Психоз - Татьяна Соломатина

к диплому прилагается обязательно —

верьте! —

сертификат

о нашей законченной смерти.

Странно и причудливо с некоторых пор строятся города.

Сначала панельные девятиэтажки семидесятых одиноко торчат посреди поля напротив деревенской околицы. Затем суета «благоустройства» и синдром «транспортных артерий» уничтожают последние крестьянские «артефакты». За исключением, разве что, яблоневых садов и естественных водоёмов. Первые со временем быстро дичают, вторые – примеряют на берега бетонные саркофаги. Там, где «плит не хватило», остаются вполне так себе места для захода в воду. Местные считают смесь мелкого щебня и некондиционной глины «песком». Загорают и купаются «по-настоящему». С подстилками, купальниками и карапузами в панамках, с ведёрками и лопатками. Пока мамы с папами пьют пиво, решают кроссворды и читают детективный фастфуд, детки лепят ведёрками из крупнодисперсной пыли куличики и от души колошматят друг друга чем попало.

А «ресторан на сваях в луже» – на самом деле весьма приятное заведение. «Пляжники» туда не ходят никогда. Зачем? По дороге домой – супермаркет, а жена дома приготовит.

«Правильно, конечно. Экономно. Но у тебя-то нет жены!»

Сашка пребывала в отличном расположении духа после кладбищенских трудов. Она заказала себе жареный морской язык, паровую осетрину, креветки в кляре и…

«Ты же лопнешь, Санечка!»

…и всё-таки греческий салат.

Ресторан был построен явно каким-то выходцем с морских берегов. Скорее всего – Черноморских.

«Крым? Одесса? Рыбный ресторан на окраине Москвы… Только Балаклавских котов не хватает для завершения пейзажа…»

Ресторан действительно был преимущественно с рыбной кухней. Сашка любила здешнего судака с рисом под чесночным соусом. А шашлык из сёмги с овощами на гриле иногда примирял её с текущей безвкусицей бытия. И даже мидии тут были похожи на мидии, а не на размороженную ветхую тряпочку.

Она уселась за свой любимый столик «у иллюминатора», в зале, стилизованном под кают-компанию. На «палубе» сегодня неуютно: всё ещё утомительное августовское солнце. Да и ветер некстати поднялся. А значит, в тарелке будет пыль с того самого «пляжа», а в ушах – треск «из того же материала».

[– Элка, бля! Чё ты паришься! Ты этой суке скажи… Лёнечка, отдай Васечке его совочек… Не реви, скотина! У тебя есть ведёрко! Заткнись, я тебе говорю!.. Так ты ей скажи, что ещё раз к твоему Вадику заедет!..]

«Почему владелец не прогорает?.. А может, просто братва «чисто для себя» на этот оазис скинулась? Это сейчас модно. Тебе-то какая разница! Вкусно, грустно, пусто и недёшево. Что ещё надо?»

Хотя сегодня в «кают-компании» был ещё посетитель. Мужчина с глазами бездомной побитой собаки: тоска-злоба-трусость. Так не подходящими к его одежде, часам, телефону и всему тому, что они таскают с собой и на себе в режиме on-line для подтверждения статуса.

«Этот ещё ничего, «в антураже». Не то, что пара «простых рабочих парней», как-то раз зашедших с «пивными тёлками» – заказали на грошик, а нашумели на крепкий советский стольник. Девчушки сперва всё фыркали, как бездомные кошки, впервые причащённые коридору приличной квартиры, а уж потом «расколбасились» так, что на хозяйский диван нагадили… Надо спиной к этому кадру усесться, чтобы безо всяких… Эх, нигде нет покоя бедной барышне-крестьянке… Хотя чего ты дёргаешься?»

Сашка расслабилась. С удовольствием отобедала. Под сто грамм отличного спиртного. Заказала себе кофе по-ирландски. Любовно погладила молчаливый телефон и…

– Девушка, вы позволите составить вам компанию? Я не хотел вам мешать, пока вы ели, но вы уже пьёте кофе, и… я вас сильно не напрягу. Мне просто не хочется пить кофе в одиночестве. Зато хочется побеседовать с кем-то, простите, тёплым и живым.

– А мне в последнее время, напротив, не хочется беседовать ни с кем. Ни с тёплым. Ни с живым. Поэтому я по ночам… Впрочем – это неважно. Так вы хотите иллюзию беседы? – Сашка всё ещё была в благостном расположении духа.

– Пусть иллюзию. Я согласен на иллюзию.

– Но мне-то это зачем? Мне не нужны иллюзии. Предложите что-то более значимое.

– Я оплачу ваш счёт. В качестве компенсации.

– Х-м… Вы оплатите мой счёт и взамен ничего не захотите, кроме иллюзии тёплой живой беседы, пока я допиваю свой кофе?

– Ничего.

– То есть вы не будете уточнять, чем и кем я занята сегодня вечером, и как я люблю – сверху или снизу, а только получасовая – не больше – иллюзия беседы?

– Именно.

– Ну, учитывая то обстоятельство, что ещё не так давно я зарабатывала на жизнь именно этим, а также принимая во внимание предположительную сумму счёта… Неплохая расценка. Подходит. Ну что ж, присаживайтесь. Я согласна. При условии, что вы не нарушите, простите за тавтологию, условия договора.

– Отлично.

Сашка ухмыльнулась.

«Единственное, что можно сказать наверняка: счёт он оплатит. Этого более чем достаточно. Я смогу не ударить в грязь продуктовым набором перед Ефросиньей Филипповной Юговой…»

Незнакомец взял со своего столика сигареты и мобильный и присел напротив Сашки.

– Это глупо, да?

– Я не знаю, что «это», но вы платите за мою рыбу, мой салат, мою выпивку и мой кофе. Поэтому да: ваше «это», безусловно, глупо. Я согласна с вами.

– Я поссорился с женой.

– Покажите мне хоть одного мужчину, ни разу не поссорившегося с женой, и я скажу вам, что он – не мужчина. А она – не жена. И даже не любовница. И вообще – не женщина. Ссоры с женой – это глупо. Но глупость – неотъемлемая часть человеческой, как мужской, так и женской, натуры. Я уже отработала как минимум кляр от креветок, вещая вам иллюзорные благоглупости?

Мужчина улыбнулся.

– О да! Вы очень красиво излагаете.

– Ещё бы! Вы обратились к профессионалу красивого изложения. Профессионал хорош тем, что в отличие от любителя: а) знает правила; б) не так бессмысленно жесток, когда выступает за профессиональную лигу. И ещё я профессиональный чтец мыслей. Сейчас вы, например, думаете об очередной глупости. Как то: отвесить мне комплимент, спросить, как меня зовут, и прочее подобное, выходящее за рамки нашего устного договора.

– Как вы угадали?

– Это азы. Как и любой простенький фокус, предельно ясно описанный в «Юном технике». В данном случае мне ничего не пришлось «угадывать». У вас всё на лице написано. Буквально. Особенности вашей мимики. Я читаю их так же просто, как вы – меню.

– Какие именно особенности?

– Иллюзионист не обязан раскрывать свои секреты за рыбу.

– А за что?