Ныряющие в темноту - Роберт Кэрсон

На следующий день ответа не было. Прошло еще несколько дней. Чаттертон много раз проверял телефон Нэгла. Он звонил в телефонную компанию и просил проверить линию Нэгла. Телефон работал отлично. В конце концов Чаттертон позвонил Нэглу:

— Что ж, это не подействовало, — сказал он.

— Похоже на то, — проворчал Нэгл.

Несколько дней спустя у Нэгла затрезвонил телефон. Он перевел звонок на Чаттертона. Звонил репортер Нью-аркской «Стар-Леджер», влиятельной ежедневной газеты из Нью-Джерси. Репортер говорил устало и без особого интереса. Его вопросы были пронизаны скепсисом, будто его заставляли брать интервью у очередного Билли Боба, который нашел космический корабль у себя на заднем дворе.

«Ну что, вы там вроде нашли какую-то непонятную немецкую подлодку, так?» — спросил репортер.

Чаттертон сказал, что так оно и было. Репортер задал еще пару вопросов. На каждый из них Чаттертон отвечал подробно. К концу беседы репортер попросил о встрече с Чаттертоном у него дома. Через день он был на месте, делал записи и вертел в руках фарфоровые тарелки. Он сказал, что история достаточно хороша, чтобы поместить ее на первой странице.

На следующее утро Чаттертон прошел в махровом халате и тапочках к концу дорожки к дому и забрал из почтового ящика номер «Стар-Леджера». Внизу первой страницы он увидел заголовок: ОСТАНКИ НЕМЕЦКОЙ СУБМАРИНЫ ОБНАРУЖЕНЫ ВБЛИЗИ ПОЙНТ ПЛЕЗАНТ. К статье прилагалось фото, на котором Нэгл и Чаттертон рассматривали тарелки. Чаттертон забежал в дом и позвонил Нэглу. В статье было все: опасности глубоководных погружений, прошлая угроза присутствия немецких подлодок в американских водах, гибель Фелдмана, тайна происхождения субмарины. Там была также цитата профессора Генри Киттса, писателя и эксперта по немецким субмаринам. «Они определенно нашли немецкую подлодку, — заявил Киттс для газеты. — Загадка в том, как она оказалась там… В этом районе немецких субмарин быть не должно».

После статьи в «Стар-Леджер» началась целая информационная буря. Этим вечером телефоны Нэгла и Чаттертона разрывались от просьб об интервью на радио, телевидении и в печатных изданиях. История о находке немецкой субмарины, затонувшей вблизи Нью-Джерси, прозвучала и в международных средствах массовой информации. «Си-Эн-Эн» направила съемочную группу. Телерепортеры заставляли Нэгла и Чаттертона держать в руках тарелки свастиками наружу, в то время как они брали интервью у них двоих на борту «Искателя». Даже таблоид «Уикли Уорлд Ньюз» поместил на первой странице статью «НАЦИСТСКАЯ ПОДЛОДКА ЗАХВАЧЕНА КОРАБЛЕМ ВМС США!» История, невероятная даже по меркам этого издания, сообщала не только о субмарине, найденной в Нью-Джерси, но и о второй немецкой подлодке, которая вышла из какого-то немецкого порта, попала в завихрение времени и поднялась на поверхность только сегодня. Ее все еще молодая команда была убеждена, что в Германии правит Гитлер. Таблоид приводил слова «офицера ВМС из Вашингтона», который заявил: «Я не так много знаю о деформации времени, но это, похоже, единственное объяснение всей этой истории».

Телефон Чаттертона, промолчавший две недели после выхода пресс-релиза, теперь звонил так безжалостно, что не давал ему спать и есть. Его почтовый ящик был переполнен. Адрес на пакетах был предельно прост: Джон Чаттертон, ныряльщик, Нью-Джерси.

