Иллюзия любви. Ледяное сердце - Ольга Дремова

— Никуда я отсюда не пойду! Где мои доллары?!!

— Какие доллары?! — в панике переспросила Надежда.

— Зелёные! — со злостью прохрипел он. — Такие шуршащие зелёненькие бумажечки с добрым дяденькой посерединке! Или ты таких денежек никогда в глаза не видела… др-р-рянь?! — Выплюнув изо рта раскатистое «р», он с шумом втянул в себя воздух. — Двадцать тысяч. Где они? Лучше скажи, а иначе… — Расставив ноги, чтобы сохранить равновесие, Тополь уставился на Надежду в упор и медленно, с удовольствием, потёр руки.

— Двадцать тысяч? — поразилась Надежда. — Какие двадцать тысяч? О чём ты?

— Только не нужно делать вид, что ты ничего не знаешь! — Тополь взглянул в бледное, без единой кровинки, лицо бывшей жены. — Две недели назад твой шелудивый щенок продал мою квартиру и исчез. С деньгами. С моими деньгами! — Чувствуя, как обида и злость, поднимаясь к самому горлу, делают новый виток, он хрустнул пальцами рук, а на самом дне его глаз плеснулось что-то такое, от чего по всему телу Надежды побежали мурашки.

— Что ты такое говоришь?.. — потрясённо прошептала она. — Этого не может быть. Я бы знала.

— А ты не зна-аешь… — хрипло выдавил он. — Как же, поверил! — Неестественно рассмеявшись, Тополь сделал несколько неуверенных шагов вперёд. — Ищи себе другого дурака! Ясно? — Постояв несколько секунд, словно раздумывая, как же поступить дальше, Леонид качнулся вперёд и на ватных, подгибающихся ногах двинулся в большую комнату. — Значит, не хочешь говорить… ла-а-дно, я сам найду.

— Леонид, ради всего святого, прекрати, что ты делаешь?! Я ничего не знаю ни о каких деньгах! Подожди… Послушай… Да подожди же ты!!! — Она вцепилась в его рукав. — Тут какая-то ошибка. Семён не мог так поступить!

— Много ты о нём знаешь! — Дёрнув рукой, Тополь отбросил Надежду и подошёл к секретеру. — Сама откроешь или ломать?

— Твоих вещей там нет. — На щеках Надежды проступили красные пятна. — Ты не смеешь обыскивать мой дом, у тебя нет на это никаких прав. Я не позволю тебе это сделать.

— Стану я спрашивать, — скривился он. — Если найду деньги — удавлю Сёмку, как щенка. Если не найду — удавлю обоих. Поняла?

— Поняла… — Превращаясь в две узкие режущие щели, глаза Надежды сузились. — А теперь слушай меня внимательно. Или ты немедленно выметешься из моего дома, или я отверну тебе голову, как курёнку, и ты даже пикнуть не успеешь.

— Испуга-ала… — сдавленно проговорил Леонид, но его рука, уже потянувшаяся к ключу секретера, застыла на полпути.

— Ты меня знаешь. — Скулы Надежды дрогнули.

— Чёртово отродье, воровская семейка! — по-бабьи взвизгнул он, и в его лице появилось что-то крысиное. — Отдайте мне мои деньги! Отдай мне мои деньги, Надька… — издав горлом звук, похожий на хрюканье, он сморщился, пару раз вздрогнул, и вдруг из его глаз покатились крупные пьяные слёзы. — Куда же мне теперь?.. Деться мне, куда? — Сотрясаясь от рыданий, Тополь прижал ладони к лицу.

Ни Надежда, ни Леонид не слышали, как, потихоньку повернувшись, в прихожей щёлкнул замок.

— Некуда мне и-идти… понимаешь ты это или нет?.. — Ноги Тополя подогнулись, и он с размаху, словно тяжёлый мешок с картошкой, бухнулся на пол. — Нет у меня больше дома… нету-у-у… — Всхлипывая, точно ребёнок, Леонид ещё сильнее прижал руки к лицу и принялся раскачиваться из стороны в сторону. — У меня ничего… ничего нету… ничего…

— Лёнь… — Надежда с жалостью посмотрела на скорчившегося на полу бывшего мужа, и её сердце болезненно сжалось. — Лёнь… — тихо повторила она и, не зная, что сказать, замолчала.

