Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский

нее. И денег за это не просит наперед, так почему бы и не довериться бы ему? Федор тоже не стал бы отговаривать… С этими мыслями Майя уснула.

Утром за завтраком Иван Семенович, улыбаясь, сказал Иннокентию:

— В эту ночь, можно сказать, я так и не уснул.

Иннокентий попутался:

— Постель была жесткой?..

— Нет, постель отличная, тепло, спокойно. Не спалось по другой причине.

— По какой?..

Иван Семенович метнул на Майю улыбчивый взгляд и, прищурясь, ответил:

— Не мог уснуть после того, как Майя поведала мне о своей жизни. Лицо Майи вспыхнуло. Она чуть не вскочила с место и не убежала. Иннокентий удивленно посмотрел на свою батрачку.

— О чем же она вам рассказала? Уже скоро два года, как она у нас живет, но мне ничего такого не рассказывала. Что ты такое рассказала гостю, что он не мог уснуть?

Иван Семенович заступился за Майю:

— Не смущайте ее. То, что я от нее услышал, не заслуживает порицания, а наоборот… Кто, вы думали, перед вами сидит? — Гость кивнул на Майю.

Купец пожал плечами: мол, что за странный вопрос.

— Полагаете, я не знаю?..

— Нет, не знаете. Прошу любить и жаловать: родная дочь головы Средневилюйского улуса Харатаева.

— Эта?.. — Иннокентий толстым пальцем показал на Майю.

— Да-да, как ни странно. Жертва злонамеренных козней господина Яковлева. Вы с ним, кажется, знакомы. Он высватал дочь Харатаева за своего батрака обманным путем.

Иннокентий шумно втянул в себя воздух и уставился на Майю своими соколиными глазами. Они вот-вот, казалось, выкатятся из орбит.

— Неужели!.. Неужели это правда?..

Иван Семенович посмотрел на Майю, как бы ища у нее поддержки:

— Спросите у нее.

Иннокентий всем своим видом выражал удивление, чмокал губами, щелкал языком, недоуменно пожимал плечами.

— Это правда, Майя?..

Майя все время сидела, низко опустив голову, словно стыдилась, что ее отец — Харатаев, улусный голова.

— Правда, — тихо сказала она. — Голова Семен Иванович Харатаев — мой отец…

Когда Майя произнесла эти слова, и хозяин и ночлежник с новой силой почувствовали важность и значимость того, что только теперь для них открылось. Все трое довольно долго молча сидели за столом, думая об одном и том же.

— Господи, чего только на сеете не случается, — наконец промолвил купец.

Майя встала и медленно вышла в свою комнату. Там она достала из-под подушки векселя, вернулась и, не говоря ни слова, положила их на стол перед ночлежником.

Иван Семенович стал внимательно рассматривать черные печати. Да, никаких сомнений, это подлинные гербовые печати Намской улусной инородной управы, приложенные к фальшивым векселям. Доказать причастность головы Яковлева к этому злодеянию не составит никакого труда. А за сим последует расплата…

Майя наблюдала, как хозяин и постоялец разглядывают векселя, тихо переговариваясь, и вдруг подумала: «Не выиграй ты, Иннокентий, золото у того несчастного, быть бы и тебе батраком, как мой Федор. А теперь, видишь ли, в купцы вышел. Еще неизвестно, намного ли совесть Яковлева чернее твоей…»

— Я забираю бумаги, Майя. Будем возбуждать судебное дело.

— А моему Федору ничего не будет за то, что он назвался сыном купца? — с нескрываемой тревогой в голосе спросила Майя.

Иван Семенович как-то об этом не, подумал и был застигнут врасплох. По логике Федор тоже должен разделить часть вины, но он приходится мужем истицы. И она ему не предъявляет обвинений.

— В городе у меня есть один знакомый русский. Я с ним обо всем советуюсь, — сказал Иван Семенович, пряча в карман векселя. — Спрошу, что он скажет, и сообщу вам.

III

Иван Семенович уехал и как в воду канул. Майя с нетерпением ждала вестей и стала раскаиваться, что доверилась незнакомому человеку, отдала векселя.

Наконец, Майя, не выдержала и спросила у Иннокентия:

— Тот человек бесследно пропал… Что с ним могло случиться?

— Кто его знает? Он обычно приезжает ко мне в конце года или в начале. Приедет.

Майя встревожилась:

— Уж не отдал ли он Яковлеву те бумаги, которые взял у меня?

— Что ты, господь с тобой! Иван Семенович не такой человек…

Майя успокоилась, но не надолго. Ей все чаще и чаще приходила в голову, мысль, что, может, и этот Иван Семенович из тех, которые готовы из-за денег погубить человека.

Когда чего-нибудь ждешь, время тянется долго. Майя прямо изнывала в ожидании Федора и Ивана Семеновича. Ни тот ни другой не приезжали, и Майя не знала ни сна, ни покоя.

Время повернуло к весне, дни становились длиннее, солнечнее. Снег таял, растекались лужи. Днем было тепло, а ночью еще держались морозы. Начала портиться санная дорога.

Но весна непостоянна. День-два греет солнце, каплет с крыш, снег тает — залюбуешься, а на третий день, смотришь, небо подернулось ржавчиной, мороз, опять зима. В такие дни Майя была мрачнее тучи. И все же весна берет свое: теплых дней становится все больше и больше, солнечные лучи покрывают людей загаром. Снег от санных полозьев сверкает, как стекло. Сани скрипят на разные голоса, словно музыка.

Когда по дороге через Лену едет подвода, нетерпеливое «но-но», обращенное к лошади, отдается громким эхом, перекатывается до самой горы. По утрам дятел стучит по мерзлой коре старой ели, и этот стук, подхваченный эхом, перерастает в мощную барабанную дробь.

Попозже в звенящий птичьими голосами воздух врываются раскаты грома — воды Лены начинают взламывать толстый лед. Этот гром — мощная музыка в честь пробуждающейся силы, предтеча летних буйных гроз, несущих изобилье.

Но пока что далеко до распутицы. Майя часто выходит на улицу, глядит на солнце, на много ли оно стало выше. На полях из-под снега начала выглядывать земля, образовались проталины.

Майя ждала Федора со дня на день, часто выходила за ворота, смотрела на дорогу. Но он все не приезжал.

Даже Иннокентий стал беспокоиться:

— Что-то запаздывает наш Федор. Застанет распутица на дороге — не доедет домой.

Приехал Федор вечером. Майя укладывала Семенчика спать и услышала во дворе скрип полозьев. Она выбежала во двор и увидела Федора. Он привязывал лошадей. Майя подбежала к нему, обняла за шею…

— Как сын? — спросил Федор.

— Еще не спит, ждет тебя.

Находясь на свежем воздухе, Федор выглядел хорошо, немного как будто даже загорел. Поездка выдалась удачной, все грузы перевез по назначению. Иннокентий получил много прибыли.

Хозяин на радостях в тот же вечер закатил пир. Майя не очень была довольна — ей хотелось скорее остаться наедине с Федором, а тут стряпай, накрывай на стол, потом убирай, мой посуду. Но хозяин велел — ничего