Тур Хейердал. Биография. Книга 2. Человек и мир - Рагнар Квам

— Они ходили сами, — ответил он.

За пять месяцев интенсивной работы экспедиции на острове Пасхи ее участники хорошо притерлись друг к другу. Кроме того, все прекрасно относились к начальнику экспедиции. «Работать с Туром так хорошо, как только может быть, и здесь нигде нет никаких червоточин», — писал в одном из писем домой Уильям Маллой. Тем не менее некоторая напряженность существовала. Тур предоставил археологам полную научную свободу, но, к его разочарованию, они не разделяли энтузиазма по отношению к его теории. Особенно осторожными были американцы. Тур не показывал виду. Но внутри у него копилось раздражение.

Это раздражение достигло апогея при оценке так называемых пещерных камней. Пещерные камни — это маленькие скульптуры, которые туземцы прятали в пещерах на острове. Пещеры образовались тогда, когда погасли вулканы и лава застыла. Каждой пещерой владела семья. Большинство пещер находились в труднодоступных местах, и их было сложно отыскать непосвященным. Согласно местным верованиям, пещеры охраняли один или несколько аку-аку, своего рода привидения, следившие за тем, чтобы владельцы исполняли строгие ритуалы, положенные при посещении пещер. Эти ритуалы содержали предписания и запреты, и особенно строго исполнялся запрет показывать пещеры посторонним. Нарушение этого табу могло вызвать гнев аку-аку и привести к несчастьям. Прежние экспедиции слышали о пещерах, но этот запрет так уважали, что Кэтрин Рутледж и Альфред Метро их не увидели. Поэтому Тур Хейердал, когда прибыл на остров Пасхи, тоже о них не знал. Но однажды вечером он услышал шепот за своей палаткой:

— Сеньор Кон-Тики, могу я войти?

Вошел молодой человек лет двадцати с небольшим. Его звали Эстебан, и он работал вместе с людьми, помогавшими бургомистру поднять моаи в бухте Анакена. У Эстебана с собой имелся пакет, а внутри пакета находилась каменная курица. Это был подарок от его жены, в благодарность за сигареты, составлявшие часть оплаты за работу, которые Эстебан взял домой.

— Все в деревне говорят, что сеньор Кон-Тики послан нам, чтобы принести счастье. Это потому, что ты дал нам много вещей. Все курят твои сигареты, и все благодарны, — объяснил молодой человек.

Тур достал какую-то одежду, выразив пожелание, чтобы Эстебан передал ее как ответный подарок своей жене. Молодой человек поначалу отказывался, но в конце концов позволил себя уговорить.

Сначала он не хотел рассказывать, откуда взялась маленькая скульптура. На следующий вечер он появился с новым подарком — «с человечком с длинным птичьим клювом, держащим в руке яйцо». Это был тоже знак благодарности от жены — в ответ за подарок. На этот раз Эстебан опять не захотел рассказать о происхождении скульптуры. Но когда он, принеся три скульптуры, поскребся в палатку снова, то уже не мог отнекиваться. Скульптуры оказались из пещеры рода его жены. В пещере было полно таких фигурок.

Тур со временем понял, что таких семейных пещер много. Поглощенный мыслью о том, какие «этнографические шедевры» там скрываются, он хотел сделать все возможное, чтобы попасть в эти пещеры. Легче всего было бы действовать через Эстебана. Но, хотя этот сын острова Пасхи осмелился просить хранителей пещер — аку-аку помочь Туру, пользы от этого было мало. Эстебан не знал, где находится пещера.

Дело обстояло так. Семейная пещера передавалась по наследству от одного поколения рода к другому. Боясь, чтобы знания о пещере не дошли до посторонних, как правило, только одно поколение посвящалось в тайну пещеры. В семье Эстебана об этом знала жена. Но, несмотря на свое восхищение Туром Хейердалом, она не решалась, опасаясь за свою жизнь, прогневать аку-аку пещер и взять его на экскурсию.

