – малефиком, а са-пэй – он и в Дангопее са-пэй.

– Да. В отсутствие.

– Прекрасно. Значит, мы явились вовремя. Приступим?

Мистрис Форзац кивнула с такой кислой неохотой, что у вигиллы чуть скулы не свело.

– Прошу вас, мастер Андреа. Присоединяйтесь.

– Собачью работу подсунули, – буркнул вежливый малефик, с насмешкой кланяясь псу. – Привет, коллега!

Лю деловито обнюхал «коллегу» и остался удовлетворен результатом. Хозяйка же присела над собакой, ловко перебирая пальцами, собрала многочисленные складки шкуры Лю и натянула, извините, с задницы на голову эдаким жестким капюшоном. Пес стоически терпел.

– След, Лю! – велела мистрис Форзац.

«След, Андреа!» – подумала вигилла.

Сперва медленно, а потом все быстрее са-пэй закружился на месте, разворачивая круги спиралью и припадая носом к земле. Малефик замер в центре этой спирали, словно ожидая, что Анри и ему шкуру со спины на голову натянет. Не дождавшись, плотно зажмурился; уподобясь слепцу, ощупал воздух – так трогают чужое лицо, знакомясь.

– Дрянь-дело… – повторил вредитель, мрачней тучи.

Он присел на корточки, мазнул ладонью по булыжнику. Раздувая ноздри, шумно втянул воздух. Надолго зашелся хриплым кашлем, отвернувшись от дам.

– Турристанская смесь. Мандрагора с «горючими слезками» и сушеная желчь лисицы. Специально от нашего брата присыпали. Хотя… у меня от мандрагоры «каскад» стоит. Надо пробовать. А собака должна справиться. На са-пэя они не рассчитывали…

Отвечая малефику, Лю обиженно чихнул и затрусил к выходу из тупика. Дважды пес оглянулся, проверяя, следует ли за ним хозяйка. Глаза Лю затянула стеклистая пелена, похожая на змеиные веки, сросшиеся и прозрачные. Солнце в пелене не отражалось.

С таким эффектом вигилла сталкивалась впервые.

Кликнуть Гиббуса? Нет, не стоит. Сцепятся мирабил с са-пэем, растаскивай их потом! А уж предприятию точно конец: во второй раз уломать стерву-Форзац вряд ли удастся. Ничего, при необходимости есть способ призвать Гиббуса хоть из чертогов Нижней Мамы. А сейчас и пешком пройдешься, красавица.

Первым по следу, ясное дело, шел Лю; двужильная брюнетка не отставала от пса, демонстративно игнорируя спутников. Хмурый малефик бежал враскачку, как пьяный матрос; он часто нагибался, ведя широкими ладонями по земле, и бормотал под нос:

– Плывёт, зараза… врёшь, не уйдёшь!..

Они выбрались в переулок Усекновения Главы, пустынный и тихий. Лишь из погребка с символическим названием «Кавалер-без-Парика» доносилось нестройное пение. Создавалось впечатление, что в «Кавалере…» кутят все жители переулка поголовно. Далее след свернул на Броварскую, где по случаю выходных и хорошей погоды были повсюду разбиты пивные балаганчики. Добродушные бюргеры сдували пену с огромных кружек и с любопытством наблюдали за странной процессией. От комментариев, правда, воздерживались: и малефик, и пес не располагали к досужим остротам.

Анри искренне надеялась, что и она – тоже.

В какой-то балладе она слышала, что у магичек проблемы с деторождаемостью, что все они холодны, как ледышка, и женских недомоганий у них не бывает вообще. Бегай-прыгай, вяжи-ворожи тридцать дней в месяц. Попадись гад-трубадур по пути – растоптала бы, и прах по ветру развеяла…

Улица вывела квартет следопытов на юго-западную окраину, вильнула раз, другой, и уперлась в ворота кладбища Вторичной Инкарнатуры. Не самый престижный погост в столице; даже старушки, торгующие погребальными асфоделями, здесь сидели тощие и злые. Тем не менее, охранные чары на воротах и чугунной ограде соответствовали «Установлению о посмертной заботе», статья XIV, раздел «Надзор за местами погребения». Для живых граждан дорога открыта в любую сторону, но заведись в склепе бойкий упырь, мемориальный червь, хлопотун или дух-инхабитант – наружу им хода нет.

– По какой, мил-судари, надобности? Кто покойный, кто сопровождает?!

Щуплый мужичонка выкатил грудь колесом, дабы все видели бляху-пентакль из синего серебра – знак кладбищенских надзирателей. Для пущей важности сторож насупил кустистые брови и встопорщил бороду веником. В иной раз можно было бы посмеяться. Но сейчас Анри торопилась.

– Тихий Трибунал! – рявкнула она, делая видимым клеймо на щеке.

– И лейб-малефициум, – солидно прогудел Мускулюс, отмахиваясь по-казенному. На ладони малефика полыхнула зеленым огнем эмблема службы: змея пятью кольцами обвила кинжал.

Сторож поспешил вытянуться во фрунт.

– У нас все чин чинарем! Жмурики… в смысле, усопшая братия на месте, согласно описи. Можете убедиться.

– Убедимся, – зловеще пообещала вигилла.

И указала спутникам в глубину кладбища, куда рвался возбужденный Лю:

– Вы идите, я догоню. Сударь надзиратель, кто дежурил позапрошлой ночью?

– Я, ваша честь!

Какого рожна сторожу подвернулся на язык судейский титул, Анри не поняла.

– Ничего подозрительного не заметили? Телеги, повозки? Люди незнакомые?

– Подозрений не было, ваша честь! Похороны – это да, имели место. Два раза.