Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - Тэд Уильямс

Нечистых череда,

Хохочет – но не улыбнется

Никто и никогда.

Эдгар Аллан По

Стены и пол туннеля были влажны. Болезненно-белесые корни и куски каких-то иных предметов, о которых Фритти старался не догадываться, свисали с земляного потолка. По мере того как они удалялись от входа, свет постепенно мерк и вовсе исчез бы, если бы не слабое свечение гнили, тянувшейся по стенам. Они спускались вниз в тусклом призрачном свете, подобно духам котов, блуждающим в пустоте между звездами.

В подземелье к Шустрику сразу вернулась тяжелая походка и почти безжизненный вид. Глина липла к лапам, застревая в подушечках. Стояла полная тишина.

Вскоре они догнали двух других Когтестражей. Разорвяк все еще нес свою изувеченную ношу. Так они и продолжали путь: спереди и сзади Фритти и Шустрика – красные когти, сверху и снизу – плотная сырая земля.

У Фритти не было никакой возможности вести счет времени. Вся группа, пленники и охранники, шла и шла, но вокруг ничто не менялось; мрачное тошнотворное свечение земли туннеля оставалось все тем же. Они пробирались дальше и дальше в глубины, не слыша ни звука, кроме собственного дыхания и случайных невнятных переговоров Когтестражей. Фритти уже казалось, что он веками пребывал в этой темной яме. Он стал то погружаться, то выныривать из какого-то сна. Думал о Стародавней Дубраве, о косых солнечных лучах, искрящихся на лесном подстиле, о том, как гонялся с Мягколапкой по удивительно ароматным, щекочущим травам – то преследующий, то преследуемый и под конец впадающий в недолгую дрему среди летнего тепла.

Нежданное холодное прикосновение уползающего из-под лапы червяка оттолкнуло его назад, во мрак туннеля. Он расслышал резкое хриплое дыхание Растерзяка. Спросил себя, увидит ли еще когда-нибудь солнечный свет.

Наконец голод полностью одержал верх над мечтами Фритти, и он стал уделять больше внимания червякам, извивавшимся на влажной земле туннеля. После нескольких попыток изловил одного и не без труда проглотил на ходу. Мерзкое ощущение – не иметь возможности остановиться, чтобы поесть, но он опасался даже замедлить шаг: это грозило тяжелыми последствиями. Хотя дело это было малопочтенное, он почувствовал себя немножко лучше, перехватив кусочек, и как можно скорее поймал другого червяка и тоже съел. Следующего попытался передать Шусту, но котенок не обратил на червяка внимания. После нескольких бесплодных попыток придвинуть к нему свой набитый, жующий рот Фритти отступился и съел добычу сам.

Туннель пошел вверх. Немного погодя процессия вошла в небольшую подземную пещеру – не больше Двух прыжков в ширину, но с высокой кровлей. Внутри пещеры дышалось чуточку полегче, и, когда Растерзяк остановил их, Фритти был более чем счастлив просто на миг присесть, перевести дух и дать отдых измученным лапам и ступням. Он принялся устало умываться, выкусывая острые камешки и самые плотные сгустки грязи, застрявшие меж подушечками лап, дотянулся языком до раны на плече. Кровь засохла, и свалявшаяся шерсть затвердела. Рану было больно промывать. Шустрик сидел возле него неподвижно, словно парализованный; когда Фритти повернулся и стал его умывать, он беззвучно подчинился.

Растерзяк и двое других стражей вполголоса посовещались в дальнем конце пещеры. Разорвяк приблизился к пленникам и бросил возле них бесчувственное тело Грозы Тараканов. Потом по кивку Растерзяка он повернулся и через дальний ход пещеры выскользнул в туннель. Раскусяк и начальник вытянули свои длинные жилистые тела на полу земляной комнаты и уставились на пленников. Фритти, решив, что лучше всего как можно меньше их замечать, продолжал счищать грязь со шкурки Шустрика и зализал юному коту множество ранок и ссадин. Гроза Тараканов раз-другой застонал и шевельнулся, но не пришел в себя.

