Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

— Вы просили объяснений?

— Мистер Мейсон, меня держали в плену. Я не надеялась, что меня оставят в живых. Через пятнадцать минут улетал самолет. У меня появился шанс скрыться от этих людей. Я боялась, что они изменят решение. За пять минут до этого я считала, что мне жить не больше часа… Что бы вы сделали?

— Сел в самолет, отправлявшийся в Мехико.

— Именно это я и пыталась.

— Кто вас остановил?

— Полицейский в штатском.

— Где он находился?

— Ждал у выхода на посадку.

— Что он сделал?

— Арестовал меня. Отвез в тюрьму. Они задали мне массу вопросов.

— Что вы им рассказали?

— Немного. Я пыталась защитить… вы знаете кого.

Она помедлила. Мейсон уже собрался что-то сказать, но она его остановила:

— Пожалуйста, не называйте никаких имен, мистер Мейсон.

— Кого-то, кого вы любите?

— Да.

— Так что вы открыли полиции?

— Рассказала о том, что случилось.

— О гостинице «Бонсал»?

— Да.

— Они возили вас туда?

— Да.

— Вы знали, в какой номер вас отводили похитители?

— Сам номер — нет, но я визуально запомнила его расположение. Я знала, что мы выходили на четырнадцатом этаже и отправились к первой двери направо.

— Продолжайте.

— Лифт сразу же показался мне не совсем таким и… в том номере находилась пожилая пара, которая живет там уже десять лет. Они выглядят абсолютно благонадежными и заслуживающими доверия. Они поклялись, что вчера вечером ни на минуту не покидали комнату, смотрели телевизор и легли спать в десять вечера.

— Полицейские спрашивали вас о револьвере?

— Котором?

— Из Сиэтла.

Она мгновенно поднесла палец к губам, призывая к молчанию. В ее глазах появилась паника.

— Револьвер из Сиэтла? Мистер Мейсон, я не понимаю, о чем вы говорите. Не имею о нем ни малейшего представления.

— Какие вам предъявлены обвинения?

— Я думаю… ну, в общем-то, они не предъявлены пока, как мне кажется, меня держат в связи с подозрением в убийстве Джорджа Файетта, как сообщницу или что-то в этом роде. В полиции считают, что мы вместе с Моррисом убили Файетта.

— Вам сказали, какие против вас имеются доказательства? Пытались заставить вас изменить показания, говорили, что вас видели тут, там и еще в нескольких местах?

Она покачала головой.

— Ничего подобного.

— И они не спрашивали вас…

Она снова поднесла палец к губам и с опаской провела взглядом по стенам.

— Мистер Мейсон, пожалуйста!

— Хорошо.

— Мистер Мейсон, вы будете меня представлять?

— Возможно.

— Как вы считаете, все уладится?

— Все зависит от того, поверят вам присяжные или нет, — объяснил адвокат.

— А разве они мне не поверят? — удивилась она.

— Нет, черт побери. По крайней мере, не этому рассказу.

Мейсон мерил шагами свой кабинет.

— Это кошмар для адвоката! — воскликнул он.

Делла Стрит сочувствующе кивнула.

— Если я позволю им занять место для дачи свидетельских показаний и представлять свои версии случившегося, моих клиентов сразу же отправят в камеру смертников, а надо мной будет смеяться весь город.

— А почему ты решил, что они говорят неправду? — с вызовом в голосе спросила Делла Стрит.

— Я не могу утверждать с уверенностью. Может, и не врут. Но звучит фальшиво. Как раз напоминает вариант, который мог бы сочинить адвокат. Есть ответы на все вопросы, но неправдоподобно.

— Предположим, ты не позволяешь им открывать рты, Перри… — начал Пол Дрейк.

— Черт побери, они их уже раскрыли, — с отвращением выпалил Мейсон. — Почитай газеты, Пол.

— Я знаю, что там напечатано, но я имел в виду — в месте для дачи свидетельских показаний.

— Общественность проинформирована в общем и целом. Ты прекрасно понимаешь, к какому выводу придут люди, если я не пущу своих клиентов давать показания, а заявлю, что обвинение должно доказать свою версию таким образом, чтобы ни у кого не осталось ни малейшего сомнения в виновности моих клиентов. Все решат, что правда настолько ужасна, что даже адвокат боится исхода перекрестного допроса.

— Так что ты планируешь? — поинтересовался Дрейк.

— Не представляю, черт побери! — воскликнул Мейсон. — Не исключено, что это правда. Какой-то суперхитрый убийца мог тщательно распланировать все так, чтобы обоих моих клиентов арестовала полиция, а их рассказ о случившемся звучал как объяснения, сфабрикованные полоумным адвокатом, что приведет к обвинению их в предумышленном убийстве первой степени.

— Но неужели нельзя убедить присяжных, что так оно и есть, я имею в виду, что за этим делом стоит кто-то чрезвычайно хитрый? — спросила Делла Стрит.

— Не знаю. Сомневаюсь, что я настолько силен. — Адвокат повернулся к Полу Дрейку: — У нас есть один шанс, Пол. Он, конечно, чрезвычайно мал. Я хочу разыскать ту женщину, которая находилась вместе со мной в номере и представилась мне как Дикси Дайтон.

— С чего начинать поиски?

— Во всех деталях изучи прошлое Джорджа Файетта. Выясни о нем все. Поинтересуйся каждой женщиной, появлявшейся в его жизни. Правда, так ты ничего не найдешь.

— Почему? — удивилась Делла Стрит. — По-моему, звучит логично.

— Если от наших клиентов мы услышали правдивый рассказ, — принялся объяснять Мейсон, — то за этим делом стоят слишком умные и хитрые люди, чтобы использовать женщину, когда-либо каким угодно образом связанную с Джорджем Файеттом. Она из тех, о ком никто не подумал бы. Возможно, из другого города.

— А что делать, если мы ее найдем? — спросил Дрейк. — Ты занимаешь место для дачи показаний и клянешься, что разговаривал с ней в той комнате, а она клянется, что не было ничего подобного. Тут еще Минерва Хамлин подливает масла в огонь, заявляя, что ты ошибаешься.

— Я не хочу давать свидетельские показания, Пол.

— Почему нет?

— В таком случае я выступаю как адвокат и свидетель одновременно. Это неэтично.

— Почему это неэтично?

— Американская ассоциация адвокатов хмурится в подобных случаях.

— Ну и пусть себе хмурятся. Что тебе от этого? По рукам ведь не дают?