Балом правит любовь - Гейл Уайтикер

С трудом, находя слова для ответа, Диана просто проговорила:

— Вам нет нужды оправдываться передо мною, Эдвард, а мнение общества мне неважно.

— Но оно важно для меня. Я не хочу, чтобы вы страдали от людских пересудов. Вы потрясающе красивая женщина, но пользуетесь в обществе успехом не только благодаря своей красоте, но и своему мужеству. Не удивляйтесь, — сказал Эдвард, когда лицо Дианы приняло удивленное выражение. — Знайте, что в этом сезоне вы — знаменитость. Но вы, тем не менее, не поощряете ни одного джентльмена из тех, что ходят за вами толпами, и довольствуетесь моим обществом, тогда как я расположен к вам чисто по-дружески.

Диана пожала плечами.

— Ну и пусть все думают, что я никем не увлечена. А разъезжать по городу в сопровождении красивого джентльмена, с которым я чувствую себя легко и непринужденно, мне доставляет удовольствие. Что ж из того?

Эдвард расхохотался. Затем, желая удовлетворить свое любопытство, Диана поинтересовалась:

— Стало быть, слухи верны и таинственная незнакомка, которой принадлежит ваше сердце, существует на самом деле?

Эдвард слабо улыбнулся.

— Полагаю, что это уже ни для кого не секрет. Но если рассказать вам все подробности наших с ней взаимоотношений, вы, скорее всего, сочтете меня безумцем. Но сердцу не прикажешь, эта дама навсегда пленила меня. — Широко улыбаясь, Эдвард взглянул на Диану. — Вам, я думаю, она бы понравилась. У вас с ней много общего, в том числе и чувство юмора.

Диана отвела глаза в сторону, едва удерживаясь от глупого смешка. Что тут сказать? Как она может быть непохожей сама на себя? Но Диана добилась главного — она заставила Эдварда сказать, что он любит другую, и что эта другая — Дженни.

По сути, Эдвард, сам того не ведая, признавался в любви ей!

— Я скоро уеду в Уитли, — проговорила Диана, выгадывая время, чтобы все хорошенько обдумать.

Эдвард с удивлением посмотрел на нее.

— Как? Вы не останетесь на свадьбу вашей кузины?

— Я приеду на торжество. А сейчас я хочу домой.

— В Уитли, в графство Хартфордшир?

— Именно. — Диана была тронута. — Я думала, вы не помните.

— На одни вещи у меня хорошая память, а на другие совсем никуда. В моей памяти надолго остается только то, что важно лично для меня. Вы, мой друг, стали играть очень большую роль в моей жизни. — Эдвард на миг умолк. — Мне будет вас недоставать, Диана. Я очень полюбил ваше общество. Жаль, что не узнал правду раньше. Полагаю, было время, когда я доставлял вам неприятные минуты. Хочу, чтоб вы меня поняли. Я уже сказал, что если бы не обстоятельства…

— Я понимаю, — прервала его Диана, прижимая палец к его губам. — Но раз обстоятельства именно такие, то и говорить об этом нечего. Повторяю вам: я довольна тем, что имею.

Эдвард сжал руку Дианы в своей и легко коснулся ее пальцев губами.

— Надеюсь. Может быть, у меня как-нибудь появится возможность навестить вас в Уитли. Мне кажется, там очень тихо и спокойно.

— Это так. — И очень одиноко. — Как поживает леди Элен? — осведомилась Диана, чтобы сменить тему. — Нынче вечером я видела ее лишь раз, и то мельком, перед тем как она уехала с вашей матушкой.

Эдвард вздохнул.

— Она очень несчастна, однако, кажется, мало-помалу начинает приходить в себя.

— Воображаю, каким потрясением все это стало для нее, — мягко проговорила Диана. — Я и сама когда-то была в ее положении.

— Это так. Когда передо мною открылось истинное лицо этого человека, я все думал о вас, о том, что вам довелось пережить. Бог даст, Элен еще встретит мужчину, с которым будет счастлива. У меня на примете есть один человек, которого я хочу ей представить.

— Рада слышать. А кстати, вы так и не рассказали мне о вашем разговоре с лордом Дерлингом, — заметила Диана.

Эдвард пожал плечами.

— Рассказывать, по сути, нечего. Он от всего отнекивался, всячески отрицал свою вину и никак не мог объяснить свои поступки, ставя при этом под сомнение честность всех, кого я упоминал.

Диана содрогнулась.

— Жаль ту несчастную, которая станет его женой.

— Да, жаль. Слава богу, теперь, когда правда предана огласке, ни одна женщина Лондона ею не станет.

Диана была обязана спросить еще кое о чем:

— Как ваша матушка? Она смирилась? Такой поворот событий ее, без сомнения, не обрадовал.

— Вообще-то, она очень легко перенесла эти события. Несмотря на свою ограниченность, мама искренне печется о своих детях. Узнав правду о лорде Дерлинге, она с той же категоричностью, что и я, заявила о невозможности этого брака. Теперь она делает все от нее зависящее, чтобы помочь Элен пережить это трудное для нее время. Я думаю, что все это даже пойдет ей на пользу и поможет ей справиться со своим горем, в котором она увязла.

— Приятно слышать! — сказала Диана. — Вы тоже, должно быть, рады этому.

— Признаюсь, да. Матери еще многое предстоит преодолеть, — с улыбкой прибавил Эдвард, — но я все чаще и чаще вижу в ней ту женщину, которой она была когда-то. И кстати, пока не забыл, извольте передать вашей тетушке, что мама будет счастлива принять ее в любое время. Она также надеется видеть и вас, Диана, если вы найдете в себе силы простить ее.

Диана взглянула на Эдварда, думая про себя, что ни на кого из его близких она никогда бы не смогла держать злобу.

— Любой человек заслуживает прощения. Попросив нас уйти, ваша матушка опасалась нападок на ее будущего зятя. Она, таким образом, оберегала Элен, а потому я не могу винить ее за это.

Эдвард со вздохом покачал головой.

— Хотел бы я удостоиться вашего сочувствия. Ведь я, бывало, раз составив о человеке свое неверное мнение, не мог отказаться от него даже тогда, когда для этого появлялись веские причины.

— О! Сделать это никогда не поздно, — мягко сказала Диана. — Тем более если на то есть веские причины. Вот только наша гордость часто мешает нам.

Эдвард завладел рукой Дианы и — что теперь случалось нередко, — поднеся ее к губам, запечатлел на ней нежный поцелуй.

— Я постараюсь это запомнить. И, быть может, по прошествии времени у нас с вами возникнут… иные, чем теперь, отношения. Я чувствовал, что должен сказать вам правду, Диана, ибо только откровенностью можно заслужить прощение. Я дал слово даме, которую полюбил и которую, быть может, уже никогда не увижу. Но, не получив от нее отказа, я не могу нарушить свое слово. И не хочу.

Диана с трудом сдерживала слезы. Что за чудесный человек! Он не может нарушить слово, данное женщине, даже имени которой не знает. Могла ли Диана отказаться от такой любви?

Едва лучи восходящего солнца начали пробиваться сквозь ветви деревьев, как Эдвард уже направил Титана в парк. Воздух был напоен утренней прохладой, но день обещал быть теплым. Слышалось заливистое пение малиновок и приглушенное жужжание насекомых.