Наконец с той стороны, где исчез Разорвяк, донесся приглушенный вой. По приказанию Растерзяка – низкое рычание и дерганье головой – Раскусяк выскочил в туннель прежде, чем умолкло отдавшееся от известковых стен эхо. До Фритти долетели спорящие голоса Разорвяка и Раскусяка. Немного погодя оба втиснулись в пещеру, таща какую-то огромную размякшую ношу. Растерзяк поднялся и, раскорячивая лапы, рысцой подбежал полюбопытствовать, что они принесли.

– Словил его прямо там, где ветка туннеля вылазит наружу, в аккурат у стенки долины, шеф, – сказал Разорвяк с усмешкой, облизываясь. – Вы его точно засекли по запаху. Отловил его, когда он другую дорогу искал, а после с ходу поволок вниз, чтоб меня Огненным Глазом не достало. Хозяином клянусь, он круто здоровенный, разве ж нет? – После этой речи Разорвяк отвернулся и стал скромно зализывать рану на боку.

Невольно заинтересовавшись, Хвосттрубой наклонился, всматриваясь в пещерную мглу. То, что притащили два Когтестража, было каким-то животным. Измятая его фигура издала негромкий стон боли. Растерзяк поднял глаза на Фритти.

– Подойди уж поглазеть, грязная Писклюшка, – сказал он. – Не бойся, этот тебя уже не обидит.

Смех начальника словно оцарапал стены каменной комнаты. Хвосттрубой нерешительно двинулся вперед.

Лежавший на сыром камне был громадным Рычателем; кровь струилась из нескольких ран на его животе и морде. Следуя взглядом за Растерзяком, Хвосттрубой увидел, как мутные глаза собаки приоткрылись. Пес был столь же огромен, как сами Когтестражи; Фритти изумился и устрашился, узнав, что один из чудовищных котов сумел самостоятельно добыть вяку такой величины. Рычатель мигнул – тщетно пытаясь стряхнуть с глаз кровь – и захрипел от боли. Внутри у него было что-то сломано, и он умирал. Фритти вернулся в свой угол.

Разорвяк оторвался от зализывания раны и сказал Растерзяку:

– Нам ведь этим ничего давать не надо? – Он указал на Фритти и Шустрика. – Верно, начальничек?

Растерзяк взглянул на обоих – настороженного нервного Фритти и обессиленного молчаливого Шустрика.

– Нам надо только живьем доставить их в Закот. Мы не разделим с ними наше скромное угощение.

Сказав это, Растерзяк выпустил алые когти и нанес быстрый вспарывающий удар по брюху вяки. И хотя ужасные крики агонии еще не стихли, Когтестражи принялись за еду.

Фритти свернулся вокруг Шустрика и постарался этих звуков не слышать.

Окончив трапезу и усыпав пол пещеры отвратительными объедками, Когтестражи заснули. По предусмотрительному указанию Растерзяка Раскусяк и Разорвяк дотащили свои раздувшиеся животы до выходов и улеглись поперек них.

Они перевернулись на спины, чтобы заснуть вверх ногами, и тем самым открыли достаточный путь к спасению.

Но все, что мог Хвосттрубой, – беспомощно лежать возле Шуста и Грозы Тараканов, покуда чудовища переваривали добычу.

Фритти понятия не имел, долго ли пролежал подле своих молчаливых спутников, слушая булькающие всхрапы охранников. Он впал в прерывистый сон и проснулся от странного звука. Сначала, еще полусонный, он вообразил, что умер и что с неба спустились стервятники, чтобы обглодать его кости. Ему казалось – он отовсюду слышит их, важно торгующихся из-за лакомых кусочков. У них были грубые, низкие и холодные голоса…