Секрет Юлиана Отступника - Грег Лумис

Арендованный автомобиль был оформлен на имя Джоэла Коуча. Его паспорт и человеческие останки, обнаруженные на горе, должны сделать Лэнга Рейлли официально мертвым — по крайней мере, до тех пор, пока анализ ДНК не докажет обратное. А это значит, что франкфуртская полиция, если не весь Интерпол, на некоторое время успокоятся.

А Джоэл Коуч будет мстить.

Он в последний раз взглянул на вершину — над ней все еще поднимался дым, — стиснул кулаки и произнес вслух сквозь сжатые зубы:

— Ну, вы, подонки! Проклятые подонки! Я пока не знаю, кто вы такие, но вам в одном мире со мною не жить. И я не отступлю!

Оттого что эта угроза была не пустыми словами, у него чуть-чуть отлегло от сердца. Лэнг уже сумел отыскать убийц своей сестры и племянника, и, если придется, до конца дней своих будет преследовать тех, кто виновен в смерти Герт.

Его рука, словно по собственной воле, нырнула в карман, где лежал лист бумаги с латинским текстом. На сей раз он доберется до них! По крайней мере, теперь у него была отправная точка.

Сунув в карман ключи от автомобиля, Лэнг зашагал прочь от «Мерседеса» по узкой проселочной дороге.

Он отошел почти на милю, когда навстречу ему, сверкая мигалками и завывая сиренами, промчались две полицейские машины. Еще через несколько минут он ехал на выстланном соломой прицепе трактора. Повернувшись спиной к сидевшему за рулем французу, Лэнг позволил себе немного расслабиться, и его затрясло от беззвучных рыданий.

Франкфурт-на-Майне, Мозельштрассе, 141,

на следующий день

Риверс прижал ладони обеих рук к столу и уставился на свои пальцы.

— Герт погибла? Ты уверен?

Лэнг устало кивнул.

— Почти ничего не осталось. Даже и не опознать без анализа ДНК.

Риверс взглянул на него, не поднимая головы, отчего еще больше стал похож на хищного зверя.

— Но ты хорошо искал, да?

Лэнг знал, что он ни в чем не виноват, но не мог отогнать от себя чувство, что чего-то он недосмотрел или недоделал.

— Кроме пещеры, спрятаться было негде. Если бы она оказалась в пещере, я увидел бы ее.

— И ты все так же намерен найти сучьих детей, убивших Хаффа. — Это был не вопрос, а утверждение. — Видит бог, я и сам подключился бы к этому делу, но вся эта вашингтонская сволочь не даст на это ни цента. Тут я ничего не могу поделать, хотя уверен, что на безопасность Соединенных Штатов и наших агентов следовало бы отсыпать чуть побольше бабок, чем на финансирование какого-нибудь сраного музея репы в какой-нибудь сраной Айове.

— Вы совершенно нравы, намерен. Когда я узнаю, кто это сделал, то выйду и на тех, из-за кого погибла Герт.

— Если так, то выкладывай, чем я могу тебе помочь.

Лэнг пожал плечами; на фоне случившейся трагедии его нынешние пожелания казались сущей мелочью.

— Я хотел бы сохранить документы Коуча и, если можно, получить еще какие-нибудь — желательно, гражданина какой-нибудь из стран ЕС. Что касается кредитных карточек, я могу дать гарантии, что…

Руководитель станции ЦРУ перебил его, не дав договорить.

— Выкинь из головы кредитные карточки, — сказал он, подняв руку. — Черт с ним, с сокращением бюджета. Когда дело касается мерзавцев, убивающих наших людей, мы не жмотничаем. Ты ведь не забыл об этом?

Лэнг действительно хорошо помнил, что в восьмидесятые годы по Управлению циркулировало немыслимое количество объяснительных записок — для их изготовления, вероятно, извели все леса в какой-нибудь не самой маленькой стране, — в которых, на случай очередного запроса из конгресса, содержались оправдания всех хоть мало-мальски необычных расходов. Очевидно, с тех пор действительно были осуществлены какие-то мирные инициативы. Или политиканы переключились на другие вопросы.

— И как ты намерен искать тех, кто тебе нужен?

Лэнг откинулся на спинку кресла и пожал плечами.

— На стене пещеры была надпись — что-то об обвинениях и дворце единого Бога.

— Ты серьезно рассчитываешь отыскать преступную организацию при помощи какой-то религиозной белиберды?

Лэнг глубоко вздохнул; он хорошо понимал, что ему сейчас предстоит.

— Надпись была сделана в четвертом веке; когда Скорцени грабил пещеру, она там, естественно, была. Он видел те же слова, что и я.

— Ну, и?..

— Я могу прочитать надпись и понять слова. А потом необходимо выяснить, что они означают. Думаю, немцам это удалось. Если я разберусь, куда ведет эта надпись, то, возможно, узнаю, кто старается не допустить меня до этих знаний.

Риверс посмотрел на стакан с ручками и карандашами, стоявший у него на столе, вынул оттуда одну из ручек и принялся крутить ее в пальцах, словно фокусник, собирающийся исполнить трюк.

— Ты, что же, считаешь, что эти падлы разделались с Хаффом и Герт только для того, чтобы сохранить какой-то религиозный секрет, насчитывающий полторы тысячи лет с хвостиком от роду?

— Другой зацепки у меня нет. — Лэнг не считал необходимым рассказывать о том, что год назад его чуть не убили люди, хранившие еще более древнюю тайну. — Или это, или существует какая-то организация, старающаяся прикрыть делишки старых нацистов и не позволить их опознать.

Представитель Управления положил ручку обратно в стакан и посмотрел на Лэнга странноватым взглядом, каким, возможно, разглядывал бы душевнобольного.

— Мне так не кажется, но…. — Он выдвинул ящик стола и запустил туда руку. — Еще одно. — Он выложил на середину стола темный квадратный предмет. — Возьми-ка вот это.

Лэнг взял.

— «Блэкберри»? Спасибо, конечно, но у меня уже есть такой.

— Со встроенными скремблированием и джи-пи-эс? Вводишь трехзначный код, нажимаешь кнопку, и мы не только узнаем, где и когда насрали в вентиляционный короб, но и кто это сделал. Это особая модель, разработанная специально для нас.

Лэнг опустил смартфон в карман.

— Но ведь если в Управлении узнают, что вы дали мне эту машинку, вам чертовски нагорит.

Риверс ухмыльнулся, подался вперед и сообщил, доверительно понизив голос:

— А также и паспорт, и удостоверение личности. Черт возьми, в моем возрасте не особенно боишься, что тебе подпалят задницу. Знаешь, признаюсь тебе: если уж по правде, мне самому очень хотелось бы узнать, кто прихлопнул нашу малышку.

Лэнг невольно мельком подумал о том, что Герт вряд ли понравилась бы такая фамильярность.

— Спасибо за участие.

— Участие? Я действительно очень хочу тебе помочь.

Лэнг поднялся, решив, что беседа закончилась.

— Тем более спасибо. Я буду глубоко признателен за любую помощь, какую вы сочтете возможным мне оказать.