Табу, ограждающее от чужаков, действовало неуклонно. Но, в своем энтузиазме заполучить еще несколько фигур и таким образом послужить науке, Тур не видел никакой причины придавать такое большое значение желанию туземцев сохранять пещеры в тайне. На Фату-Хиве Тур нарушил табу, когда он вместе с Лив украл черепа из одного захоронения. Но на этот раз он не мог воровать, пока не узнал, где находятся сокровища пещер. Кроме того, теперь он совершенно в другой степени, чем на Фату-Хиве, зависел от благоволения местного населения, чтобы добиться успеха в своей работе. Он должен был пойти на хитрость.

В деревне царило общее убеждение, что Тур, должно быть, послан им высшими силами. Поскольку он, кроме того, знал столь много об острове Пасхи и его истории, он, должно быть, так или иначе имеет связь с предками. А если он принесет от этих предков весть, что старые табу и проклятия, связанные с ними, уже упразднены?

Он поделился этой мыслью с Ивонн. Кроме заботы об Аннетте, на ней были все практические вопросы, касающиеся жизни лагеря в бухте Анакена. Благодаря ей между членами экспедиции и рапануйцами, посещавшими лагерь, не возникали трения. Она, больше чем кто-либо, понимала, что происходило среди туземцев.

План Тура заставил Ивонн задуматься. Она испугалась мысли выставить Тура в качестве божества. В то же время она понимала, какое значение для него имел доступ в эти пещеры и что он не остановится. Она отбросила свои сомнения. План в любом случае был достоин того, чтобы попробовать.

Это заняло время, и неугомонный Тур должен был набраться терпения. Но определенные суммы денег, сигареты и подарки из экспедиционного лагеря привели к успеху сверх всяких ожиданий. Тур направил свои усилия на одного из братьев бургомистра, который наконец с благословения своей тети позволил уговорить себя, чтобы открыть семейную пещеру. В первый раз человек, пришедший извне, из страны за океаном, получил доступ в семейную пещеру на острове Пасхи и увидел, что там находится. И как только табу нарушили первый раз, то и другие островитяне поспешили показать Туру свои пещеры.

Скульптуры, которые он в них нашел, были очень разными — «от человечков и млекопитающих до птиц, рыб, пресмыкающихся и моллюсков». Там были высеченные из камня черепа, животные с человеческими головами, лица с бородами, «человек-птица с вороньим клювом с руками за спиной» и модели папирусных судов с тремя мачтами. Тур смог, время от времени, за плату, набрать с собой столько сокровищ, сколько он пожелал, и скоро, как только эти фигурки заполнили все место под его кроватью, их перенесли на судно и поместили в пустом чане из-под масла. В восторге он отправил телеграмму Кнуту Хаугланду, товарищу по путешествию на «Кон-Тики» и главе Музея «Кон-Тики»:

«СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. ТУЗЕМЦЫ-ДРУЗЬЯ ОТКРЫЛИ ДРЕВНЮЮ ТАЙНУ — СЕМЕЙНЫЕ ПЕЩЕРЫ, ПОЛНЫЕ НЕСМЕТНОГО КОЛИЧЕСТВА КАМЕННЫХ СКУЛЬПТУР СЕНСАЦИОННОЙ НАУЧНОЙ И КУЛЬТУРНОЙ ЦЕННОСТИ. ОКОЛО ТЫСЯЧИ СКУЛЬПТУР ПРИМЕРНО В ОДИН ФУТ ВЫСОТОЙ ЗАГРУЖЕНЫ НА БОРТ БЬЕЛЛАНДА. БЕСКОНЕЧНОЕ РАЗНООБРАЗИЕ, РАЗНЫЕ ТИПЫ, НЕИЗВЕСТНЫЕ НАУКЕ. ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ ЗАПОЛНИТЬ ДО КОНЦА ВЕСЬ МУЗЕЙ КОН-ТИКИ. НЕОБХОДИМО МЕСТО ДЛЯ ХРАНЕНИЯ. ПО ПРИБЫТИИ В ОСЛО ЖЕЛАТЕЛЬНО МЕСТО ДЛЯ ВЫСТАВКИ, ПОСКОЛЬКУ МИРОВАЯ СЕНСАЦИЯ. ОФИЦИАЛЬНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ В БЛИЖАЙШИЕ НЕДЕЛИ. С ПРИВЕТОМ, ТУР».

Пещерные каменные фигурки. Мировая сенсация — телеграфировал домой Тур Хейердал. Обычный блеф, считали археологи