Офсайд 3 - Алекс Джиллиан

Демонстрировал свою мужественность.

«Я больше не мальчик», – кричал его внешний вид.

Словно Лайтвуд не заметил.

Дино Нонберто Орсини давно превратился в мужчину. И Генри любил в нем мужчину, а не мальчика, которого он подобрал в борделе.

– Не могу поверить… – с чувством прошептал Лайтвуд, бросая на пол кейс и в два шага приближаясь к Дино, вглядываясь в непроницаемое лицо. Орсини улыбался, но глаза оставались серьезными. Генри решил, что дело в волнении. Они так долго ждали этого момента.

– Ты позвал меня. Сам, – горячо прошептал Лайтвуд, целуя Дино в плотно сжатые губы. Тот не ответил ему, мягко, но уверенно отстраняясь.

– Нам нужно сначала поговорить.

– Потом… – с раздражением отмахнулся Лайтвуд, прижимаясь к парню и осыпая его лицо жадными поцелуями.

– Генри, нет! – Твёрдый окрик с металлическими нотками охладил его пыл. Лайтвуд посмотрел на любимого с тенью недоумения и разочарования.

– Почему ты меня отталкиваешь?

– Пять минут, – пристально глядя в его глаза, произнес Дино. Лайтвуд сделал шаг назад, поднимая руки вверх, словно сдаваясь.

– Хорошо, малыш. Пять минут, – царственно кивнул Генри, демонстративно глядя на часы. – Знаешь, почему я их не носил?

– Нет, – скрестив руки на груди, покачал головой Дино.

– Я хранил их в рабочем столе, и если приходилось уезжать надолго, то брал с собой. Твой подарок был для меня, как крест для православного. Святыня. – Мужчина с трепетом провел кончиками пальцев по циферблату. Его лицо без возраста наполнилось чувствами. – В кейсе документы, малыш. Я передаю тебе половину. Ты хотел знать, что ты для меня. Теперь знаешь. – Улыбка Лайтвуда вышла немного кривой. Недавно он делал пластику, чтобы выглядеть моложе в глазах Орсини.

– Сколько? – спросил парень. Взгляд его пронзал Лайтвуда насквозь. Все шло не так, как он представлял. Сцена воссоединения любовников должна была начаться с горячего секса, а не с дурацких разговоров, но если Дино нужна прелюдия, то черт с ним. Он готов потерпеть пару минут.

– Что «сколько»? – не понял Лайтвуд.

– Сколько у тебя было таких мальчиков, как я?

– Ни одного. Ты для меня единственный.

– Ты понял, о чем я спрашиваю, – жестко произнес Орсини.

– Черт, Дино, какая разница? Зачем сейчас это выяснять? Ты думаешь, я считал?

– Скажи мне, ты считаешь это нормальным?

– Нет. Но я ничего не могу поделать…

– Ты пытался?

– Ты хочешь, чтобы я лечился? В моем возрасте? – Лайтвуд скептически скривил губы.

– Что ты скажешь Богу, когда придешь к нему, Генри?

– Ты спятил, что ли, Дино? – нахмурившись, раздраженно спросил Лайтвуд. – Или принял что-то? – Он подозрительно посмотрел в глаза Орсини. Совершенно пустые. Что-то было не так. Генри нервно сглотнул.

– Acta est fabula, – произнес парень и улыбнулся совершенно безумной улыбкой.

– Что за фигня, Орсини? – грубовато спросил Лайтвуд.

– Надпись на часах. Посмотри.

Генри поднял руку, разглядывая браслет на запястье. И правда… Присмотревшись, он увидел рядом с застежкой маленькие выбитые буковки. Как трогательно.

– Что это значит? – мягко спросил Генри, снова с любовью глядя на Дино, который, протянув руку, обхватил пальцами его запястье.

– Пьеса сыграна, – притягивая Лайтвуда к себе, прошептал ему в ухо Орсини. – Тебе нравится, Генри?

– Я ничего не понимаю в театре. – Мужчина, покачав головой, вздохнул.

– Театр тут не причем, – ухмыльнулся Дино, сильнее сжимая запястье разомлевшего от его близости любовника. Грубый металл оцарапал кожу.

– Дино, полегче. Черт… – взглянув на руку, произнес Лайтвуд, инстинктивно поднося запястье к губам и слизывая выступившую кровь. Почти сразу он почувствовал нечто странное в теле. Слабость, онемение, которое началось с ранки и поползло выше. Что за ерунда?

– Садись в кресло, Генри, – мягко произнес Орсини, заботливо проводив его к мягкому кожаному креслу. Перед ним стоял столик на резных ножках, на котором стоял открытый ноутбук.

Лайтвуд практически свалился в кресло, потому что при последнем шаге он уже не чувствовал ног. Вопрос так и застыл на открытых губах. Онемение охватило и лицо. Паника и ужас поглотили удивительно ясно мыслящий разум Генри Лайтвуда. Ни одна мышца не подчинялась ему более. Он мог только иступленным, полным недоумения взглядом смотреть на удивительно умиротворенное, расслабленное лицо Дино. Он никогда его таким не видел. Живым, свободным. Орсини улыбнулся, ласково погладив Лайтвуда по голове.

– Не бойся. Тебе не будет больно. Не так, как было больно мне все эти годы. Ты заслужил худшего. Но я не больной на голову придурок. Не такой, как ты. Я просто ждал нужного момента. Знаешь, Генри, боль бывает разная. Ты позавидовал тому, как умер Джейсон. Теперь он будет завидовать тебе, – произнес Орсини, включая ноутбук. – У нас не так много времени. Я хочу, чтобы ты посмотрел небольшой фильм, Генри. Прежде чем ты уйдешь, прежде чем твои легкие откажут под воздействием яда, и ты задохнешься, я надеюсь, твое сердце разорвется от боли и гнева. Ты не сможешь сказать ни слова, но я пойму, увижу по глазам. Все-таки эти годы не прошли для меня бесследно, я научился чувствовать тебя, понимать, знать слабости. Я делаю миру одолжение, Генри. Уверен, что Бог не покарает меня за твою смерть, но, несомненно, покарает за это.

Дино кивнул на дисплей ноутбука, на котором загрузился видео файл.

Сутки назад

Лекси медленно брела по пляжу, ступая босыми ногами на острые камушки и ракушки, выброшенные волнами океана. Подол ее свободно белого платья развевался на ветру. Она смотрела под ноги, не обращая никакого внимания на красоту, которая окружала ее. Крошечный тропический остров в Тихом океане, словно срисованный с рекламы про известный шоколад с кокосом «Баунти». Она обходила остров по нескольку раз за сутки. Не меняя отрешенного выражения лица, не поднимая головы. Белый песок, пальмы, небольшой дом на три комнаты с открытой террасой. Здесь было все необходимое для жизни. Продукты и чистую питьевую воду привозили на вертолете раз в несколько дней. Люди в черном, одинаково-безликие. Каждый раз Лекси с надеждой смотрела на них, надеясь, что в этот раз все закончится и ее приговор приведут в действие. Какой смысл кормить ее и содержать?

Но никто не спешил ее убивать. К сожалению. Хотя, кто знает, может, это такая пытка?

Вот и сейчас над островом кружил вертолет, постепенно снижаясь. Лекси даже не посмотрел в небо, продолжая свой путь. Волосы хлестали ее по плечам, обгоревшим на солнце. Она потеряла счет времени и едва ли осознавала, как давно находится на острове, с которого у нее только один путь. Точнее два. Пуля и океан. Или сначала пуля, потом океан, что больше походит на правду.