Многие письма приходили от людей, которые утверждали, что знают происхождение немецкой субмарины и причину ее потопления. Сыновья, матери, братья и внуки клялись, что их любимые родственники атаковали и потопили подлодку в ходе секретной миссии, которую правительство до сих пор не желает разглашать. Другие звонили, чтобы сказать о том, что засекретили информацию о субмарине. Третьи утверждали, что видели, как члены экипажа субмарины выплывали на американский берег, чтобы купить хлеба или сходить на танцы. Один пожилой человек позвонил и сказал, что, будучи подростком, встретил на рыбалке старого немца. «Мужик посмотрел на точку на карте того места, где мы тогда рыбачили, и сказал, что здесь он потерял свою субмарину, — сообщил этот человек Чаттертону. — Это было то самое место, где вы нашли ее останки». Позвонили несколько вдов, чтобы сказать, что их мужья топили немецкие субмарины, но так никогда и не дождались почестей. Один человек позвонил и тоном знатока сообщил, что загадку можно разрешить, просто сбив наслоения ила с боевой рубки, поскольку там всегда сбоку наносился номер подлодки.

Звонил еще кто-то и с сильным немецким акцентом произнес:

— Я ищу челофека, который опнарушил потлотку.

— Это я, — сказал Чаттертон.

— Што фы мошете кафарить о погибшем дайфере?

— Это был отличный ныряльщик. Произошло ужасное несчастье.

— Ефо сфали Фелдман?

— Так.

— Как этто пишется?

— Ф-Е-Л-Д-М-А-Н.

— Фелдман был ефрей?

Чаттертон тут же бросил трубку.

На другой день ему позвонил другой человек с сильным немецким акцентом. «Фаши пусыри нарушают покой морякоф», — сказал он и резко повесил трубку.

Чаттертон исследовал все истории, которые слышал, даже те, что казались невероятными. Истории о том, как люди с немецкой субмарины смешивались с населением Америки, были плодом больного воображения, лишь в редких случаях люди с подлодок попадали на американскую землю, и это были диверсанты и шпионы. На боевых рубках немецких подлодок действительно наносился их номер, как явствует из фотографий, но только перед началом Второй мировой войны. После этого любые обозначения либо стирались, либо закрашивались. Итак, пока что ни один из контактов Чаттертона не продвинул его ни на дюйм к разгадке тайны подлодки.

Колеру тоже звонили. Его имя упомянули в одной из газетных статей, и, как Чаттертон, он выслушивал членов семей, добивающихся почестей для своего родственника, который будто бы потопил субмарину пятьдесят лет тому назад. Ему звонили и коллекционеры.

— На лодке есть останки людей? — спросил один из них.

— Мы еще не знаем, — сказал Колер.

— Я хочу купить нацистский череп.

— Я этим не торгую.

— Я дам вам за череп две тысячи долларов.

— Я уже сказал, я этим не занимаюсь.

— Какого черта? Что значит — не занимаетесь? Мы победили! Ты что, любишь нацистов?

Как выяснил Колер, так называемые коллекционеры сердятся быстро, но он научился класть трубку еще быстрее.

Но не все звонки и письма поступали Чаттертону от членов семей, фанатиков или секретных агентов. Вскоре ему пришло письмо из немецкого посольства в Вашингтоне, округ Колумбия. Его написал Дитер Леонхард, капитан немецких ВМС. Письмо начиналось с сердечных слов, с признания открытия Чаттертона и предложения помощи в исследовании затонувшего боевого корабля. Тем не менее в самом низу страницы Леонхард четко обозначил позицию Германии:

«Федеративная Республика Германия сохраняет за собой право собственности на немецкие подводные лодки, независимо от того, находятся они в пределах национальных территориальных вод или нет. Потопленные немецкие боевые корабли принципиально считаются надгробиями над могилами моряков. Следовательно, погружения и обследования останков не разрешены без согласия на то со стороны германского правительства, в каковом согласии до сегодняшнего дня было отказано в каждом конкретном случае. Чтобы сохранить за останками статус надгробия, ФРГ запрещает любое проникновение внутрь своей субмарины времен Второй мировой войны и будет добиваться этого всеми юридическими средствами».