Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор

– Вы снова выиграли! – с нескрываемым раздражением воскликнул Чарльз.

За столом поднялся недовольный ропот. Дэвид уже в четвертый раз присоединялся к их компании игроков.

Дэвид смутился, но был возбужден таким успехом.

– Должно быть, мне просто везет, как новичку.

– Как новичку? Да вы просто чертов везунчик! – вздохнул Чарльз и встал со своего стула. – Как бы там ни было, но я еду домой – уже начало второго.

– Я распоряжусь, чтобы дворецкий вызвал вам кеб, – сказал Том, дергая за шнурок колокольчика.

– Поехали, Дэвид, по дороге домой я завезу вас в отель, – предложил Чарльз.

– Спасибо! – тоже поднимаясь, ответил тот.

– До следующего уик-энда, джентльмены, – сказал Чарльз и перед уходом незаметно многозначительно подмигнул остальным.

– Мужчина-женщина-мужчина-женщина… женщина… – сказала Арабелла. – Среди гостей не хватает одного мужчины, чтобы на званом обеде в эту субботу у нас был полный комплект за столом.

Они с Чарльзом сидели в гостиной, и Арабелла составляла план, кого куда рассадить. Она вопросительно взглянула на Чарльза.

– Почему бы нам не пригласить Дэвида Честера? Он всегда составлял такую приятную компанию.

Чарльз оторвался от своей газеты.

– Нет… Собственно говоря, Дэвид уехал из Лондона. Он вернулся к себе домой. В Уилтшир.

– В Уилтшир? Но мне казалось, что ему тут нравится.

– Очевидно, это не так. Он скучал по дому. К тому же, думаю, он сделал здесь несколько опрометчивых инвестиций. – Чарльз вернулся к своей газете.

– Какая досада! Такой славный был человек.

Дэвид Честер с унылым видом сидел в купе вагона, который вез его обратно в деревню, и пытался сообразить, что же пошло не так. Несколько недель назад он приехал в Лондон владельцем богатого наследства, и весь город лежал у его ног. А теперь ни с чем возвращался домой, потеряв большую часть своих денег в карточной игре.

25

В связи с предстоящим визитом свекра и свекрови Арабеллу охватил страх. Регулярно видеться с Гвинет было намного проще: та не знала всей правды. Зато ее знали Маргарет и Лоренс, а это полностью меняло дело. Слуги трудились днем и ночью, чтобы к их приезду весь дом выглядел с иголочки. Пруденс одели в ее лучший наряд, купленный в «Харродс», и теперь все семейство ожидало встречи в гостиной.

Лоренса, Маргарет и Дафну, поднимавшихся вверх по лестнице, сопровождал дворецкий.

– Как приятно снова видеть вас здесь, лорд Лоренс и леди Маргарет, – сказал он.

– А как вы поживаете, Берчилл? Как вообще идет жизнь? – спросила Маргарет.

– Весьма насыщенно, леди Маргарет, весьма насыщенно, – ответил Берчилл, когда они дошли до конца лестницы.

– Могу себе представить, – скептически заметил Лоренс, разглядывая новые перила.

– Сейчас здесь работает так много французской прислуги, миледи, что, того и гляди, скоро мне вообще не с кем будет поговорить по-английски на нижних этажах, – пожаловался дворецкий.

– Бедняга Берчилл! – посочувствовала Маргарет, когда тот открыл перед ними двери в гостиную и жестом пригласил войти.

– Лорд и леди Армстронг с леди Дафной, – громко объявил он.

– Чарльз! – с порога воскликнула Маргарет и, подойдя к сыну, обняла и поцеловала его.

– Мама! – ответил Чарльз, сердечно заключая ее в свои объятия. – Папа, Дафна! – Он по очереди обнял их всех.

Арабелла встала.

– Здравствуйте, леди Армстронг, – сказала она.

– Прошу вас, дорогая, называйте меня просто леди Маргарет, – сказала Маргарет, вежливо целуя невестку в щеку, но при этом смерив ее жестким взглядом.

– А вот и наша малышка Пруденс! – сказал Лоренс, поднимая внучку на руки.

Все столпились вокруг них.

– У нее такой серьезный и решительный вид, – заметила Маргарет, мысленно соглашаясь с Гвинет, которая говорила ей, что у ребенка очень заурядная внешность.

– Она очень хорошая девочка, – сказала Арабелла. – Никогда не плачет и не капризничает.

– Что ж, это благословение Господне – хоть в этом, – отозвалась Маргарет, искоса глянув на Арабеллу.

– Боже мой, я едва узнаю свой дом, – медленно сказал Лоренс, оглядывая декор комнаты.

– Все выглядит нарочито пышно, – сказала Маргарет.

Арабелла почувствовала, как краснеет.

– Надеюсь, вы не возражаете, что…

– Конечно, они не возражают! – быстро вмешался Чарльз, поворачиваясь к своим родителям. – В конце концов, ваш дом полностью обновлен, и при этом все это не стоило вам ни единого пенни.

– Зато я хорошо представляю, сколько это стоило тебе, – многозначительно заметила Маргарет.

– А ради чего, собственно? – спросил Лоренс. – Ведь дом этот используется всего несколько месяцев в году во время светского сезона, а в остальное время тут никто не живет.

Арабелла решила побыстрее сменить тему.

– У нас приготовлен для вас обед. Вы, должно быть, проголодались после долгого путешествия. – Она подошла к шнурку для вызова слуг и потянула за него.

– Это фазан! – объявил Чарльз. – На обед у нас будет жареный фазан!

Когда Чарльз с Арабеллой шли вслед за родителями вниз в столовую, она шепнула ему:

– Вот уж спасибо! Ты не просто не взял на себя всю ответственность за обновление дома, но и дал им понять, что это моих рук дело!

– Естественно – я просто не мог приписать себе все заслуги за такой богатый декор!

К счастью, все мысли Маргарет были заняты свадебным платьем Дафны и приготовлениями к торжеству, и это очень радовало Арабеллу, потому что ее свекровь постоянно исподволь бросала всякие колкости в ее адрес, когда они оставались вместе. Для Арабеллы было очевидно, что Маргарет не намерена позволить ей забыть прошлое. Лоренс был добр к ней, но держался на дистанции и, казалось, больше всего интересовался образом жизни, которую вел в Лондоне его сын.

Вечером накануне отъезда обратно в Ирландию Маргарет и Лоренс сидели в своей спальне и разговаривали.

– Они ни разу не упомянули о возвращении домой! – заметил Лоренс.

– У них больше нет никаких отговорок. Пруденс уже подросла, и теперь никто не станет особо интересоваться подробностями ее рождения… Завтра перед отъездом нужно обсудить это с ними.

– Да. Я поговорю с Чарльзом, а ты поговоришь с ней, – сказал Лоренс.

Маргарет закатила глаза.

– Подозреваю, что она не из тех, кого так просто нагнуть. Арабелла слишком упряма в вопросах, касающихся ее интересов… Она так и не спросила нас о Гаррисоне.