Гадючий Яр - Наталья Николаевна Тимошенко

Убрав вкладки, которые открывала, Яра выключила телефон и вернулась в дом. К ее удивлению, ни Алексея, ни Артура на кухне уже не было. Когда и куда они успели уйти, а главное, зачем, она не представляла.

– Артур? – позвала негромко. – Алексей?

Никто не отозвался. Яра заглянула в первую комнату от кухни – гостиную, но та тоже была пуста. Чтобы не бродить по чужому дому, Яра сразу направилась в комнату Алексея и застала мужчин именно там. Артур сидел в кресле, которое в прошлый свой визит занимала Яра, а Алексей лежал на кровати и то ли спал, то ли был без сознания. То ли мертв.

Последняя мысль так напугала Яру, что она дернулась назад и ударилась затылком о косяк, привлекая внимание Артура.

– Что случилось? – шепотом спросила она, когда Артур обернулся к ней.

Почему-то именно сейчас его почти безэмоциональное лицо, плотно сжатые губы и зеленые глаза с расширенными до максимума зрачками до ужаса напугали ее. Пожалуй, так страшно ей не было даже в машине наедине с ним.

– Он спит, – просто сказал Артур, не замечая ее испуга или не принимая его на свой счет.

– Спит? – переспросила Яра, покосившись на Алексея.

Руки его были вытянуты вдоль тела, грудная клетка медленно поднималась и опускалась, а на щеках появился внезапный румянец. Яра могла бы поклясться, что сейчас Алексей выглядит не таким больным, как еще пять минут назад.

– Как он мог успеть уснуть за две минуты?

– Тебя не было несколько дольше, – краешком губ улыбнулся Артур.

Неужели она так долго копалась в его телефоне? И неужели он об этом знает?

Яра перевела взгляд на окно, проверяя, насколько хорошо из окна комнаты Алексея видно машину во дворе. Как оказалось, прекрасно.

– Думаю, нам сейчас лучше уйти, – продолжил Артур. – Ему нужно поспать.

– Может быть, вызвать скорую? – предложила Яра, не трогаясь с места. – Вдруг он не уснул, а потерял сознание?

– Он уснул, уверяю тебя. – Артур поднялся с кресла и приблизился к ней. – И скорая ему больше не понадобится.

Яра тяжело сглотнула, вжалась в стену. Во рту пересохло.

– Что ты сделал с ним? – спросила она шепотом.

– Я ему помог.

– Как?

– Пойдем, – Артур аккуратно, но крепко ухватил ее за запястье и вывел из комнаты. – Не будем ему мешать.

Но так просто сдаваться Яра не собиралась. Когда они уже сели в машину, она сказала, стараясь придать своему голосу беззаботности, будто не была напугана до смерти:

– Ой, теперь я свой телефон забыла. Сбегаю, он остался на кухне!

И, не давая Артуру возможности возразить, Яра выскочила из машины и бросилась к дому. Ни на какую кухню заходить не стала, телефон спокойно ждал ее в кармане, направилась сразу в спальню. Алексей по-прежнему лежал с закрытыми глазами и казался еще здоровее. Яра нащупала пульс, посчитала. Тот был ровным, спокойным, и если Яра что-то понимала в медицине, то соответствовал пульсу мирно спящего здорового человека.

Оглядевшись по сторонам, Яра выдвинула ящик стола. В прошлый раз, рассказывая ей о чешуйке, Алексей непроизвольно посмотрел на ящик, и Яра догадалась, что свою находку он хранит там.

Чешуйка нашлась в спичечном коробке на самом дне. Размером она оказалась с ноготь большого пальца взрослого человека, и Яре было страшно представить, какую длину имеет та змея, что ее потеряла. Как и говорил Алексей, она была гладкой, прохладной и будто сделанной из чистого золота.

– Я верну, – вслух пообещала Яра, пряча коробок в карман.

Она повернулась, чтобы уйти, и заметила, как дрогнули ресницы на лице Алексея. Не удержалась, подошла ближе, коснулась худой щеки молодого человека. Тот медленно приоткрыл глаза.

– Ярослава… – прошептал он, глядя на нее. – Как же хочется спать…

– Спи, – успокаивающе улыбнулась она.

Алексей послушно закрыл глаза и произнес еще тише:

– Как же легко… как легко дышится.

Он медленно поднял руку и вытащил из носа тонкие трубочки, через которые к нему поступал кислород. Вдохнул глубоко и, растянув губы в улыбке, повторил:

– Как легко дышится.

