Божественный яд - Дарья Андреевна Кузнецова

чему-то придёте. Достаточно будет не оглашать твоё прозвище и происхождение. Чёрный Меч — обширный род, и вряд ли кто-то станет сейчас выяснять, с какой стороны ты родня, и проверять степень родства по крови. Как раз сегодня и начнёшь, вечером небольшой званый ужин, на который прибудет Владыка.

— Хорошо, — задумчиво кивнул Маран. — Только твой друг, боюсь, не сдержится, увидев меня.

Аргументы принца ему понравились, и само это предложение — тоже. Ему действительно стоило уже привыкать к обществу современных людей, и это был отличный вариант, а Идана… Сулус давал именно то, что требовалось нужно: время и возможность спокойно всё обдумать.

— Ему придётся, — твёрдо ответил принц. — Пусть докажет, что умеет держать себя в руках. Его одержимость уже всерьёз меня беспокоит, несмотря на заверения лекарей, что с ним всё в порядке. Не представляю, что с ним происходит! Надеюсь, сегодня Эрма всё же согласится выйти за него замуж, и это хоть немного его успокоит.

ГЛАВА 9. Яды медленного и мгновенного действия: плюсы и минусы

Муки старят красавиц. Избавь от беды

Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды.

Будь с любимой нежней: красота ускользает,

На лице оставляя страданий следы.

Омар Хайям

Идана поначалу ворчала и совсем не хотела тратить вечер на танцы и развлечения, но Грета очень быстро заразила её своим воодушевлением и любопытством. Всё-таки крыло никуда не денется, а когда еще появится возможность взглянуть на Владыку! Тем более в столь непринуждённой обстановке, ведь ужин планировался неофициальный и почти камерный: правитель должен был прибыть с совсем небольшой свитой, и на ужине едва ли набралось бы больше полусотни человек.

Тем более вскоре после завтрака Мариика увела всю свою небольшую свиту в банный комплекс, которым обычно не пользовались, но сейчас ради гостий открыли, и там думать о делах стало совсем уж неуместно. Илааты знали толк в удовольствиях для тела, а для принцессы привезли лучших мастериц. Массаж, благовонные притирания, тёплый минеральный бассейн, термы с влажным ароматным паром…

Идана первый раз оказалась в общественных купальнях и поначалу жутко смущалась своей ноги, кутаясь в тонкую белую простыню не столько сверху, где стыдиться ей было нечего, а внизу. Но проблема решилась довольно быстро и неожиданно, за что стоило благодарить принцессу. Конечно, Мариика заметила неловкость, но отреагировала на неё не так, как требовали привычные правила. Не сделала вид, что всё нормально, а прямо обратилась с просьбой показать и рассказать.

В первый момент Идана готова была провалиться сквозь землю от стыда, но конечно не смогла отказать принцессе. А вскоре, вместо насмешек и притворного сочувствия увидев только искреннее живейшее любопытство, успокоилась, сумела расслабиться и отвлечься.

А там и вовсе стало не до ноги. Разнеженные и довольные девушки болтали о простых, но милых сердцу вещах — драгоценностях, нарядах и мужчинах. Лииса, отчаянно смущаясь и столь же отчаянно гордясь своей смелостью и откровенностью, поделилась с обществом информацией о том, что илааткам в подобных местах часто прислуживают не женщины, а мужчины, и это для воспитанных в других традициях гостий сделали исключение. Мысль вызвала сильное оживление, девушки краснели куда сильнее, чем прежде от одного только пара, но строили предположения и фантазировали.

Идана смущённо хихикала вместе со всеми, ещё больше теряясь оттого, что в роли красивого полуобнажённого массажиста ей представлялся только один и совершенно определённый мужчина с изумительно чуткими и сильными пальцами, который наверняка умел доставить женщине удовольствие. И её в этот момент несказанно радовало, что почти все присутствующие, кроме принцессы и привычно отрешённой Одилы, не участвовавшей в обсуждениях, выглядели одинаково сконфуженными и на саму Иду никто не обращал внимания и уж тем более не мог бы узнать, о чём она думает.

А думала она о Маране гораздо больше, чем стоило, и вчерашний поцелуй ничего принципиально не изменил, просто расставил всё по своим местам.

Ей нравился этот мужчина, стоило это признать. Не просто нравился, если откровенно — она была в него влюблена. Может, её жизненный опыт невелик, но для того, чтобы понять собственные чувства, его вполне хватало. А вот для того, чтобы решить, как дальше поступить с этими чувствами, — уже нет.

Не хотелось повторять прежнюю ошибку и поддаваться порыву, который мог привести к катастрофе. Но при этом и равнять Марана с прежним увлечением не получалось, слишком разными они были, и это мешало принять хоть какое-то решение. Поэтому, задумавшись о том, что делать, она не нашла ответа и малодушно предпочла плыть по течению.

Посоветоваться бы с кем-то более мудрым и опытным, но никого такого на примете не было — чтобы и местную действительность знал, и в чувствах понимал. А еще зацепили и не хотели идти из головы вчерашние слова Марана о выборе. Она, конечно, отшутилась, но на самом деле он угадал главный её страх. Единожды совершив серьёзную ошибку, она слишком боялась оступиться вновь.

Защитник с ним, с общественным осуждением, которого здесь можно не бояться! Но что делать с собственным сердцем?.. Она так надеялась разумом выбрать подходящего, надёжного мужчину, с которым было бы спокойно и правильно, но вместо этого опять влипла в непонятное приключение. И хуже всего, просто не могла от него отказаться. Не после того головокружительного поцелуя, ясно давшего понять, что она его тоже привлекает.

Так что в любом случае это развлечение было кстати — и отдых в компании остальных девушек, и последовавшие за этим выборы нарядов в покоях принцессы.

Мариика твёрдо заявила своей свите, что желает предстать перед Владыкой во всём шике и великолепии, поэтому никому не удастся отсидеться в углу, её свита должна блистать. И хотя девушек подобное требование смущало, всерьёз не возражала ни одна, даже Одила не стала спорить.

Идея, которую предложила для этого принцесса, понравилась всем. Сама Мариика, конечно, предпочла геральдические цвета королевского дома Транта — всё же она ещё не была женой, только невестой.

А вот остальным девушкам достались собственные цвета, и это было во всех смыслах символично. Подчёркивало потрясающее разнообразие красоты транток, делало каждую из них особенной и неповторимой, а ещё служило реверансом в сторону принимающей стороны: Илаатаном правили восемь кланов, каждый из которых имел свой цвет.

Яркой брюнетке Вилме Гунтрад достался чёрный, в котором она была исключительно хороша, а еще двум — белые наряды, и эти две тоже изумительно контрастировали между собой. Эрма в тёплых оттенках походила на сливочное пирожное — нежная, воздушная, лёгкая. А Одила, которая, кажется,