Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах - Николай Эппле

Благодаря комиссии идеи убунту оказались настолько популярны, что в 2004 году этим именем назвали операционную систему, созданную на принципах свободного программного обеспечения, доступного для всех на равных условиях и тем самым привносящую — как сказано на сайте производителя — «дух убунту в мир компьютерных технологий». Философия убунту помогает преодолеть разделения по принципу расы, религии и благосостояния, рассматривая всякого «другого» как часть единого сообщества.

Эта философия имела ряд важных особенностей, делающих ее идеальным объединяющим основанием.

Во-первых, она была «родной» для африканцев, доверие которых к государственной политике было подорвано.

Во-вторых, не была религией, что позволяло апеллировать к ней приверженцам разных направлений христианства и местных культов.

В-третьих, акцентировала основания гуманизма и взаимосвязи, ослабленные за годы взаимной ненависти и розни.

Как было сказано в Переходной конституции ЮАР, действовавшей в 1994–1997 годах, национальное примирение — необходимое условие объединения нации и построения общества на новых основаниях (reconstruction). Для решения этой задачи необходимо основываться на предпочтении «понимания перед местью, возмещения перед расплатой, убунту перед виктимизацией»[197].

В условиях взаимной ненависти и вражды дегуманизации подвергаются не только жертвы насилия и злоупотреблений, но и преступники. Но принцип глубокой взаимосвязи всех членов сообщества, заложенный в философии убунту, предполагает восстановление человеческого достоинства и жертвы, и палача. Только так можно восстановить в обществе доверие и наметить путь к социальной гармонии. Встреча жертвы и палача, обусловленная готовностью видеть друг в друге прежде всего человека, возможна в акте испрашивания и дарования прощения. Это неотъемлемая часть процесса «выяснения правды».

Именно с этим связано возникновение в ЮАР периода работы TRC уникальной «культуры прощения» (или идеологии прощения). Прощение как главный инструмент примирения стало важной темой для всего южноафриканского общества: ее обсуждали в новостях, о ней снимали фильмы и писали книги. Главными проповедниками культуры прощения были Нельсон Мандела и Десмонд Туту. Заметным членом TRC стала Нумла Гободо-Мадикизела, клинический психолог и правозащитник. Наблюдая взаимоотношения жертв и преступников, она разработала концепцию «прощения непростительного» (forgiveness of the unforgivable): принципиально новый и неисследованный механизм преодоления травмы.

Гободо-Мадикизела спорит с Ханной Арендт, для которой «радикальное зло» Холокоста, будучи чем-то несоизмеримым, превышает возможности и прощения, и наказания. Но для Гободо — и тут она сближается с Жаком Деррида и Полем Рикёром — прощение всегда представляет собой преодоление невозможного (это всегда прощение непростительного). Отличие южноафриканской ситуации от Третьего рейха не в масштабах трагедии — такие вещи невозможно сравнивать количественно, — а в том, что тогдашний контекст в Германии не ставил вопроса о прощении и примирении: еврейская община в Германии была почти полностью уничтожена. Между тем в ЮАР и Руанде этот вопрос встает в полный рост. По Гободо, прощение как результат встречи с обидчиком и его покаяния — это единственное реальное средство проработки травмы, которое может служить важной моделью для отдельной личности и всего травмированного общества.

Встреча жертвы и палача

Теория Гободо-Мадикизелы не осталась кабинетным рассуждением, но была проверена ею «экспериментально». После окончания работы в TRC она решает встретиться с сидящим в тюрьме по многочисленным обвинениям в похищениях, пытках и убийствах Юджином де Коком. В 1980‐х и начале 1990‐х он руководил подразделением полиции по борьбе с вооруженным сопротивлением, лично участвовал в пытках и убийствах и за особую жестокость получил прозвище «Высшее зло» (трудно не увидеть рифму с «радикальным злом» Арендт и ее книгой об Эйхмане).

Де Кок давал показания Комиссии, в частности обвинил ряд высших руководителей страны в санкционировании деятельности эскадронов смерти. По большинству эпизодов де Кок был амнистирован (его вклад в дело примирения даже отмечен в отчете TRC), но нескольких оставшихся эпизодов хватило для того, чтобы все же приговорить его к нескольким пожизненным заключениям. В тюрьме де Кок выражал раскаяние и даже искал встреч с родственниками своих жертв — это и заинтересовало Гободо-Мадикизелу. После сорока с лишним бесед с де Коком, которые легли в основу ее книги «В ту ночь умер человек» (2003)[198], она поддержала прошение де Кока о помиловании (в тот момент прошение не было удовлетворено). Книга стала международным бестселлером, получившим престижные награды в ЮАР и США.

Еще один важный документ «культуры прощения» — документальный фильм Деборы Хоффман и Фрэнсис Рейд «Долгий путь из ночи в день» (2000), рассказывающий четыре истории прощения.

Ил. 26. Сцена из пьесы по книге Гободо-Мадикизелы в лондонском театре Хэмпстед

Первая из них началась 14 июня 1986 года, когда в результате взрыва бомбы в популярном у полицейских баре «Why Not» в городе Дурбан погибли 3 женщины и 69 человек получили ранения. Бомбу заложил член «Умконто ве сизве» Роберт Макбрайд. Через год он был приговорен к смертной казни, но приговор был отложен, а позднее Макбрайд заявил о желании дать показания перед Комиссией. Прося прощения у сестры одной из убитых взрывом, он говорил, что его поступки были политически мотивированы: бар был местом встреч белых сотрудников полиции, а лично против жертв он ничего не имеет. Комиссия признала Макбрайда виновным в «масштабных нарушениях прав человека»: он не мог не знать, что взрывает множество ни в чем не повинных гражданских лиц. И все же он был освобожден.

27 июня 1985 года сотрудники южноафриканских спецслужб убили четверых активистов из города Крэдок, а трупы пытались сжечь. Похороны «Четверки из Крэдока», в которых участвовали тысячи людей со всей страны, стали одним из ярких примеров выхода ситуации в стране из-под контроля властей. В 1996 году трое белых сотрудников полиции заявили о желании выступить перед Комиссией с признательными показаниями в обмен на помилование. Эрик Тэйлор рассказывал, что сделать это его побудил фильм Алана Паркера «Миссисипи в огне» (рассказывающий о расследовании убийства трех черных гражданских активистов в США 1960‐х) и чтение автобиографии Манделы. Это коренным образом изменило его взгляд на мир. Вдова одного из убитых отказалась прощать убийц мужа, вдова другого заявила, что прощает их, не желая отвечать злом за зло. В 1999 году Комиссия отказала Тэйлору и его подельникам в амнистии, но они все же остались на свободе.