— Он ограбил меня… — Хлюпнув носом, Тополь громко высморкался. — Он вор… и ты тоже… вы оба заодно. Вы всегда были заодно, а я всегда был… чужим…

Неожиданно в прихожей раздался слабый скрип, словно кто-то, стараясь не шуметь, крался на цыпочках.

— Семён, это ты? — Надежда вскинула голову и прислушалась, но странный звук не повторился.

— Семён?.. — встрепенулся Тополь. Пытаясь подняться на ноги, он встал на колени, но дальше этого дело не пошло. — Где этот сукин сын?! Пусть он придёт и посмотрит мне в глаза!

— Успокойся, Леонид, его нет дома. Мне показалось.

— Показалось… — досадливо хлюпнул носом Тополь и снова осел на пол. — Пусть он придёт… пусть скажет, куда дел мои деньги… пусть ска-ажет… — От жалости к себе Леонид тихо заскулил.

Пьяные слёзы были тёплыми и солёными и лились непрерывной рекой. Размазывая их по лицу, Тополь что-то невнятно бормотал себе под нос, и его неразборчивое гундение, прерываемое частыми всхлипами, походило на одну сплошную жалобу, исполняемую на каком-то тарабарском языке, понятном ему одному.

Внезапно странный звук повторился в прихожей снова, и Надежда чётко услышала, как под тяжестью чьих-то шагов слабо скрипнули паркетные дощечки.

— Кто там?!

Неожиданно Надежде стало не по себе. Вздрогнув, она напряглась, и её ногти впились в ладони. На самом деле, нужно всего-то просто пройти в прихожую, а не накручивать себя, гадая на кофейной гуще и представляя всякие ужасы, но её ноги, вдруг став неподъёмно-тяжёлыми, намертво приросли к полу.

— Кто там? — ещё раз повторила она и отчётливо услышала, как едва слышно щёлкнул замок входной двери.

— Это был он, да? Он? — Тополь поднял на Надежду осоловелые глаза. — Сволочь… Чёртово отродье… Да будьте вы все прокляты!.. — Прижавшись лбом к полу, он громко взвыл, потом мелко-мелко, словно в чудовищном ознобе, затрясся и вдруг, икнув, без признаков жизни повалился на бок.

— Лёня…

Побледнев лицом, Надежда в страхе опустилась перед Тополем на колени, и в этот момент из его горла вырвался хриплый, протяжный храп. Дойдя до предела, сознание Леонида отключилось, а его телу в данный момент было абсолютно всё равно, где оно находится и что с ним случится дальше.

* * *

— Посмотри мне в глаза и скажи, что этого не было, — глухо произнесла Надежда и выжидательно посмотрела на сына.

— Мам, ну о чём ты говоришь? — Семён с удовольствием принялся намазывать на хлеб красную икру. — Тоже мне, нашла кому верить. Такое ощущение, что ты отца первый день знаешь. За столько лет могла бы уже и привыкнуть к его выходкам.

— Такого не выдумаешь. — Надежда, не отрывая взгляда, смотрела на Семёна.

— Значит, он выдумать не мог, а я мог. Чудненько! — язвительно отозвался сын. — Лучше поверить какому-то там пройдохе, только не собственному ребёнку, правда?

— Семён, я тебя прошу, не лги мне.

— Чего ради мне тебя обманывать? — Вскинув на мать свои тёмно-синие, опушённые густыми ресницами глаза, Семён подкупающе улыбнулся. — Да я и знать не знаю ни о какой квартире. Не иначе как у нашего папеньки произошёл заскок. И вообще, я не понимаю, к чему весь этот разговор? Я сказал тебе, что не имею к этой истории никакого отношения, чего тебе ещё нужно?