Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь - Диана Чемберлен

– Конечно, – сказала я, нехотя поднимаясь из-за стола, и мне стало понятно, что это означает окончание любых наших сегодняшних серьезных разговоров.

Вечером следующего дня я сидела на диване-качалке, стоявшей на веранде, и читала одолженный мне Стейси роман «Навсегда». Какое откровение! Книга пробудила во мне желание быть с Крисом в самом безнравственном смысле. Мне вновь захотелось его поцелуев. Захотелось, чтобы у нас с ним возникла такая же страстная любовь, как у Кэтрин с Майклом в этом романе. Мне не понравилось только, что Майкл называет свой пенис Ральфом [26]. Я очень надеялась, что Крис не использует никаких прозвищ для этого или использует не такое идиотское.

Завтра мы с папой и Расселлом отправляемся в книжный тур. Это означало конец надеждам увидеться или поговорить с Крисом. Правда, он еще не пытался связаться со мной, но, пока я жила дома, оставалась, во всяком случае, надежда, что он позвонит.

Я увлеченно читала «Навсегда», когда услышала шум подъезжавшей к нашему дому машины. Из-за растущих вокруг деревьев мы всегда слышали шум машины до того, как видели ее, и я принялась выглядывать за деревьями, кто же мог к нам приехать. Через минуту на нашу подъездную дорогу свернула зеленая малолитражка Дэни.

Я напряглась. Хотя Амалия и рассказала мне о том, что до моего появления здесь папа считал ее своей маленькой принцессой, но я невзлюбила ее еще больше, увидев, какой беспорядок они специально оставляют в доме перед уборкой Амалии. Дэни оставила в своей комнате больше всего грязи, разбросала по всему полу кучу одежды, а на комоде громоздились стопки тарелок с засохшими остатками еды.

Дэни припарковала машину около веранды. Она вылезла, открыла заднюю дверцу и достала с заднего сиденья стопку противней для выпечки, которые мама просила тетю Клаудию одолжить ей. Они понадобятся ей для приготовления закусок к Летнему празднику.

Я встала, положив «Навсегда» задней обложкой кверху в уголке дивана. Мне не хотелось, чтобы Дэни увидела, какую именно книжку я читала.

– Привет, – сказала я, увидев, как она поднимается по ступеням. – Может, нужна помощь?

В полном молчании, войдя на веранду, она остановилась и посмотрела на меня, держа в руках противни, точно стопку огромных книг. Глаза скрывались за черными очками, и, когда она передвинула очки на голову, стала сразу видна вся ее черная боевая раскраска.

– Ну и что за шашни ты там завела с Крисом Тернером? – спросила Дэни.

Вот черт! Откуда, интересно, она узнала? Однако меня взволновало, что моего краткого знакомства с Крисом оказалось достаточно для возникновения слухов.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила я.

– Не строй из себя святую невинность. Я знаю, что у вас с ним было романтическое свидание.

– Откуда это ты знаешь?

– Он сам сказал мне. Я встретила его в торговом центре.

Мне ужасно не понравилось то, что он рассказал ей. Ужасно не понравилось!

– И что же он рассказал тебе? – как можно спокойнее спросила я.

– Вряд ли тебе понравится, – перехватив подносы поудобнее, сказала она.

Чувствуя, как вспыхнули мои щеки, я вернулась к диванной качалке и села на нее.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Она опустилась рядом со мной на одно из кресел-качалок, положив противни себе на колени.

– Послушай, Молли, – сказала она, – Крис бегает за каждой юбкой, поэтому лучше не западай на него. Он не считает тебя особой конфеткой, поняла? Мне не хочется, чтобы ты потом страдала.

Я попыталась рассмеяться, но смех, по-моему, получился полузадушенный.

– Ах, боже мой! – воскликнула я. – Впервые за всю мою жизнь ты надумала предостеречь меня.

– Брось иронизировать, – сказала она, серьезно взглянув на меня своими голубыми глазами. – Мы же кузины. Как бы мы ни ругались сейчас, нам надо заботиться друг о друге, поэтому я и предупредила тебя. – Она говорила так искренне, что я почти поверила ей. – Общение с ним сулит тебе одни неприятности, – продолжила она. – У него перед тобой масса преимуществ, и он знает, что ты еще совсем невинный ребенок.

– Благодарю, но я сама позабочусь о себе, – ответила я.

«А благодаря «Навсегда», – подумала я, – я уже далеко не так невинна, как раньше».

Дэни вздохнула и поднялась с кресла.

– На заднем сиденье в моей машине стоит холодильная сумка, – сказала она. – Нора просила одолжить ее. Сможешь принести?

Я потопала вниз по ступенькам, мои щеки все еще смущенно пламенели от мыслей о том, что Крис разговаривал с ней обо мне. Неужели он высмеял мои поцелуи, или мою плоскую грудь, или то, как быстро я забалдела от двух затяжек, или… еще что-то? Вытащив сумку из машины, я поднялась на веранду, вошла в дом, где в нос мне мгновенно шибанул запах вони, и я поняла, что с папой случилась авария.

Даниэль уже сгрузила подносы на кухонный стол и стояла, зажав рот руками, словно ее тошнило.

– О боже, – проворчала она, – надо скорей убираться отсюда.

Она пронеслась мимо меня в гостиную и выскочила из дома через переднюю дверь, а мне стало неловко за отца. Последнее время это стало случаться с ним чаще, по крайней мере раз в месяц, причем, на мой взгляд, ни с того ни с сего. Я слышала, как мама и Расселл разговаривают с ним в спальне.

Я тоже вышла из дома на веранду, где Дэни усиленно дышала свежим воздухом. Она посмотрела на меня.

– Фу, какая гадость!

– Это не его вина.

Она глянула в сторону двери.

– Его жизнь стала полным дерьмом.

– Ничего подобного, – возмутилась я. – Ты не имеешь никакого права так говорить.

– Но он попал в жуткую ловушку, – заметила она. – Должно быть, теперь жизнь кажется ему совершенно никчемной.

– Никчемной? – воскликнула я, так разозлившись, что мои руки невольно сжались в кулаки. – Да его жизнь в сотню раз более… – Я запнулась, подыскивая слово, противоположное ее «никчемности». – Более ценная, чем жизнь твоего отца. Мой отец каждый божий день помогает людям. А что хорошего делает твой отец? Либо возит всякую рухлядь, либо бездельничает, убивая себя куревом, либо варит свое пиво, что невероятно глупо и… к тому же оно воняет!

Она смерила меня пристальным взглядом.

– Ну надо же, ты превращаешься в зубастую стервочку. – Она противно хихикнула и показала в сторону двери. – И ты еще говоришь, что пиво моего отца воняет?

В приступе дикой ненависти, какой я не испытывала ни разу в жизни, я набросилась на нее, повалила на пол и, усевшись сверху, заехала кулаком в лицо. Едва костяшки моих пальцев коснулись ее щеки, я мгновенно осознала, что совсем потеряла голову. Она взвыла от боли, и этот стон резко вернул меня в реальный мир. Господи, что же я наделала?