«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

Всеобщей заразы, говоря проще. Кое у кого имеются, мол, уже случаи природных эмоциональных выбросов. В микродозах пока что. Но некоторые забеспокоились. Особенно эти, с лицензиями на стимуляторы.

— Оно, конечно, плевать мы хотели на тебя, зараза, и на твою реликтовую любовь! — говорят мужики. — Но раз уж у вас, везунчиков, все так произошло, мы, пожалуй, будем невдалеке. Можешь, то есть рассчитывать на четыре наших нехилых кулака.

В эту ночь пришли, чтобы защитить нас, еще четверо мужчин и одна женщина. А к полудню следующего дня защитники повалили толпами. Так что набралось столько нехилых кулаков, что считать их оказалось вполне бессмысленно.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 4

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Александр Дмитриев

Кнопка

Холодов был наркологом. Но не тем, который изо дня в день убеждает испитые рожи, что водка — это кошачья моча. Нет, Холодов был крупным теоретиком по части наркотических соединений. Его работы шли на черном рынке по бешеным ценам. Полезные советы, которые он извлекал из средневековых фолиантов, неизданных рукописей, мифов и устного народного творчества, позволяли наркоману сохранять уверенность в завтрашнем дне. Холодов, кстати, совсем еще молодой человек, регулярно посещал различные конференции, мотался по заграницам, носил модную дребедень, пленявшую юных соотечественниц, и был вполне доволен жизнью.

Но все хорошее кажется хорошим, пока не покажется скучным. Что-то подобное описанному А. С. Пушкиным в романе «Евгений Онегин» охватило Холодова к двадцать восьмому году его, в общем-то, безоблачной жизни. «Видите ли, доктор, — говорил он сам себе по утрам, глядя в зеркало и потирая жесткую щетину, — я перестал испытывать чувство глубокого удовлетворения». Но ирония не помогала.

И вот однажды в гостиничном холле, где-то в Испании, куда Холодов приехал на очередное ученое сборище, к нему подошел холеный джентльмен с коротко подстриженными усиками. Он представился как мистер Эвил «фром Грейт Бритен» и сообщил, что тоже увлекается наркотической темой. Обменявшись визитными карточками и парой профессиональных словечек, джентльмены договорились поужинать вместе.

Мистер Эвил оказался весьма эрудированным собеседником, обслуживание было превосходным, и уже через несколько минут после начала рандеву Холодов достал блокнотик и стал делать кое-какие пометки, бормоча: «Любопытно», «Крайне любопытно», «Крайне, крайне любопытно». Постепенно беседа вознеслась в подоблачные выси и шла уже о таких материях, как психологические наркотики. «Видите ли, — на безупречном английском говорил Холодов, — все, что так или иначе создает ложную картину мира, строго говоря, является наркотиком. Если телек может повлиять на вашу сердечно-сосудистую систему, создавая ложную картину происходящего, то чем он отличается от, скажем, элементарного пластилина?» Мистер Эвил был «эбсолютли» согласен и в свою очередь записал способ изготовления этого самого пластилина — скатывание грязи с тела после марафона по конопляному полю, обязательно на рассвете, до высыхания росы. «Вери интерестинг». Кстати, не обращал ли внимания мистер Холодов на то, что зависимость от психологических наркотиков крайне высока у интеллектуалов? Что, скажем, недостаток информации часто приводит к депрессии, даже ломке? Что низкая чистота наркотика, скажем, грубая и неряшливая пропаганда, дает те же побочные результаты, что и, положим, отравление сивушными маслами?

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Холодов не ожидал, что его мысль встретит такое тонкое понимание. Ему было лестно. Он уже мысленно представил себе очередную маленькую сенсацию, которую вызовет его новая статья, а может быть, чем черт не шутит, и откроет новое направление.

Однако далее дело приняло неожиданный оборот. Мистер Эвил предложил русскому доктору принять участие в проведении некоего эксперимента за вознаграждение. Сумма вознаграждения была эквивалентна удару «поддых», и Холодов кивнул головой, приглашая мистера Эвила изложить суть эксперимента.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Оказалось, англичанин изучает сопротивляемость высокоинтеллектуального мозга психологическим наркотикам. Им разработан прибор, который как бы вводит психологический наркотик непосредственно в мозг. Побочный эффект минимальный, вреда для организма, насколько удалось выяснить, никакого. Но впоследствии наступает компенсационный процесс. Короче говоря, чем больше интеллектуального кайфа тем неожиданней и хуже последствия. Параметры? В процессе эксперимента измеряется время от нажатия на кнопку до ее отпуска.

Затем они перешли к выяснению деталей. Что за «интеллектуальный кайф»? О, это стоит попробовать! Вы не в силах будете оторваться от кнопки. Но если последствия будут серьезными, то захочу ли я нажать ее второй раз? О, вот это-то и самое «интерестинг»! Ваша воля борется с желанием. Грехопадение в миниатюре. Можно ли прервать эксперимент на любой стадин? О, да причем это не отражается на выплаченной сумме. Деньги выдаются перед экспериментом. Швейцарский банк, полная гарантия.

Последнее обстоятельство окончательно сломило Холодова и он тут же, в баре, подписал контракт.

В середине следующего дня Холодов ощущавший легкую пустоту в области желудка поскольку от волнения не позавтракал, стал владельцем умопомрачительной суммы денег — в валюте, в прекрасных, милых долларах. Затем они перешли в номер мистера Эвила. Тот отомкнул небольшой, черный, с красными узорами сейф, достал оттуда приборчик размером не более пробки от бутылки и с торжественной миной вручил одеревенелому от неожиданных событий Холодову.

Да можно нажать в любое время. Нет, как регистрируется информация — это тайна. Можно сломать? Не получится — можно выбросить, скажем, на помойку. Только не советую.

Потом очень неприятно будет разыскивать его, перекапывая горы отбросов. Да, такие случаи были. Но лучше вернуть мне…

Находясь за границей, Холодов жать на кнопку не решался. Черт ее знает, может, она вообще взорвется. Но, вернувшись домой, врезав с друзьями по поводу приезда старого испанского вина и оставив после их ухода на ночь юную, но уже достаточно понятливую блондинку, Холодов осмелел. Прошлепав голышом в спальню, он снял с полочки прибор и сунул его под подушку. Блондинка превратно поняла этот жест и стала отпускать шуточки насчет боязни заразиться СПИДом. Холодов нашел средство ее успокоить, но сам не потерял хладнокровия и в момент пикирования, когда от смены давления ломит в ушах, судорожным движением нащупал под подушкой кнопку.

Однажды, еще студентом. Холодов смотрел секретный фильм, который крутили на военной кафедре. Американский самолет шпарил над самой землей, переворачиваясь через крыло с жуткой скоростью, ныряя в ущелья, огибая трубы и холмы и еще стреляя по налетающим с разных сторон, как пчелы, ракетам. Сейчас он ощутил себя этим самолетом. По телу его прошла, как цунами, синусоидальная волна, потом он растекся электрическим скатом, ионизируя и светясь, потом стал пулей, вылетающей из ствола… И еще много-много «потом», и все секунд за пятнадцать, не более.