Тени не исчезают в полдень - Елизавета Бережная

Если бы у Алека была хоть минута, едва ли он смог бы отразить неожиданную атаку. Он вообще не смог бы драться с человеком, которого считал почти отцом. Но времени не было, только опасность и кипящая от адреналина кровь. Алек не видел больше лица Андрея. Он следил за руками, за блестящим в свете луны лезвием. То был танец, смертельный, ужасающий ночной танец теней и смерти. Когда-то Андрей научился Алека владению холодным оружием. Сошлись ученик и учитель в совсем не тренировочной схватке.

Алек приблизился к Андрею настолько, что нож легко мог войти под ребра. Удачная позиция давала возможность для удара. И будь другой человек перед ним, может, Алек и успел бы. Но Андрей, воспользовавшись мгновенным замешательством противника, ушёл вправо. Алек зацепил ворот кофты. Золочёная цепочка сверкнула на шее Андрея. Алек ухватился почему-то за этот блеск.

Он видел пылающий взгляд Андрея и понимал, что малейшая оплошность будет равна смерти. То были секунды. Для Алека они тянулись вечность. Секунды, за которые Макс успел сообразить, что произошло, Сеня вырвался из плена кладовой и ринулся в эпицентр битвы. Лезвие прошло в сантиметре от шеи, оцарапав скулу. Алек отскочил в сторону, выставил перед собой ножик. Этого хватило Максу, чтобы направить на Андрея пистолет и крикнуть:

— Ни с места! Буду стрелять!

Сеня остановился посреди зала и, разобравшись с пистолетом, тоже направил дуло в лоб Андрея. Рука его дрожала. Пистолет ходил ходуном. Но и этого хватило, чтобы Андрей опустил нож.

Алек рвано выдохнул и прислонился к стене. Лицо жгло. Кровь запачкала ворот футболки. Он дышал и не мог надышаться, словно за эти минуты весь воздух вдруг закончился. Алек был готов, но не к такому, не в Андрее он видел своего противника. Даже сейчас, когда Воронцов стоял под прицелом двух пистолетов и по-прежнему улыбался, как сумасшедший. Алек упорно отвергал невероятную правду.

— Нож на пол, — дрогнувшим голосом приказал Макс.

В ответ Андрей выхватил пистолет и направил в лоб безоружного Алека. Всё это произошло так быстро, что никто из ребят не успел нажать на спусковой крючок. И не смог бы. Алек понимал, что выстрелить в Андрея здесь никто не в силах.

— А теперь тихо, не шевелиться, — с нарочитым дружелюбием предложил Воронцов и медленно спиной двинулся к двери. Пистолеты ребят проводили его до самого выхода. Но ни одной пули не вылетело вслед. Беспрепятственно Андрей добрался до порога и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.

Сеня рванул следом. Макс остановил его у двери. Снаружи раздавались поспешные шаги. Алек подбежал к окну. Тень в чёрной кофте мелькнула на секунду и скрылась за деревьями.

Ушёл. Но осталось видео. И путающиеся, сбивающиеся в комок мысли. И кровь на вороте. Алек смотрел ещё в окно, в одну точку на сером асфальте, ту, по которой пробежал Андрей. Он видел тень в чёрной кофте. Этот призрак не походил на Андрея. Но не верить и дальше было бы самообманом.

— Не может быть, — пробормотал Макс и обессиленно упал на диван. Пистолет выпал из его руки и валялся теперь на полу.

— Это же не он, правда? — цепляясь за последнюю надежду, за неверие, шептал Сеня. Пистолет он испуганно отбросил, будто тот обжёг руку.

— Ты сам всё видел.

— Я не знаю, что я видел, — упорно твердил Сеня. Алек многое отдал бы, чтобы слова его оказались правдой.

— Камеры знают, — эхом отозвался Макс. Он и сам походил на тень, одна из которых прыгала по его лицу.

Больше спорить Сеня не стал. Он хотел было вернуться в кладовку, но остановился перед дверью и так и не коснулся ручки. Сеня сполз по стене и опустился на холодный пол, сжав пальцами виски.

В голове стучало и у Алека. В затылке пульсиовало. Кровь не желала останавливаться. Порез оказался глубже, чем Алек думал вначале. Футболка всё равно испорчена. Алек стянул её и использовал вместо бинта. Боли не было, только дискомфорт.

Зато внутри всё взрывалось и рушилось. Идеалы рассыпались. Уверять себя было бесполезно. Голова не работала. Алек хотел проанализировать, логически оправдать Андрея, но оказался не в силах.

Макс заметил запачканную кровью футболку, подскочил, притащил аптечку. Сеня, уловив движение, тоже поднялся и помог Вихрову обработать порез. Против больницы Алек упорно протестовал. Ограничились обеззараживанием и бинтом. Да и разве можно думать о царапине, когда близкий человек бросался на тебя с ножом и угрожал пистолетом?

Алек со страхом думал о том, что будет завтра. Как он придёт в отдел, как посмотрит в глаза Андрею, сможет ли показать видео, всем объявить грязную правду? Сейчас это казалось безумием. Публично обвинить Андрея в убийстве Алек не смог бы, хоть бы застал его над тёплым ещё телом.

А теперь хотелось только одного — забыть. Ещё минуты здесь, рядом с тенями и демонами, Алек не выдержал бы. Забыть — бежать. Пусть одному, пусть в пустую квартиру, лишь бы дальше от этой кладовки, от окна и лунной дорожки, от скрипящей входной двери.

Алека поддержали единогласно. Максу он пообещал комнату в своей квартире. Сене тоже, но тот отказался, сказал, что вернётся домой: оправдываться перед родителями.

Алек боялся сесть за руль. Дрожали руки, путались мысли, голова раскалывалась от напряжения. Макс выглядел не лучше. Он спрятался за любимой маской всех людей: маской серьёзности. Как-то Андрей назвал этот феномен: маска «У меня всё в порядке, отстаньте». И снова он. Всё приводило к Андрею.

Алек нарочно не разгонялся. Фонари мелькали в глазах. Они так напоминали лунную дорожку на ковре. Подкинув до дома Сеню, Алек свернул в свой проулок. Здесь, на родных улицах, он немного успокоился. Но всё равно в сидящим на скамейке одиноком человеке Алек увидел черты Андрея.

В гостиной он поместил Макса, сам закрылся в спальне и упал на кровать. Да, это было негостеприимно и немного эгоистично. Но лишние минуты на кухне превратились бы в ночные бдения. И тогда на утро Алек сам стал бы в ходячей тенью.

Только вот заснуть после всех потрясений оказалось задачей не из лёгких. Алек долго ворочался под одеялом. Снова и снова он видел события последней ночи. Ещё и боль от пореза стала ощутимой. Только под утро Алек провалился в тяжёлый сон. И всё вокруг погрузилось в новую, приятную и успокаивающую тишину. Лишь с тихим постукиванием ползли стрелки часов и ветер, получив свободу, хозяйничал в спальне. Всё точно также, как ночью.