Строптивая жена - Карен Рэнни

Он покрылся испариной и дышал так же хрипло, как и она. И сердце у него стучит так же отчаянно?

— Никакой боли, Сара?

— Нет. — Она потерпела неудачу?

— А у тебя?

— Все хорошо, Сара.

Он как-то забрал ее боль? Дуглас снова начал двигаться в ней, все увеличивая темп, ей осталось лишь схватить его за талию и довериться собственному телу, которое, казалось, знало, что делать.

Дуглас издал какой-то звук сквозь зубы и вдруг рухнул на нее и уткнулся в подушку.

Его горячее дыхание опаляло ее щеку. Стоит чуть подвинуться, и он сможет поцеловать ее. Но похоже, он не в том настроении, перекатившись на бок, он оперся на локоть.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.

— Спасибо, хорошо.

Неужели так трудно с ним разговаривать? Сара лишь помнила ласкавшие ее руки к мужское достоинство глубоко внутри.

— Никакой боли?

Она покачала головой и только потом сообразила, что Дуглас, вероятно, не видит ее.

— Нет, только небольшой дискомфорт, — сказала она. — Ты очень большой.

Он не ответил, только потянулся ближе и легко прикусил мочку ее уха. Сара даже подскочила от неожиданности.

— Что еще ты чувствуешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Такое ощущение, будто ты дух перевести не можешь?

— Я, кажется, немного расклеилась, — наконец признала она.

— Да?

Рука погладила ее грудь, задела твердый сосок и скользнула к животу.

Сара была не готова к вторжению его пальцев, тем более что в этот момент он снова легко сжал зубами ее ухо.

— Дуглас.

— Тихо, Сара. — В его голосе сквозила улыбка. — Я сделал бы это ртом, но, думаю, что еще немного рановато.

Ртом?

Пока она пыталась переварить эту потрясающую информацию, его палец медленно скользнул внутрь. Потрясенная, она повернулась к Дугласу, и он накрыл губами ее рот.

Его поцелуи опьяняли.

Его пальцы снова ритмично задвигались, лаская набухшую плоть.

Странное ощущение захлестнуло ее, она словно таяла, превращаясь в текучий мед. Ее кожа горела, огонь разливался от пальцев Дугласа по всему телу. Повернувшись, Сара обняла его.

Она шептала его имя, единственное, что осталось в ее уме, и стонала. Дуглас прервал поцелуй, уткнулся в ее шею, потом целовал ее шею, а она отчаянно пыталась перевести дыхание.

— Все хорошо, Сара, — тихо сказал он ей на ухо. — Я взял тебя.

Когда она подумала, что нет сильнее наслаждения, все вдруг оборвалось взрывом потрясающих ощущений. Громкий стон вырвался у нее, но ее это не волновало.

Ее ум и тело сосредоточились на невероятном удовольствии и на мужчине, который ей его доставил.

Дуглас проснулся, его правая рука лежала на бедре Сары, словно требуя ее даже во сне. Он лежал неподвижно, слушая ее дыхание, ее ягодицы прижимались к его мужскому естеству, и оно твердело без единого ее движения.

Приподнявшись на локте, он разглядывал ее. Все ли женщины столь красивы? Несмотря на богатый опыт в этом деле, вид спящей его никогда не очаровывал.

Но с другой стороны, Сара во многих отношениях была для него первой. Никогда прежде женщина не покоряла его мгновенно и до такой степени, что он женился на незнакомке. Его удивляло, сколько работы она на себя взвалила. Его трогало ее горе и ее храбрость.

Ее щеки слегка порозовели, губы изогнулись в улыбке. Он вел бой с собой: поцеловать ее или не тревожить? Накануне она была девственницей. Он вынужден был сдерживаться — нетрадиционная реакция на красивую женщину и к тому же собственную жену. Она способна возбудить его, просто войдя в комнату. Но он сомневался, что Сара знала о его реакции или о том, что он полюбил ее с того самого момента, когда впервые увидел, — он, Дуглас Эстон, ученый, искатель приключений, исследователь, человек, сосредоточенный на собственных целях.

Ее волосы рассыпались по подушке. Утром Сара станет ворчать, что потребуется масса времени, чтобы их расчесать. Он улыбнулся. Возможно, она позволит ему заменить горничную.

Вид спящей Сары по какой-то странной причине наводил на него уныние. Потому ли, что сейчас он чувствовал себя ближе к ней? Проснувшись, она станет дочерью герцога, привилегированной от рождения в отличие от него.

Он поднялся с постели, взял свою одежду и оделся в гостиной. Взглянув на каминные часы, он удостоверился, что до назначенной встречи еще масса времени.

Дуглас вышел, не потревожив Сару, и почти тут же пожалел о своей деликатности и о том, что не поцеловал ее.

Когда она пробудилась, Дуглас уже ушел. Сара села на краю кровати, ощущая воспаление в местах, которых прежде вообще не чувствовала. Оказывается, быть женой сложнее, чем она думала. Это не только потерять девственность. Она была не готова к эмоциям. Она то нелепо радовалась, то ее переполняла печаль, словно осуществление брачных отношений — это путешествие от одной эмоции к ее полной противоположности.

Возможно, причина ее замешательства в смерти матери, в том, что слезы близко. Горе черным туманом висело над головой и окутывало вуалью. И все-таки она улыбалась, наслоение эмоций, казалось, придавало горю иное измерение. Страсть еще сильнее изменила его.

Сара уставилась на свои ноги. Как странно, они кажутся чужими. И тело какое-то не ее. Все другое. Даже утренний воздух немного изменился, будто она никогда прежде не знала, что такое замерзнуть.

Она не знала, что делать, как вести себя, всю жизнь ее наставляли, как действовать, как держать себя, а тут оставили барахтаться самой. Она совсем не уверена, что случившееся вчера было прилично, но спросить не у кого. Очевидно, существуют вопросы, которые должны оставаться невысказанными.

Может, ей нужно просто спросить Дугласа. Она задала бы вопрос как бы случайно, будто совсем не интересуясь, но внимательно выслушала бы ответ. «Все делают это?» Звучит вполне пристойно. «Каждая женщина хочет делать это?» Вопрос менее приличный, но он ближе к тому, что она действительно пытается узнать.

«Как ты заставляешь меня хотеть этого?» Теперь вопрос лишен всякого притворства.

Почему ее обдает жаром всякий раз, когда он подходит? Почему дыхание перехватывает и сердце колотится сильнее, когда она смотрит на него?

Она поднялась, прошла в ванную и совершила утренний туалет. Нужно теперь вызвать Флори, но Сара хотела несколько минут побыть одна. Стоя в изножье кровати, она смотрела на сбитые подушки. Простыни измяты, с той стороны, где спал Дуглас, в постели вмятина.

Почему он не разбудил ее? Или он сегодня утром тоже странно чувствителен, как и она? Но уж он-то не был девственником?