Убежать от тирана - Злата Тур

- Посмотри мне в глаза, - еще один хрип и да!

Омар склоняется к моему лицу и тут же получает зубодробительный в челюсть. Самооборона.Я ж до усрачки типа его испугался.

Вот теперь занавес.

Жалкой окровавленной квашней Омар сполз по стеночке. На его разбитом лице отпечаталось недоумение. Скользкий, изворотливый, жестокий, привыкший успешно дергать за ниточки, он не мог понять, как его идеальный план провалился.

- Ты как?! – прохрипел он.

- Если ты спрашиваешь, как здоровье, спешу огорчить, оно прекрасно, если тебя интересует, как тебя вычислили, то пусть интересует и дальше. Считай, тебя наказали Высшие силы. Кстати, если б учил японский, то знал бы, что мое имя звучит как Камикото и переводится Божий суд. Как то так.

Доблестные блюстители порядка защелкнули на нем наручники, и я отвернулся. Не то что бы я не мог вынести его горящего ненавистью взгляда, нет. Мне было противно до омерзения.

Олег ободряюще хлопнул по плечу.

-Брат, все закончилось. Никакие деньги ему не помогут. Обещаю, в тюрьме его ждет теплый прием. Макс сделал несколько атмосферных фотошопов, на которых наш далеко не юный друг предается содомским утехам. Сам понимаешь, в тюрьме мужеложество оценят.

- Спасибо вам. Но даже не могу сказать, что меня это радует. Знаешь, такое чувство, будто он, как скунс, забрызгал все здесь своей дрянью. Так мерзко на душе. Надо срочно клининг вызвать. А вы что там с моей Ладкой сделали?

- Сидит на унитазе.

- В смысле? Что с ней? – апатию и усталость как рукой сняло.

- Да в прямом смысле. Закрыла крышку, постелила полотенце, чтоб не жестко было, сжала кулачки и сидит, не шелохнувшись. Я ей хотел успокоительное вколоть перед началом операции, но она отказалась.

Я рванул в ванную.

Перепуганное, напряженное личико моей Дюймовочки заставило мигом позабыть обо всем. Я присел на корточки и взял ее руки в свои.

- Все маленькая. Все закончилось. Скоро можешь подавать на развод. Но уже сейчас ты моя. Только моя. Пойдем чего-нибудь выпьем. Мне, кажется надо.

Она молча кивнула и обвила руками мою шею.

- И ты только мой.

- Девочка моя! Анютка под присмотром, здесь мне быть пока не хочется. Давай рванем на природу. Мы ведь с тобой ни разу не были наедине.

- Давай!

Вопрос «побыть наедине», кажется, заботил не только нас. Зайдя на кухню, мы застали весьма любопытное зрелище. Милка, надо отдать ей должное, сразу начала хозяйничать. Замывая кровавые пятна на полу, она эффектно двигала попой. Не знаю, подумала или нет, что одна из самых возбуждающих картин – это женщина, моющая полы без швабры.

Во всяком случае, мне захотелось достать платок и вытереть слюни, которые того и гляди закапают у Олега. Увидев нас, он поднял к плечу сжатый кулак, что на языке спецназовцев означает «замри».

Безусловно, я был ему безмерно благодарен за все, но картина была настолько комичной, что я не выдержал и хрюкнул от подавляемого смеха.

- Что? – Милка откинула тыльной стороной кисти прилипшую ко лбу прядь.

- Ничего. Спасибо тебе. Мы поехали, а ты тут поухаживай за Олегом. Покорми, зря мы что ль продукты покупали. И оставайся, сколько нужно.

Но судя по довольной физиономии друга, я понял, что надолго она здесь не задержится.

Вот теперь занавес.

Жалкой окровавленной квашней Омар сполз по стеночке. На его разбитом лице отпечаталось недоумение. Скользкий, изворотливый, жестокий, привыкший успешно дергать за ниточки, он не мог понять, как его идеальный план провалился.

- Ты как?! – прохрипел он.

- Если ты спрашиваешь, как здоровье, спешу огорчить, оно прекрасно, если тебя интересует, как тебя вычислили, то пусть интересует и дальше. Считай, тебя наказали Высшие силы. Кстати, если б учил японский, то знал бы, что мое имя звучит как Камикото и переводится Божий суд. Как то так.

Доблестные блюстители порядка защелкнули на нем наручники, и я отвернулся. Не то что бы я не мог вынести его горящего ненавистью взгляда, нет. Мне было противно до омерзения.

Олег ободряюще хлопнул по плечу.

-Брат, все закончилось. Никакие деньги ему не помогут. Обещаю, в тюрьме его ждет теплый прием. Макс сделал несколько атмосферных фотошопов, на которых наш далеко не юный друг предается содомским утехам. Сам понимаешь, в тюрьме мужеложество оценят.

- Спасибо вам. Но даже не могу сказать, что меня это радует. Знаешь, такое чувство, будто он, как скунс, забрызгал все здесь своей дрянью. Так мерзко на душе. Надо срочно клининг вызвать. А вы что там с моей Ладкой сделали?

- Сидит на унитазе.

- В смысле? Что с ней? – апатию и усталость как рукой сняло.

- Да в прямом смысле. Закрыла крышку, постелила полотенце, чтоб не жестко было, сжала кулачки и сидит, не шелохнувшись. Я ей хотел успокоительное вколоть перед началом операции, но она отказалась.

Я рванул в ванную.

Перепуганное, напряженное личико моей Дюймовочки заставило мигом позабыть обо всем. Я присел на корточки и взял ее руки в свои.

- Все маленькая. Все закончилось. Скоро можешь подавать на развод. Но уже сейчас ты моя. Только моя. Пойдем чего-нибудь выпьем. Мне, кажется надо.

Она молча кивнула и обвила руками мою шею.

- И ты только мой.

- Девочка моя! Анютка под присмотром, здесь мне быть пока не хочется. Давай рванем на природу. Мы ведь с тобой ни разу не были наедине.

- Давай!

Вопрос «побыть наедине», кажется, заботил не только нас. Зайдя на кухню, мы застали весьма любопытное зрелище. Милка, надо отдать ей должное, сразу начала хозяйничать. Замывая кровавые пятна на полу, она эффектно двигала попой. Не знаю, подумала или нет, что одна из самых возбуждающих картин – это женщина, моющая полы без швабры.

Во всяком случае, мне захотелось достать платок и вытереть слюни, которые того и гляди закапают у Олега. Увидев нас, он поднял к плечу сжатый кулак, что на языке спецназовцев означает «замри».

Безусловно, я был ему безмерно благодарен за все, но картина была настолько комичной, что я не выдержал и хрюкнул от подавляемого смеха.

- Что? – Милка откинула тыльной стороной кисти прилипшую ко лбу прядь.

- Ничего. Спасибо тебе. Мы поехали, а ты тут поухаживай за Олегом. Покорми, зря мы что ль продукты покупали. И оставайся, сколько нужно.

Но судя по довольной физиономии друга, я понял, что надолго она здесь не задержится.

Не передать восторга, который я испытываю рядом со своей Дюймовочкой. Она словно искрящийся маленький сгусток счастья, который заряжает меня и наполняет всю мою жизнь смыслом. Я чувствую себя киборгом, у которого вместо контактов, плат и еще какой-то технической фигни вдруг забилось живое сердце.