– Что он сделал с тобой? – не удержалась Яра, внимательно вглядываясь в лицо Алексея.

Тот немного помолчал, а потом произнес неуверенно, так и не открывая глаз:

– Положил руку мне на лоб, и стало так легко вдруг… будто я лечу куда-то. Будто моего тела больше нет… А глаза у него стали вертикальные… как у кошки… И язык раздвоенный, будто у змеи… И так легко, так легко дышать…

Шепот скатился в несвязное бормотание, а потом и вовсе затих. Алексей задышал глубоко, и Яра вдруг поняла: ему больше ничего не грозит. Болезнь отступила, как бы невозможно это ни было.

Яра вернулась в машину, осторожно села в салон, боясь посмотреть на Артура и одновременно желая этого. Она точно помнила, что глаза у него самые обычные, как и язык. Она целовалась с ним, она могла бы поклясться насчет языка.

Наверное, у Алексея были галлюцинации. Еще час назад он был почти мертв, в галлюцинациях нет ничего странного. И все же что-то мешало Яре считать, что ему все привиделось.

– Как ты вылечил его? – спросила Яра, так и не посмотрев на Артура.

Она только сейчас поняла, что, раз из окна спальни хорошо видно машину, Артур не только был свидетелем того, как она копалась в его телефоне, но и прекрасно видел, как Яра возвращалась к Алексею.

– Возможно, тебе это покажется странным, может быть, ты даже подумаешь, что я сочиняю, но я умею лечить людей не только как врач, – сказал Артур таким тоном, будто признавался, что пьет не черный, а зеленый чай.

– В смысле… как целитель? – уточнила Яра.

– Вроде того.

Яра хотела бы недоверчиво усмехнуться, но не смогла. Тут уж либо поверить в его слова, либо признать саму себя сумасшедшей. Потому что она ведь сама видела всех этих призраков, слышала шепот змей. А верить в одно и не верить в другое из схожей области всегда казалось Яре лицемерием. Да и состояние Алексея говорило само за себя: он больше не умирал, совершенно точно не умирал.

– Ты поэтому заинтересовался нашим Источником?

Артур кивнул, выезжая на широкую дорогу.

– Сам по себе Источник имеет очень слабые целительные свойства. Возможно, и вовсе был бы обычным родником, если бы не место. Весь Гадючий Яр – весьма необычная территория. Источник имеет определенную репутацию, а значит, в мой реабилитационный центр будут приезжать уже хотя бы из-за него в первое время. А там уж я смогу помочь людям так, чтобы они рассказывали своим друзьям и знакомым о центре.

– И тебе это никак не вредит? Когда ты лечишь людей.

– А почему это должно мне вредить? – не понял Артур.

– Ну… – Яра растерялась. – Все говорят, что целители не могут просто так лечить людей, это плохо для их здоровья.

– Кто так говорит?

– В книгах пишут, в газетах.

– Тебе ли не знать, что в газетах не всегда пишут правду, – усмехнулся Артур. – Нет, Ярослава, мне это никак не вредит.

– А почему тогда ты не лечишь людей?

– Я лечу.

– Нет, – Яра мотнула головой. – Не как врач. Почему ты не лечишь всех больных, если тебе это не вредит?

– А ты лечила бы на моем месте? – Артур впервые за время этого разговора покосился на нее.

Яра попыталась представить себе, что делала бы она, будь у нее такой дар. И если первым порывом было сказать, что лечила бы каждого жаждущего, никому не отказывала, то очень быстро она задумалась, во что превратилась бы ее жизнь.

Под ее дверями всегда стояла бы очередь. Она не могла бы никуда выйти без назойливого внимания. Такие журналисты, как она сама, писали бы о ней статьи, еще больше рекламируя ее. Если бы она кому-то отказала или вдруг не смогла помочь, ее распяли бы в прямом смысле. О личной жизни пришлось бы забыть, как и вообще о каком-то отдыхе. Все, что она делала бы: лечила, лечила, бесконечно лечила. А если бы вздумала поспать или хотя бы просто посмотреть кино, ей бы напомнили, что в этот самый момент в ее дворе умирает очередной больной, а она, эгоистка такая, думает только о себе. Люди очень быстро перестают ценить то, что дается легко, начинают воспринимать помощь как должное и злиться, когда не получают ее.

– Вижу, ты поняла, – заметил Артур, правильно оценив ее молчание.