Квартира со всеми неудобствами - Анастасия Соловьева

Вадим ловко укрепил в бутыли елочку, и теперь она стояла посреди стола, расточая уютный новогодний аромат.

– Вадим! – сказала я, когда мы напились пустого кофе в тишине. – У нас нет ничего к ужину. Тебя это нисколько не волнует?

– Сегодня вообще-то праздник, – скромно улыбнулся он.

– И по этому поводу ты предлагаешь довольствоваться малым? – сурово прищурившись, улыбнулась я.

– Нет, Адель. Я намеревался пригласить тебя в одно симпатичное местечко, – в тон мне ответил Вадим. – И к слову сказать – приглашаю! Соберется небольшой, но весьма дружный коллектив своих, проверенных людей.

– Ну я, пожалуй, так и быть… приму твое приглашение, – небрежно бросила я. – Интересно будет взглянуть на твоих проверенных друзей.

– Премного благодарен за доверие, – улыбнулся Вадим. – Тогда нам стоит поторопиться. Праздник уже начался! И люди собрались. Поехали?..

– Успеем. Мне же нужно привести себя в порядок. Я не собираюсь представать перед твоими друзьями черт-те как!..

– Адель… – Он очаровательно улыбнулся и внимательно посмотрел на меня, давая понять, мол, ты и так хороша. Ну, это, положим, я и так знаю. Однако не нарядиться я ведь тоже не могу.

– А кстати, ответь-ка мне, мой друг… Что ты тут делал один, и к тому же в квартире Веры Анатольевны?

– Ну, во-первых, я ждал тебя. А во-вторых, осматривал наши с тобой владения.

– Ах вот оно что!.. Осматривал, стало быть?!

– Ну, разумеется! Нам ведь нужно срочно начинать тут ремонт. А чего ждать? Сразу же после праздников, я думаю, приступим. Адель, какой ты хочешь видеть нашу с тобой квартирку?

– Вадим?! Как можно начинать ремонт, когда здесь еще остались жильцы?!

– Никто не остался! – категорически заявил он. – Только ты и я!.. Как я и обещал.

– А вот и нет! – презрительно улыбнулась я. – Кое-кто остался! Для меня самой, правда, это было настоящим открытием Америки, когда мы с Женькой вдруг обнаружили их! Да где еще!

– Милая Адель, этого быть не может! – засмеялся Вадим. – В квартире никого нет. Мы с тобой одни!

– А вот и есть! Я голову даю на отсечение, что есть!.. Хочешь убедиться?

– Хочу!

– Тогда пошли!

Мы вышли в коридор, и я уверенно повела его в самый дальний уголок нашей квартиры, в общую кладовку, за которой недавно нам с Женькой открылось сокровенное обиталище Катьки с Андрюшей.

– Заодно и познакомишься с приятными людьми. Мы с Женькой сами изумились несказанно! Сейчас изумишься и ты!.. И зачем было только спорить?! А между прочим, на что мы с тобой поспорили? – Я лукаво прищурилась.

– На желание, естественно, – самоуверенно ответил Вадим. – И даже можно на два.

– Заметано! Ловлю тебя на слове! – очень обрадовалась я. – Итак, мы с тобой поспорили на два желания? Так?

– Абсолютно верно.

Меня всегда умиляли люди, легко и беззаботно затевающие спор и при этом совершенно не имеющие никакого понятия о его предмете. Не зная броду, лезут в воду. Это о них. А Вадим… всегда такой рассудительный и осмотрительный!.. Но вот вам пожалуйста! И на старуху бывает проруха! Ведь мало ли что я могу теперь пожелать? Опасно, верно же?

– Знаешь ли, Вадим? – заметила я по ходу. – А если я захочу телефон Vertu Ascent? Прикольный такой телефончик.

– Без вопросов…

– Или нет. Лучше ты купишь мне девяносто третий Nokia! Обещаешь, если я выиграю?

– Ты выиграй вначале, – улыбнулся Вадим.

Ну, это само собой. Уж в победе я не сомневаюсь. Сейчас сделаем ему сюрпризик, потом я быстренько приведу себя в надлежащий вид, чтобы предстать перед его друзьями во всем блеске великолепия, то есть я надену свои широкие атласные брюки, серебряную блузку… И мы поедем за телефоном!

Стойте, или лучше надеть черное беспроигрышное платье? А на шее будет тонкая ниточка сапфировых бус – подарок моей бабушки. Я никогда их не надевала, потому что они больно уж старомодные. Но сейчас бабушкины бусы придутся в самый раз. Пробил их звездный час!.. Или в этом во всем я буду смотреться как учительница начальных классов, первый раз вышедшая в люди?.. Точно. Придется одеваться, хочешь не хочешь, по первому варианту. Но тогда у меня нет к брюкам нормальных туфель!.. Значит, моим вторым желанием будут… малиновые лаковые туфли с серебряными пряжками! Или, думаете, не лаковые?

Мы свернули за угол, миновали общественный туалет и вошли в кладовку.

– Но все-таки я очень сомневаюсь, – радостно улыбался Вадим, – что здесь кто-то еще остался.

Смейся, смейся, подумала я и решительно вступила в знакомую нишу. Тут было кромешно темно и глухо. Узкой полоски света под дверью почему-то не оказалось. Я толкнулась в запертую дверь.

– Странно, – пробормотала я. – Наверное, они уже спят…

– Так постучи и разбуди их, – посоветовал невидимый во тьме Вадим. – Чего же в праздник спать?!

– Ну, точно! – догадалась я. – Они наверняка куда-нибудь уехали. Зачем им тут сидеть на Новый год?!

– Вот это ближе к делу…

Вадим зазвенел около меня ключами, и вдруг дверь раскрылась.

– Ой, мамочки!.. – ахнула я.

В неверном зыбком свете уличного фонаря, светившего в окно, передо мной предстала леденящая душу картина. Я с ужасом отпрянула… Господи!.. По всей комнате какие-то безобразные уроды и выродки замерли в причудливых позах. Казалось, они застыли только сейчас, в самый момент раскрытия двери. А на полу что-то медленно продолжало копошиться среди больших черных луж.

У меня подкосились от слабости ноги. Было ясно, что сейчас вся эта жуткая нечисть хлынет наружу, на меня… На нас с Вадимом!

– Вадим же!.. – пролепетала я и вцепилась в него.

Если бы я не ухватилась за Вадима мертвой хваткой недавно наманикюренных ногтей, то свалилась бы на пол. Точно вам говорю! Я почувствовала рядом Вадима, и мне стало немножко легче. Но все-таки!.. Некоторые уродцы переменили позы – они придвинулись ближе к нам!.. А один страхолюд, с длинным тонким телом, повернул в нашу сторону свою крохотную, рассеченную надвое головку. Привалившийся к стене изуродованный скелет толчком распрямился.

Вадим обнял меня за плечи и нежно поцеловал в щечку, дескать, ничего не бойся, я с тобой. Но я, вся сжавшись, гипнотически наблюдала за перемещениями нелюдей. Прижимая меня к себе, Вадим осторожно пошарил по стене, нашел выключатель и зажег в комнате свет…

Господи боже ты мой! Какая я же дуреха!.. Ха-ха. Совершенно ничего страшного. То, что я приняла за страховидные химеры и чудовища, оказалось на деле всего лишь навсего переломанной мебелью. А по полу была разбросана изорванная одежда. В куче хлама, сваленного у порога, я без труда узнала Андрюшину подростковую курточку. Ее рукав лежал отдельно, рядом с Катькиными джинсами, прожженными в нескольких местах.