Уничтожить всех - Иван Стрельцов

Денис рванулся вперед. Взмах ногой, и жесткая подошва врезалась крайнему афганцу в нос, вминая хрящи во внутрь с такой силой, что осколки глубоко вошли в мозг.

Второй душман попытался вскочить на ноги, когда кулак морского пехотинца пробил солнечное сплетение. От боли боевик сложился вдвое. Давыдов захватил его борцовским хватом за шею и натренированным движением свернул ее.

— Как говорят американцы — минус два, — буркнул Денис. Радости от победы он не испытывал. У этих террористов не было никакого оружия. Возле убитых он обнаружил небольшой электрический прибор, к которому от опор тянулись провода. Беглого взгляда разведчику хватило, чтобы понять — это был синхронизатор, устройство, позволяющее одновременно взорвать несколько зарядов.

«Очень интересно». Подняв один из проводов, он прошел к ближайшей опоре, отворил стальную заслонку и заглянул вовнутрь. В нише было уложено около десяти деревянных ящиков. На полустертой от времени маркировке можно было рассмотреть название содержимого — «Самитекс».

«Пластиковая взрывчатка чехословацкого производства».

Но провод тянулся не к ящикам, а к заложенной между ними противопехотной мине. И это взрывное устройство разведчику было известно. «Австрийская прыгающая противопехотная мина „ЗрМ75“, четыре с половиной тысячи стальных шариков в пластиковой оболочке, выпрыгивает на полтора метра, радиус поражения — двадцать метров». С подобными изделиями Денису приходилось неоднократно встречаться во время войны в Чечне, пользоваться ими он также умел. Удивило его другое — почему вместо электрозапалов террористы решили использовать мины. Отсутствие денег сразу отпадало.

«Когда готовишься поджечь дворец, на спички деньги найдешь», — подумал Давыдов, психологию боевиков морпех просчитал. Дети войны использовали то, к чему привыкли, и дело тут абсолютно не в финансах.

Размышления о моджахедах навели Дениса на идею, как ему раздобыть оружие. Раздвинув ящики, он вытащил черный пластмассовый конус с плоской квадратной подставкой. Вывернув электровзрыватель, снял предохранительный колпачок с натяжного взрывателя, рассчитанного на три растяжки.

Проволоку пришлось позаимствовать у сигнальных мин. «SpМ75» он установил возле одной из четырех лестниц, ведущих со стартовой площадки в чрево платформы. Мину Денис приспособил «по-русски», нарушив инструкцию и приладив ее к одной из стоек не вертикально, а горизонтально, и нацелив на площадку перед лестницей. Один конец проволоки разведчик привязал к предохранительной чеке, с другим укрылся за стальной перегородкой и тут же дернул растяжку крайней сигнальной мины…

Ждать пришлось недолго — через несколько минут до него донесся грохот множества ног, барабанящих по металлическим ступенькам. И уже в следующее мгновение на площадку хлынула большая группа вооруженных моджахедов. Дождавшись, когда последний боевик сойдет с лестницы, разведчик рванул на себя проволоку.

С приглушенным хлопком из стакана вылетел заряд шрапнели. Врезавшись в группу террористов, он взорвался ярко-желтой вспышкой, разбрасывая во все стороны стальную картечь. В воздухе повис кислый запах сгоревшей взрывчатки.

Выбравшись из своего укрытия, Денис бросился к месту взрыва. Взрыв «жабы» оказался на редкость удачным. Сработав в гуще боевиков, мина не оставила никого в живых, даже раненых не было.

Это походило на скотобойню, все пространство вокруг было забрызгано кровью, кусками плоти. К кислому запаху сгоревшей взрывчатки добавился приторный запах свежей крови, мяса и требухи. Тех моджахедов, что не убила взрывная волна, порвали в клочья шарики стальной шрапнели. При виде такой картины голливудские мастера ужастиков умерли бы от зависти, но Давыдову было не до сентиментальности. На звук взрыва вскоре прибудут остальные встревоженные террористы, нужно было поторопиться.

Необходимым оружием морпех разжился у двух моджахедов. Автомат и набитый боеприпасами разгрузочный жилет он стащил с афганца, который последним спустился с лестницы. Одна-единственная шрапнелина насквозь продырявила «лифчик» в левой части груди. Труп, чтобы не бросалось в глаза отсутствие оружия, столкнул с палубы в воду. Со второго трупа однорукого душмана, которому ударной волной оторвало голову, стащил широкий кожаный ремень с пистолетной кобурой, помня один из постулатов разведки, что у каждого оружия свое предназначение.

Схватив в охапку трофеи, Денис со всех ног бросился в крайний бокс, который, по сути, являлся ремонтной мастерской с различными станками и инструментами. Вскочив на верстак, разведчик сдвинул решетку воздуховода, забросил туда оружие и разгрузку, потом забрался сам. Приладив на место решетку, по-пластунски подполз к следующему зарешеченному люку, откуда можно было наблюдать место взрыва. Теперь следовало затаиться в ожидании…

Опершись локтями о край фальшборта, Горобец с интервалом в пять минут смачно сплевывал вниз, наблюдая, как слюна достигает поверхности океана. Правда, весь процесс до конца досмотреть не получалось, слишком было высоко. Но показное безделье полковника было внешним, на самом деле военный интендант предавался глубокомысленным размышлениям. «Это же какие деньжища я заработал за последний год? Сперва десять штук „евро“ (это только познакомился с богатыми англичанами), потом двадцать пять. А когда предложили набирать команду наемников, сразу отвалили сто „кусков“. Правда, пятнадцать тысяч пришлось отдать военкоматовским шакалам за то, что они подбирали кандидатов». Воспоминания о том, что с частью денег пришлось расстаться, серой тенью обозначились на лице полковника. Справедливости ради стоило бы заметить, что эти деньги были высчитаны из авансов самих наемников, но интенданту от этого было не легче. Мог же себе в карман положить. Зато последнее дело, в которое он с трудом напросился, перекрыло все его мечты и планы. Пятьсот тысяч, полмиллиона, и всего за несколько дней. «Вот это капитал, вот это настоящая сумма для настоящего бизнесмена. Это тебе, Богдан, не консервы с продовольственного склада тащить и в тещиной деревне продавать по дешевке». Мысль о деньгах заставила сердце полковника забиться, как после длительного совокупления. Такое с ним прежде было лишь однажды, когда развалился Советский Союз на удельные княжества и местные князьки стали рвать на куски Великую и Несокрушимую Советскую армию. Молодому лейтенанту, недавнему выпускнику военного училища тыла, следовало определиться — оставаться верным присяге СА или по новой присягнуть армии Незалежной. Это напоминало игру в «наперстки» по самой большой ставке — либо золотой шарик, либо фига на постном масле. Взвесив все «за» и «против», Богдан Горобец решил еще раз присягнуть. Присягнул и не прогадал…

Служил в столице и был уже в звании полковника, потому что знал, кому из начальства лизнуть пониже спины, а перед кем прогнуться, высказывая националистические идеи вслух и козыряя своими истинно национальными именем и фамилией.

Напиваясь по праздникам с подчиненными, он с пафосом разглагольствовал, задрав вверх указательный палец:

— Уже полковник, и это не предел. А пошел бы к москалям, был бы самое большее капитаном в каком-нибудь северном Мухосранске. Да еще за спиной называли бы хохлом. Тьфу, гидота.