Королева восстанет - Мари Нихофф

вам по собственной воле. Более того, в нынешней ситуации у них есть преимущество, если я правильно информирован. Они не откажутся от него просто так. Поэтому пойдут на переговоры только в том случае, если вы пойдете им навстречу.

– Преимущество? – возмущенно повторил Финнеас. – Вряд ли это можно так назвать.

Повернув голову в его сторону, Валь презрительно выгнул бровь.

– Правда? Тогда почему законная наследница трона до сих пор не вернулась во дворец?

Лицо Финнеаса налилось красным.

– Если принцесса вообще еще жива, вы хотите сказать.

Краем глаза я заметила, как под столом Бенедикт сжал руки в кулаки. Я тоже вся сжалась от этих слов. У Финнеаса настоящий талант озвучивать вещи, которые никто не хочет слышать.

– Жива, – тем не менее невозмутимо откликнулся Валь. – Моим родителям известно, насколько ценна Лира. Смерть же ничего им не даст.

– И как же, на ваш взгляд, мы должны пойти им навстречу? – вновь взяла слово Эрис, прежде чем Финнеас успел что-то ответить. – Они хотят отменить обязательное донорство крови и просят равенства перед законом. Эти требования – утопия.

– Разве? – парировал Валериан.

– В тех временны́х рамках, которые они объявили, – да, – вмешалась я. – Но в долгосрочной перспективе они крайне необходимы.

Финнеас расхохотался.

– И почему же я не удивлен, что от вас исходят такие подстрекательские высказывания, мисс Хоторн? – Мою фамилию он буквально выплюнул.

Я воздержалась от комментариев о том, как мало удивлена его высказываниями, и одарила мужчину надменным взглядом. Пальцы Бенедикта дернулись, однако он не произнес ни слова. Прошли времена, когда он надежно стоял у меня за спиной. И Финнеас тоже это знал.

– Возможно, будет полезно рассмотреть точку зрения тех, кто ежедневно терпит последствия вашей политики, – заявила я, скользнув взглядом по присутствующим. – Тех угнетенных, кто живет в нищете и всегда остается в проигрыше, потому что вы считаете ниже своего достоинства уважать их права.

– У того, как устроено наше общество, есть причины, – отреагировал Финнеас.

– И какие же, кроме проигранной пятьсот лет назад войны, вашего удобства и желания сохранить свои привилегии?

Финнеас раскрыл рот и уже сделал вдох, его лицо исказилось от ярости, но тут его перебил Бенедикт.

– Хватит!

Вне себя от возмущения я повернулась к нему. Понятно, что нас теперь многое разделяло. Но я ожидала, что он, несмотря ни на что, выслушает меня, а не будет вести себя как невежественный кретин. Очевидно, я…

– Флоренс права.

Ошибалась.

Я моргнула. На мгновение встретившись со мной взглядом, король снова сосредоточил свое внимание на членах совета.

– Восстания вроде этого происходят не без причины, – продолжил он. – Большая часть нашего населения – люди. Эти люди своей кровью обеспечивают наше существование, но не получают взамен никакого уважения. И почему? Из мести. Потому что на убийства, совершенные в прошлом против нам подобных, мы ответили угнетением. Но это несправедливо, и вечно так продолжаться не может. То, что сейчас творится в этой стране, показало мне, что я допустил ошибку. Потому что, будучи королем, не могу ориентировать свою политику на меньшинство, игнорируя при этом остальной народ.

– При всем уважении, ваше величество, – решил высказаться один из пожилых мужчин. – В сложившихся обстоятельствах, когда ситуация между людьми и вампирами и без того напряжена…

– Тем более важно выразить свою точку зрения, – оборвал Бенедикт и его. – Вампиры этого города не будут уважать людей, пока этого не сделает корона. И я устал пренебрегать ответственностью, Херольд.

Я не могла оторвать взгляд от Бенедикта. Его лицо серьезно, а тон настойчив. И с каждым его словом я снова и снова влюблялась в этого мужчину.

Да. Я была права. Бенедикта удалось бы убедить, если бы я не раскрыла себя. Он занял бы мою сторону. Прислушался бы к моим предложениям. И вместе у нас появился бы потенциал изменить эту страну. Как изначально хотела моя семья – только совершенно другим способом.

По-моему, Валь подумал примерно то же самое, потому что слева от меня послышался глубокий вздох.

– И что же вы сейчас предлагаете, ваше величество? – скептически поинтересовалась одна из женщин.

Бенедикт внезапно повернул голову в мою сторону. Встретился со мной взглядом и больше не отпускал. Зеленые глаза пленили мои, и от их пристального взгляда по рукам и шее побежали мурашки.

– Держу пари, у Флоренс есть предложения, – негромко проговорил он. – Я прав?

Я почувствовала, что внимание всех присутствующих сосредоточилось на мне. Грудь сдавило, но я подняла подбородок и решительно оглядела зал.

– Могла бы сработать система вознаграждений, – спокойно начала разъяснять я. – Это на некоторое время смягчит обязанность сдавать кровь, потому что за это, по крайней мере, будет полагаться какая-то плата. Также это позволит обеспечить сдачу достаточного количества крови даже после отмены повинности, потому что появится стимул. Качество жизни человеческого населения улучшится, а разрыв между богатыми и бедными сократится.

Лицо Бенедикта оставалось непроницаемым. Но он не казался безразличным, и я расценила это как хотя бы небольшой успех.

– Морган? – обратился король к своему казначею. – Твоя оценка?

Я оторвала взгляд от Бенедикта, чтобы понаблюдать за реакцией Моргана. Отец Брианы выглядел ошеломленным и лишь слабо покачал головой.

– Это… – заговорил он, но тут же начал заново: – Речь идет о колоссальных расходах, которые мы будем нести каждый год. Это совершенно нерентабельно.

– Вы могли бы поднять налоги в других сферах, – вставила я. – Вампирское население живет в роскоши. Они вполне обойдутся без такого количества денег, не опасаясь за собственное благополучие.

Морган нахмурился:

– Это вызовет массовые волнения, мисс Хоторн.

– Возможно. Но необоснованные. И это было бы справедливым решением проблемы.

– Но в текущей ситуации… – Он снова покачал головой. – Это только подольет масла в огонь. Мисс Хоторн, если позволите… это предложение столь же утопично, как и требования ваших родителей.

На меня накатило разочарование. Что ж, это было бы слишком просто.

– Существует ли какое-то временное решение? – осведомилась Эрис.

Бенедикт откинулся в своем кресле. Кажется, он тоже задумался.

– Мы могли бы поднять налоги позже и первые несколько месяцев платить из государственной казны. Это даст нам возможность ввести новую политику мягко, но положительный эффект начнет действовать сразу. Морган, я хочу, чтобы различные модели легли мне на стол как можно раньше. Тогда мы сможем лучше оценить затраты и масштабы повышения налогов. Это послужит основой для переговоров с точки зрения вашей семьи? – повернулся король к нам с Валем.

Мы с братом обменялись скептическими взглядами. Оно станет началом. Но, к сожалению, это предложение – лишь самый минимум, который Бенедикт к тому же сможет отменить так же быстро, как и