Оружейница - Александр Шилов

Как только представление закончилось, в Генрих Карловича сразу же вцепилась и потянула в свою ячейку Ада (просто Ада, и никаких отчеств!), высокая и ширококостная тётка лет тридцати с грубо вырубленным лицом и короткими волосами, выкрашенными в рыжий цвет. Из ячейки тут же донеслась прочувствованная тирада о необходимости срочно решить вопрос с металлургами насчёт профиля для какого-то моста. Остальные тоже дружно двинулись за ней ловить начальство и решать всяческие сверхнеотложные вопросы

В этот момент Семён Семёнович взял меня под руку, провёл в незанятый крайний отсек и, пристально посмотрев в лицо, сказал:

— Саша, вам предстоит работать под моим руководством и я, как старший товарищ и опытный производственник, хочу, чтобы вы сразу поняли — успешность вашей стажировки напрямую зависит от того, как вы с самого начала будете относиться к тому, что вам поручено, и насколько точно будете выполнять мои указания. А предстоит заводу, не много и не мало, наладить производство АКМ.

Оба-на! Это что? Профилактическая накачка нового сотрудника? Но этим скорее должен заниматься начальник, а не рядовой сотрудник, тем паче, что шеф ещё ничего не говорил о том — с кем я буду работать, да и тон его в общении со мной был совсем другой. Или это наезд сходу, чтобы показать мне моё место и чёрточки вокруг? Кстати, Генрих Карлович говорил о конкурсе… А вот сейчас… Я уставилась на собеседника честным девичьим взглядом и спросила:

— Семён Семёнович, а нас так и будет только двое? Или ещё кто-нибудь придёт?

— Эта задача возложена на меня, и решать её придётся с тем, кто есть.

Так, по ходу получается, что Сэмэн Сэмэныч не в курсе предстоящего перехода Серёжи. А ведь шеф откровенно доволен этим и мысленно уже определил Серёжку на работу! Значит… Значит, это профилактическая постановка меня на место в сугубо личных интересах. Знать бы ещё — из чего эти интересы состоят? Хотя… Можно и догадаться. Много лет на производстве — это с одной стороны мощный опыт по своей непосредственной работе, а с другой… Во-первых, выпуск сотен пушек в год — это вам не тысячи автоматов в день, специфика всё-таки другая, во-вторых — человек с годами многое забывает, да и опыта конструкторской (именно конструкторской) работы у него нет. У меня его тоже нет, но всё-таки по другой причине, да ещё вдобавок Генрих Карлович представил меня, как «надежду российских оружейников, которую ветер судьбы занёс к нам». И значит… Значит я ему оч-чень нужна, но нужна тихая и послушная, чего он и пытается от меня добиться сходу. Зачем? Скорее всего — затем, что я действительно неплохо знаю Ижевск и «калаш», и если меня влёт обломать, то действительно можно, используя ещё не выветрившееся содержимое моей головы, попытаться наладить малосерийное производство АКМ. Другой вопрос — нужно ли это протекторату? Михаил Тимофеевич делал свой автомат в другое время, в другой стране, для другой армии и для других объёмов производства. И что мне лично делать сейчас — сходу идти на конфликт или до последнего «включать блондинку»?

А Сэмэн Сэмэныч жук! Голову не позакладываю, но зуб поставлю, что наша беседа — экспромт, и к тому же не шибко продуманный.

Тут я получила тайм-аут на обдумывание ситуации. В ячейку заглянул Генрих Карлович и пригласил меня на ознакомительную экскурсию по заводу. Выходя, я на мгновенье оглянулась и увидела раздражённо-неприязненную мину на лице Семён Семёновича. Н-да, видать не станцуемся, а жаль.

Экскурсия по заводу заняла больше трёх часов, отчасти из-за размеров — завод явно закладывали «на вырост», но в основном из-за весьма подробных пояснений буквально по каждому заданному мной вопросу. Уже примерно через полчаса мне стало страшно от размера ответственности, которая снова валится на меня. Меня ждала не разработка и отработка отдельных узлов, а проект целиком и с постановкой на производство.

— Понимаете, Сашенька, — говорил Генрих Карлович, — мы не можем позволить себе несколько больших КаБэ, нас для этого банально мало. В чём-то мы возвращаемся в девятнадцатый век, когда проекты, которые во времена СССР занимались многоэтажные институты, делали один-два инженера, а потом воплощали их в жизнь. У нас просто нет другого выхода.

— Генрих Карлович, а почему сюда не пригласили действительно опытных оружейников? — не удержалась я.

— Ну, их не так уж и много, да и народ они подучётный, а приглашать окончивших вуз, но не работавших, я не вижу смысла — инженер, не работавший по специальности, дисквалифицируется достаточно быстро. Пытались приглашать пенсионеров — увы, большая часть приняла приглашение за криминальную «разводку», а двое перешедших… Один не доехал — сердечная недостаточность, а второй… К сожалению, его склочность на порядок превысила весьма скромные на проверку таланты. Сашенька, вы не устали ходить по нашим просторам?

— Генрих Карлович, вы уже который раз меня об этом спрашиваете. Я ведь осваивала премудрости жизни на одной ноге, уже когда училась в «бауманке». А Москва — город к инвалиду достаточно жестокий. Это вы здесь забыли, что такое пробки, а там… Да и дорожное хамство… Сочетание «Запорожца», девушки и знака с коляской… Некоторых это провоцирует на такие выходки, что здесь их оценили бы как минимум на полмагазина. Длинной очередью. Так что по Москве я носилась в значительной степени на метро и пешкарусе, в общем, привыкла.

Когда мы вернулись в КБ, уже началась сиеста, и большая часть народа, судя по всему, ушла. Генрих Карлович провёл меня в свою «стекляшку», предложил сесть и спросил:

— Ну как вам, Сашенька, ваше место работы?

— В смысле выпуска оружия?

— Да.

— Вы же сами сказали — универсальное производство. Выпускать оружие можно, но тащить сюда технологии Ижевска… Плясать ведь придётся от объёмов выпуска. А на сколько рассчитывать?

— Первоначально создание комплекта для армии, включая резервистов, но это, понятно, не за один год, постепенно поставки другим анклавам, в общем, первичная цифра — порядка пяти тысяч в год.

Я задумалась:

— Тогда сразу с чем не стоит связываться — точное литьё спускового механизма и штампованная коробка, это применительно к АКМ, но как я понимаю, образец ещё не выбран?

— Да. Хотя за «калаш» ратуют многие.

— Понимаю, — я помолчала, а потом решилась: — Понимаете, Генрих Карлович, при всём моём пиетете к Михаил Тимофеичу, но для Новой Земли АК оптимальным не будет. Не в последнюю очередь — как раз из-за того, что он создан под совершенно иные объёмы производства — на два порядка больше, да и условия эксплуатации, и контингент здесь другие. Кстати, я не задала главный вопрос — что решили с патроном?

— Знаете, Саша, насколько мне известно, с патроном пока ещё не определились, и решать будут в ходе конкурса.

У меня замерло сердце! Такого «карт-бланш» у конструктора оружия не было, по-моему, с конца девятнадцатого века! Делать комплекс! Но если оскандалюсь — мне до конца жизни ничего сложнее мясорубок не доверят!

— Генрих Карлович, нужно в первую голову законтачить со здешними боеприпасниками. Комплекс — это на восемьдесят процентов удачный патрон. И ещё нужно постараться добыть хотя бы пару ротационно-ковочных ствольных станков, и хотя бы один для нарезки, тогда можно будет делать и снайперское оружие!