Благородный разбойник - Маргарет Макфи

Увидев, что Эмма не отвечает, леди Ламертон по-своему истолковала ее молчание.

— Я понимаю, как это тяжело, но вам придется выйти за него замуж. Если вы этого не сделаете, ваша репутация будет погублена безвозвратно. И ни я, ни кто-то другой не сможем ничего сделать. Я просила полковника Морли, Девлина и всех остальных сохранить это происшествие в тайне.

Эмма сомневалась, выполнят ли они эту просьбу. Она знала, как сильно Девлин ненавидел Неда. Хотя после того, что он сделал… От одной мысли об этом ее бросило в дрожь.

— И конечно, я в самых недвусмысленных выражениях объяснила мистеру Стрэтхему, что ему отказано от этого дома. У него хватило наглости думать, что этим утром он может явиться сюда.

Эмма подумала о том, что, пока они с леди Ламертон сидели наверху в малой гостиной и писали письма, Уилкот сообщал Неду, что ни леди Ламертон, ни мисс Норткот не примут его.

— Что плохого было бы в том, чтобы принять его?

— Что плохого? — фыркнула леди Ламертон.

— В следующую пятницу мы поженимся.

— Для начала будем надеяться, что у мистера Стрэтхема достанет благородства сдержать свое обещание.

Нед Стрэтхем был самым благородным человеком из всех, кого знала Эмма. Ей стоило неимоверных усилий спокойно сидеть и слушать, как его несправедливо обвиняют.

— Он не стал бы… — начала она.

— Неужели? — Леди Ламертон подняла брови и посмотрела на Эмму сверху вниз. — Я уверена, что от Неда Стрэтхема можно ожидать чего угодно.

Нед дождался, когда за его поверенным закрылась дверь, и только тогда заговорил:

— Готово. Теперь мои дела и проект, который мы затеяли с Мисборном, всегда будут под присмотром.

Роб кивнул:

— Ты делаешь доброе дело для этого города, Нед Стрэтхем.

— Эти деньги не мои.

— Твои. Ты взял желудь и вырастил из него дуб, ветви которого простираются далеко за пределы роскошных гостиных Мейфэра, лишив владельцев игорных клубов этих денег. Иначе они рано или поздно оказались бы в их и без того туго набитых карманах. Ты не можешь этого отрицать.

— Возможно. Но это не меняет того, откуда взялись эти деньги. — Нед смотрел на пустую блестящую поверхность своего письменного стола из красного дерева.

Они помолчали.

— Не думал, что Девлин способен на такую низость. — Роб с шумом втянул воздух.

— Отчаяние толкает человека на крайности.

— Он зашел слишком далеко.

— И даже дальше. — Нед закрыл глаза, вспомнив, что Девлин делал с Эммой. Эта сцена навсегда отпечаталась в его сознании. Каждый раз, когда он вспоминал об этом, его зубы скрипели, руки сами собой сжимались в кулаки, а кровь вскипала от ярости и желания защитить ее. — Ирония судьбы в том, что Девлину надо было подождать всего один час. Один час, пока мне не представилась бы возможность поговорить с ней. О том, кто я и что я. Ему не пришлось бы ничего говорить и ничего делать.

Роб сглотнул.

— Ты хочешь рассказать ей все до пятницы? — Он поднял брови. — Думаешь, она согласится выйти за человека, который погубил ее любимого братца? За человека, который выиграл у него все состояние и разрушил благополучие ее семьи?

Нед слегка покачал головой:

— Если я расскажу ей, она откажется. А если она не выйдет замуж, она будет безвозвратно опозорена.

Двое мужчин смотрели друг на друга.

— Да поможет нам Бог, — сказал Роб.

— Аминь, дружище, — откликнулся Нед. — Воистину, да поможет нам Бог.

Утреннее солнце наполняло всю карету, отбрасывая серебристые отблески на серо-голубое шелковое платье Эммы. Снаружи донеслась песня дрозда, которую не смогли заглушить ни шум колес, ни стук лошадиных копыт. Внутри кареты царила оглушительная тишина. Ни леди Ламертон, ни миссис Тэдкастер, сидевшие напротив нее, не проронили ни слова, пока карета не остановилась возле дома Неда Стрэтхема на Кавендиш-сквер.

Тогда миссис Тэдкастер промокнула подступившие к глазам слезы и сказала:

— О, Эмма, меня радует только то, что ваша бедная матушка не видит этого позора.

— Я бы очень хотела, чтобы она была здесь. А что до позора, то вы ищете виновного не там, где надо! — выпалила Эмма с яростью, а миссис Тэдкастер бросила на нее такой взгляд, как будто получила пощечину.

— Я желаю вам добра, Эмма, — произнесла леди Ламертон.

— Спасибо. — Эмма с любовью посмотрела на старую даму. — За все.

Леди Ламертон одобрительно кивнула:

— Вы готовы?

Эмма ответила одним-единственным кивком.

Леди Ламертон грустно улыбнулась и сделала лакею знак открыть дверь кареты.

На полпути к дому в ожидании стоял джентльмен. Только когда он обернулся и посмотрел назад, Эмма узнала своего отца.

— Папа? — Она поспешила подойти к нему.

Отец слабо улыбнулся.

— Ты очень хорошо выглядишь, папа. — Его щеки больше не казались впалыми от худобы, а кожа приобрела приятный здоровый оттенок, который Эмма не видела уже много месяцев. Она окинула взглядом его элегантный дорогой костюм.

Отец поцеловал ее в щеку.

— Ты выглядишь прелестно, моя дорогая.

Эмма почувствовала, как к горлу подкатил ком, а глаза наполнились слезами.

— Я не знала, что ты приедешь.

— На свадьбу моей собственной дочери? — Он посмотрел на Эмму своими нежными добрыми глазами. — Даже если обстоятельства, при которых состоится эта свадьба, не те, которые я предпочел бы выбрать.

— Тебе сказали, что случилось?

— Стрэтхем рассказал мне. Он взял всю вину на себя. Не стану делать вид, что мне это по нраву, Эмма.

— Все было не так, как ты думаешь. Он не такой, как ты думаешь, папа. — Она понизила голос, чтобы другие не могли ее услышать. — Я люблю его.

Отец кивнул. И снова улыбнулся грустной улыбкой. Он подал ей руку, Эмма положила на нее свою, и они вместе пошли к открытой двери в гостиную. Потом остановились и окинули взглядом комнату.

Первое, что заметила Эмма, был чудесный аромат, нежный и сладкий, как в тот летний день, который казался ей теперь таким далеким. Ее взгляд пробежал по цветам, украшавшим гостиную, и бело-розовым гирляндам из лент, подвешенным к канделябрам. Она улыбнулась. Фиалки. От нее не укрылся смысл того, что Нед выбрал именно эти цветы. Ряды кресел были заполнены гостями. У камина стоял священник в черной рясе. Нед и Роб Финчли, выступавший в роли его шафера, в ожидании расположились рядом с ним.

Нед был одет в элегантный темно-синий фрак, чистейшую белоснежную сорочку, белый галстук и вышитый белый жилет. Каждый раз, когда легкий ветерок, проникавший из окна, шевелил пряди его чисто вымытых волос, они поблескивали золотом. Он был высок, широкоплеч и силен. Настолько силен, что мог справиться и с Девлином, и с любым бандитом из Уайтчепела. Настолько силен, что мог противостоять любой подлости со стороны других.