Заговор мерлина - Диана Уинн Джонс

Оставалась только одна дверь, в самом конце коридора. К тому времени я был практически уверен, что Романова нет дома, что он сейчас где-нибудь в ином мире, но все-таки я открыл эту дверь, чтобы убедиться окончательно.

За дверью оказалась большая приятная спальня, где все было квадратное и белое. Тонкие белые занавески развевались на открытом окне у самой кровати, белой и квадратной. На белом ковре валялась одежда: ближе всего к двери — кожаная куртка, за ней — рубашка, пара мягких сапог, почти на самой рубашке, а за ними — носки. Затем нижнее белье, полотенце и бумажник, которые, в свою очередь, вели к замшевым брюкам, небрежно брошенным на белый стул у кровати. К тому времени, как мой взгляд добрался до кровати, я понял, что Романов лежит на ней и спит. Мне была видна только прядь черных волос на подушке.

Я ужасно смутился и едва не выбежал вон. Сразу было видно, что Романов пришел домой очень усталый, кое-как стянул с себя одежду и рухнул в постель. Ну в самом деле, не мог же я подойти, растрясти его и сказать: «Вы знаете, у меня тут голодная слониха». Ведь не мог же? Но я представил, как бедная Мини стоит там среди стаи голодных кур… Я знал, что слонам надо есть очень много. А когда она ела в последний раз, я не знал.

«Ладно, — подумал я. — Если он превратит меня в лягушку, придется ей съесть те деревья». Тем не менее я здорово нервничал, переступая через кожаную куртку и проходя мимо ряда шмоток. Я наклонился над кроватью и протянул палец, однако коснуться бугра, который, по всей видимости, был плечом Романова, не осмелился. «Ладно, превращайте меня во что хотите, только, пожалуйста, не убивайте!» — подумал я.

— И-извините! — проблеял я.

Романов перевернулся на спину. Я отшатнулся. Мы уставились друг на друга. Он выглядел не просто усталым. Он выглядел больным. И пахло от него нездоровьем.

— Ох, опять ты! Только не это! — хрипло простонал он.

— С вами все в порядке? — осведомился я.

— Гриппую я, — сказал Романов. — А ты что тут делаешь?

— Я пришел сюда с голодной слонихой, — сказал я. — Ничего, если я разрешу ей съесть вашу рощу?

— Нет! — взвыл Романов. Он провел рукой по своему зигзагообразному лицу, явно пытаясь собраться с мыслями. — Со слонихой? Ты серьезно?

— Да, — сказал я. — Я встретил ее по дороге, она застряла на этих темных тропах. Ее зовут Мини. Я так понял, что на ее цирк налетел торнадо или что-то в этом духе.

— О боже! — Романов закрыл лицо руками. — Скажи, ты точно не один из моих дурных снов, а?

— Я настоящий, — сказал я. — Честное слово. И слониха тоже настоящая.

— Ты все время появлялся в моих снах с толпой каких-то детей, — сказал Романов.

Когда папа на Рождество болел гриппом, он все звал к себе разных людей, чтобы рассказать им, какой странный сон ему приснился. Я это понимал.

— Это все от гриппа, — сказал я. — А я — настоящий. У вас нет ничего, чем можно было бы накормить Мини?

— Я понятия не имею, чем питаются слоны! — сказал он, потом встряхнулся и собрался с мыслями.

— Ладно. Третий сарай с этого конца дома. Прежде чем открыть дверь, попроси слоновьей еды.

— Спасибо, — сказал я. — А с курами что делать?

— В том же сарае стоит ларь с зерном, — сказал Романов. — Возьми ведро зерна и высыпь на землю.

— А как насчет козы? — спросил я. — Ее, наверное, подоить надо?

Эта мысль мне очень не понравилась, и я ужасно обрадовался, когда Романов сказал:

— Хельгу? Нет, она сейчас не доится. Просто дай ей несколько кукурузных початков.

— А, э-э… — сказал я, дойдя до самого страшного, — как насчет вашей большой кошки?

— Она в лесу на материке, — сказал он. — Она сама о себе позаботится.

У меня такая гора с плеч свалилась, что я сделался очень заботливым и услужливым. Я так же веду себя и с папой, когда он, бывает, скажет, что сегодня я могу не ходить в школу.

— А как насчет вас? Может, вам что-нибудь принести? Я умею варить макароны.

Романов содрогнулся.

— Нет. Со мной все будет в порядке. Мне просто надо выспаться, — сказал он, повернулся ко мне спиной и накрылся с головой одеялом.

Я на цыпочках вышел из просторной белой спальни и прошел к входной двери. Перед дверью возвышалась Мини, опасливо переминающаяся с ноги на ногу посреди стаи кудахчущих кур. Я совсем забыл, какая она огромная.

— Ты поесть не нашел?

— Нашел, — сказал я. — Все путем. За мной, мои воины, вперед, кавалерия!

И я зашагал прочь вдоль дома. Куры, как я и рассчитывал, ринулись за мной следом, отчаянно квохча, — тупые все-таки твари! — так что Мини тоже смогла без опаски последовать за мной.

Сараи все были новые и чистые и вроде как приставлены друг к другу и к концу дома. Я нашел третий — это был обычный садовый сарай, и в какой-то момент я подумал, будто Романов сказал первое, что пришло на ум, лишь бы от меня отвязаться. Однако я толкнул дверь и сказал: «Слоновьей еды!» — и тут меня чуть не затоптали. Внутрь с воплями ринулись куры. Мини воскликнула: «Ох, слава богу!» — и едва не наступила на меня, вытаскивая из сарая громадную охапку какой-то зелени, а потом нечто вроде тюка с сеном. Я же принялся пробираться среди кур к деревянному ларю, стоящему рядом с горой сена. Пока я снимал со стенки ведро и зачерпывал зерно, а Мини бормотала: «Сахарный тростник! Я его просто обожаю!», прискакала коза и выхватила несколько стеблей сахарного тростника прямо из хобота Мини.

Я взял ведро, отнес его подальше и высыпал там на землю, чтобы куры не путались под ногами у Мини, потом поднял голову и увидел козу, которая жевала сахарный тростник и пялилась на меня, точно один из папиных демонов.

Она желала и зерна тоже. Пришлось задобрить ее, насыпав ей отдельную кучку зерна. Тем временем Мини протягивала хобот, брала пучок сена, засовывала его в смешной треугольный рот и тянулась за следующей порцией, все это четко и размеренно, как часы. Она действительно сильно проголодалась. Наверное, и куры тоже. Они все опустили клювы, задрали хвосты и занялись делом.

— Приятного аппетита! — сказал я и пошел взглянуть, что там в остальных сараях.

В одном стояла довольно мощная на вид моторная лодка, остро пахнущая чем-то, но не бензином. В другом — всякий садовый инструмент. Потом я заметил дверь в кирпичной стене, окружающей холм, и пошел взглянуть, что там.

Мини говорила, что там растения, но это не дало мне ни малейшего представления о саде, который раскинулся за стеной. Сад был огромный. Он был разбит на прямоугольники, между которыми тянулись посыпанные гравием дорожки, и там росли, наверное, все фрукты и овощи, какие только есть на свете, во всех мирах, сколько их есть. Стоя у калитки, я видел клубнику, и яблоки, и апельсины, лук, кабачки, дыни и салат, какое-то зеленое растение со свисающими листьями, которого я не знал, и бамию, и желтые плоды, похожие на помидоры, но не помидоры. Там были даже цветы, подальше в глубь сада.