Билет до станции «Счастье» - Шерил Сент-Джон

– Что это?

– Письмо. От Сары Торнтон.

Она побелела и потянулась к стакану, но, поняв, что это лимонад, отодвинула его.

– О Боже! – Она помахала перед собой носовым платком.

– Николас, что происходит?

Он передал письмо матери.

– Я не знаю, но собираюсь узнать. Ты узнаешь почерк?

Она внимательно посмотрела на лист бумаги.

– Да. Это почерк Клэр.

Он снова повернулся к Селии.

– Когда вы обнаружили, что здесь нет вашей дочери?

– После… после того вечера, когда я споткнулась на лестнице. Она пришла ко мне в комнату и сообщила.

– Кто пришел в вашу комнату?

– Сара.

– И что она вам сказала?

– Что Клэр погибла во время крушения поезда, и что все считают ее Клэр.

– И что вы сделали?

– Ну, я заплакала, конечно.

– А после этого?

– А после этого она сказала, что она проследит, чтобы за мной ухаживали, и что я могу здесь оставаться, сколько я сама захочу, при условии, что не выдам ее секрет.

Леда читала письмо.

– Она не Клэр?

Селия покачала головой.

Его мать выглядела такой же ошеломленной, как сам Николас час назад.

– Но тогда… ребенок?.. – неуверенно произнесла она.

– Не твой внук, – закончил он за нее.

Она никогда не была замужем за Стефаном, никогда не встречалась с ним, вплоть до той ночи в поезде.

– Тогда кто отец ребенка? – спросила Леда.

Селия покачала головой.

– Какой-то парень, который сбежал от нее. Она ждала, сколько могла, прежде чем сказать об этом отцу, а он вышвырнул ее из дома. Она направлялась на Запад, когда встретила Клэр и Стефана.

– Абсурд какой-то, – произнесла Леда. – Я не могу поверить, что она лгала нам все это время.

– А вы, – обратился Николас к матери Клэр, – что вы выиграли от этой лжи? Вы – мать Клэр, и мы бы в любом случае заботились о вас.

Она покачала головой.

– Она умоляла меня. Она казалась… я не знаю. Она просто очаровала меня.

Николас отлично знал, как трудно устоять против этой женщины. Он сам был очарован ею, и она использовала это, чтобы обокрасть их и опозорить. Леда тихо плакала, вытирая глаза платочком.

Это правда, она не Клэр. Она управляла слугами, составляла меню, развлекала гостей с такой легкостью, словно привыкла к этому с детства. Он подозревал, что все это не соответствует воспитанию женщины, прошлое которой расследовал нанятый им частный детектив.

– Вы думаете, она вернулась к отцу? – поинтересовалась Леда.

Селия покачала головой.

– Он отрекся от нее и сделал так, чтобы она не смогла найти работу в Бостоне.

Вот откуда этот бостонский акцент. Она выросла в хороших условиях, воспитывалась в обществе. Ее отец наверняка не так уж плох. Без сомнения, она избалована, но на этот раз отец, видно, не уступил ее прихоти. Может быть, она хотела испугать его, чтобы получить свободу действий, и теперь вернулась домой.

– Что это за отец, который способен выгнать из дома собственного ребенка? – спросила Леда.

Николас поднял голову и уставился на мать.

– Ты что, сочувствуешь ей?

– А что ей оставалось делать? Особенно после того, как она попала в аварию и сломала ногу. Куда ей было идти? Как ей было заботиться о… о… – Слезы наполнили ее серые глаза. – Как ты думаешь, она еще будет называть его Вильямом?

Николас был в ярости. Она и так настрадалась достаточно, а теперь еще и это!

– Когда ты жалеешь ее, не забывай о том, что бедная Сара не смогла уйти без колец, ожерелья, моих запонок и часов.

Селия уставилась на него.

– Что?

– Да. Бедная девочка перед отъездом захватила наши драгоценности.

– Вы уверены, что это она? – спросила Селия.

– Может, это вы взяли?

– Николас! – одернула его мать.

Селия безразлично взмахнула руками.

– Обыщите мою комнату, если вам станет от этого легче.

– Обязательно.

– Я бы никогда не поверила, – произнесла Леда, вкладывая письмо обратно в конверт, – если бы кто-то сказал мне такое. Но это письмо не оставляет сомнений.

Она медленно встала и посмотрела на Николаса с такой болью в глазах, что ему отчаянно захотелось найти эту женщину и придушить ее.

– Понимаешь, – сказала Леда, – даже зная то, что я знаю сейчас, я по-прежнему очень жалею, что она ушла. А теперь я пойду отдохну.

– Не думаю, что она обокрала вас, – грустно произнесла Селия, покачав головой.

Николас сел, вспоминая все, что произошло в доме за последнее время. Он должен все понять. Она взяла письма Стефана, чтобы узнать что-нибудь о нем. Каждый раз, когда он задавал вопрос, она увиливала или лгала. Ведь именно так он о ней и думал. Она обманывала его, и это его злило. Но она причинила боль его матери. И за это она заплатит.

Он найдет Сару Торнтон.

На следующее утро Николас съездил на станцию и узнал, что записи о покупке билета ни Сарой Торнтон, ни Клэр Холлидей у них нет. Николас еще раз обошел все ювелирные лавки. В одной из них за стойкой он встретил женщину, с которой еще не разговаривал.

– Я Николас Холлидей, – представился он.

– Приятно познакомиться. Чем я могу вам помочь?

– Я не видел вас здесь раньше.

– Я замещаю своего мужа, когда у него другие дела.

– Понятно. Я оставлял ему свою карточку и просил его сообщить, если кто-нибудь появится с этими вещами. – Он показал ей перечень, который предварительно составил.

– Я не знала о вашей просьбе, но эти вещи приносили позавчера.

– Кто их продал?

– Женщина.

– Вы не могли бы ее описать?

– Ну, она была в трауре. Я не смогла рассмотреть ее лица, потому что на ней была вуаль. У нее была детская коляска. Ребенок спал.

– Я бы хотел купить драгоценности.

– Сейчас я принесу их.

Было все, кроме одного кольца.

– Вы уже продали кольцо?

– Нет, это все.

Он закрыл атласную коробочку и положил ее в карман пиджака.

Его мать приняла украшения без эмоций. Это испугало Николаса. Она справилась со смертью его отца, со смертью Стефана, но это оказалось, похоже, последней каплей. Ее страдания убивали Николаса.