Бальдр и Тёмный бог - Ярослав Титарев

— Что ты здесь делаешь, Рагги? Почему ты не в Хедвиге?

— Тебя долго не было дома, Бальдр, и я заволновался. Я решил отправиться за тобой в Тронхейм с парочкой ребят из усадьбы, подумал, вдруг тебе нужна помощь. Тут мы встретили Кетиля, и он всё рассказал, что произошло. Что за тобой гонятся люди Вали, и должно быть схватили…

— Ладно, не тараторь так, я тоже рад тебя видеть. Пошли, в дом, я замерз, как собака.

Рагги скинул с себя меховой плащ и набросил мне на плечи. Я попытался отказаться, но мальчишка не позволил, и я принял с радостью тепло его тела, сохранённое в мехе.

— Что ты так глядишь на меня, парень? — удивился я.

Рагги стоял, широко раскрыв глаза и взволнованно потирая губы.

— Что с тобой сделали? — сглотнул он. — Ты весь в крови, весь совершенно… Тебе ногти вырвали…

— Потрепали немного, — успокоил я парня.

Хирдманы Хёрда указали мне идти в долгий дом и пристроились следом, не отставая от нас с Рагги ни на шаг.

— А что Кетиль? Вернулся ли он? — взволнованно проговорил я.

— Да, он в большом зале.

— И Маргрет тут?! И Лейф?! — воскликнул я.

— Да, здесь! Кетиль с хирдманом Годи привезли их. Про тебя ничего не знали, и все уж думали худшее! Не представляешь, Бальдр, как я рад, что ты вернулся!

— А усадьба как? Твари приходили ещё?

— После того, как ты прогнал йотуна, они больше не совались под стены, но в лесу их тьма… Я приказал укрепить стену. Мы заготовили леса столько, сколько могли. Починили протекающие навесы — всё теперь сухое. Женщины сделали новые катки сыра, заготовили мёда. Мы все очень ждали тебя, Бальдр.

Ступая на крыльцо долгого дома я остановился и поглядел на Рагги.

— Я сделал правильный выбор, назначив тебя старшим. Я доволен, Рагги. Не представляешь, как я доволен.

Юноша зарделся. Я скинул с себя плащ и вернул ему на плечи. Прижал его голову к себе и сказал:

— Дружок, слушай внимательно.

— Слушаю, ярл… — проговорил он, глаза его заблестели от осознания важности моих слов.

— Как только рассветёт, бери коня и скачи в Тюрберг, в усадьбу Вали. Скажи, что ярл Вали прислал тебя, соври, но войди в дом. Отыщи сундук с добром и достань оттуда запястье из такого металла, — я протянул Рагги амулет Маргрет. — Погляди внимательно, немного жёлтый, как золото, но скорее белый, как раскалённое серебро.

Я дал амулет Рагги в руки, чтобы он хорошенько рассмотрел его.

— Хорошо, я понял, ярл, — кивнул парень и вернул мне амулет обратно.

— Потом скачи в домой в Хёдвиг, понял?

— Понял!

— Только ради всех богов, береги себя, — горячо проговорил я, прижав парня к себе.

Хирдманы Хёрда обступили нас, одарив непонимающими взглядами, чего мы столпились на крыльце. Рагги отстранился от меня и запахнул плащ, защищаясь от холодного ветра.

— Пойду, велю приготовить мне коня и подремлю часок, — сказал он и, раздвинув хирдманов, ушёл.

Псы, лежавшие у крыльца, не зарычали на меня и даже не подняли голов — я теперь свой? Ну надо же!

Я отворил дверь и вошёл в зал. Мне в лицо ударила волна жара от очага. Нюх одурманил запах жареного на вертеле барашка, свежевыпеченного хлеба и сладкого мёда. Всё то, что я знал и любил с детства. Я оказался дома.

Пошарив глазами, я увидел в густом полумраке зала на возвышении конунга Хёрда, сидевшего в кресле за столом, рядом с ним были Маргрет и Лейф. В груди у меня заныло.

Воины, находившиеся в зале, увидев меня, затихли. Кетиль привстал из-за стола, поглядев на меня ошарашенными глазами. Я кивнул ему и, склонив голову, медленно зашагал вдоль очага к Хёрду.

— Бальдр! Живой! — раздался голос Годи.

Зазвенела опрокинутая посуда, загромыхали шаги, тяжёлые руки хирдмана сжали меня за плечи. Мы обнялись с Годи.

— Ох, не думал я, что увижу тебя живым! — проговорил он.

— Годи! — похлопал я его по плечам. — Как я рад, что вы выбрались…

— Идём, Бальдр, — потянул меня хирдман за локоть к столу, за которым сидел мой слепой брат.

Я тяжело вздохнул и шагнул на возвышение к Хёрду, прошёл мимо Маргрет, чуть уловимо тронув её за плечо, и присел на колено перед братом. Рассечённый живот защипало до слёз, всё тело заныло от усталости, наверное, я уже не смогу подняться, но я должен был преклониться. Я пришёл попросить прощение у брата за то, что пытался убить его и за то, что предал его в прошлой жизни. Я хотел дать ему клятву быть верным братом, но гордое горло не могло выдавить ни слова…

— Что, на этот раз ножа при тебе нет, хе? — усмехнулся Хёрд.

Думаю, он всё понял и не стал издеваться надо мной, зная то, что мне пришлось пережить за последние дни.

— Нет, — усмехнулся я в ответ.

— Для мяса пригодился бы, ну ничего, садись за стол, брат… Маргрет, прикажи поухаживать за Бальдром.

Я выпрямился, поморщившись от боли в ранах, и рухнул на скамью напротив Маргрет. Она глядела на меня глазами, похожими на блюдца, ведь я был весь в крови — изувеченные руки, рот, надрезанный живот. Я очень хотел взять её ладони, лежавшие на столе, но они были белыми, как мрамор, а я был таким грязным… Хмурый взгляд Лейфа разрешил мои сомнения.

— Бальдр, ты на кусок мяса похож… — проговорил он, глядя на меня с тревогой. — Отец, Бальдр сильно ранен, нужно заняться его ранами…

— Бальдр… — заволновался Хёрд. — Годи, проводи Бальдра в покои, позови женщин, пусть осмотрят раны. Сделай всё для него, накорми и положи спать, ведь он так многое сделал для меня: спас мою жену и сына из лап Вали…

Меня передёрнуло, когда Хёрд назвал Лейфа сыном, но я сдержался и промолчал.

— Нет времени спать, Хёрд, — проговорил я, хотя сам валился от усталости. — Олав нападёт на нас с рассветом.

— Я знаю, — строго ответил брат. — Потому иди, отдохни.

— Ты истекаешь кровью… идём, Бальдр… — Годи придержал меня за плечи, помогая встать.

Я не отпустил кубок с мёдом, взял его с собой.

— Пусть еды принесут, — прохрипел я. — Мне и правда лучше покушать лёжа.

— Эй, Сольвейг и Орнелла, идите за мной, — кивнул Годи двум служанкам. — Захватите мяса и лепёшек.

Орнелла была темноволосая, с примесью иноземных кровей, я с любопытством заглянул в её смуглое личико: красивая. Маргрет строго поглядела на меня, в её глазах полыхала неподдельная тревога и желание броситься ко мне, но долг перед мужем-конунгом не позволял ей ни приблизиться ко мне, ни заговорить.

Я кивнул, что понимаю. Она поджала губы и ответила взглядом.