Не верь, не бойся, отпусти! - Марина Крамер

— Доброе утро.

— Ничего в нем доброго нет, конечно, — пробормотала я. — Садитесь, чаю попейте. Наташа, сделайте чаю Славе, пожалуйста.

Телохранитель уселся наискосок от меня, сложил на столе руки в замок и спросил:

— Какие указания будут?

— Вам Анатолий Иванович звонил?

— Да, в общих чертах обрисовал ситуацию. Фотографию мальчика мне подвезут в городе, потом я во двор поеду, там посмотрю. Но сдается мне, что нет в этом нужды. В подъезде его ждали.

— Почему вы так думаете?

Наташа поставила перед ним чашку и подвинула сахарницу, но Слава покачал головой:

— Спасибо, не ем. Так вот… Не знаю, заметили вы или нет, но нас в Москве машина провожала, «девятка» красная.

— Я видела. Еще подумала — сухо, а номера грязные.

— Вот и я об этом подумал. Они нам на хвост сели прямо на выезде со двора, так и держались всю дорогу за нами, а потом, когда где-то с квартал оставалось, отстали.

— Ну и что?

— А то. Поехали они потом дворами, потому обогнали нас. Машину я краем глаза увидел в соседнем дворе, когда мальчишку мы высадили и выезжали уже. Еще подумал — значит, есть дворами дорога. Вот и все. Те, кто в этой тачке ехал, пацана в подъезде и прибрали.

— Это я виновата, — пробормотала я, вцепляясь в волосы, — мне надо было подумать о таком варианте и проводить его до квартиры, а я даже не догадалась. Но я же не могла знать! Я вообще не должна была его везти — кто мог знать, что я к бабушке поеду, что он там будет? — Я почувствовала, как меня охватывает отчаяние — выхода из ситуации вообще не было видно.

Слава отхлебнул чаю, издал какой-то звук, призванный, видимо, выражать удовольствие, и проговорил:

— Вы погодите так расстраиваться. Пацан — не иголка, тачка эта тоже. Грязь грязью, а две цифры и две последние буквы я все-таки рассмотрел. Да и московский регион. Уже проще — вариантов не так много. У меня знакомый есть, пробьем сегодня.

— Ну, пробьем — и что? Хозяин машины радостно сообщит нам все, что мы спросим?

— Зависит от того, кто и как будет спрашивать, — хмыкнул Слава.

— Вы оптимист. Ладно, вы ехали бы в город, Слава, дел у вас много. Да и я до больницы подскочу — снимок сделать нужно.

— Тогда я позвонить должен, не могу же одну вас отпустить.

— Хорошо, звоните.

Чтобы любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным…

Дон-Аминадо

Я вышла из машины у здания медицинского центра, а Слава с водителем поехали за фотографией Макара. Замешкавшись на крыльце, я увидела на противоположной стороне своего давнего знакомого в серой куртке с яркой эмблемой. «Интересно, он вообще эту куртку когда-то снимает?» — почему-то подумалось мне, но на душе стало спокойно — этот парень всегда знал, что к чему, и в его присутствии со мной ничего не произойдет, тут я была совершенно уверена.

В медцентре мне сделали рентгеновский снимок и отправили к травматологу, а потом к неврологу — доктору понравилось, как обстоят дела с носом, зато не понравилось выражение моего лица и то, что у меня все еще подрагивали руки. Невролог, сухопарая высокая женщина в очках, долго обследовала меня, проверяла рефлексы и водила пальцем у лица, заставляя следить за ним глазами.

— Ну, что же вы, деточка, с такой травмой разгуливаете? Сотрясение ведь, лежать нужно.

— Так я лежу, — вяло оправдывалась я, — а сегодня мне снимок назначили…

— А вот обманывать нехорошо. Я, между прочим, бабушку вашу отлично знаю, мы с ней в соседних подъездах живем, — уличила докторша, — и не далее как вчера я вас видела.

Вышло некрасиво…

— Извините… но у нее вчера приступ сильный был, хорошо, что я оказалась в квартире… — пробормотала я, пряча глаза. — Но я вам обещаю, что буду лежать, честное слово.

— Ну, судя по вам, вряд ли вы его сдержите, — усмехнувшись, сказала докторша, продолжая писать что-то в моей карте. — Однако постарайтесь хотя бы минимизировать то время, что собираетесь провести на ногах. Вот рецепты, как принимать — тоже написала. И покажитесь мне через неделю.

Я поблагодарила и вышла. В просторном холле на диванчиках ожидали приглашения к специалистам несколько человек. Я почти машинально окинула их взглядом и вдруг остолбенела — прямо возле входной двери сидел Мельников и крутил в руках газету. Я пошатнулась от неожиданности и сделала пару шагов к нему. Кирилл встал и, улыбаясь, подошел ко мне:

— Ну, что доктор сказал? Как твой нос?

— Ты что здесь делаешь?

— Как что? Тебя жду.

— А с чего ты решил, что я вообще приеду?

Мельников удивленно посмотрел на меня:

— Ну, точно сотрясение. Ты же при мне из травмпункта звонила сюда и записывалась на рентген и к травматологу, забыла, что ли?

Разумеется… Я отчетливо вспомнила, как, сидя на кушетке травмпункта уже после того, как меня посмотрел врач, я позвонила в центр и записалась на необходимые манипуляции. И Кирилл сидел со мной рядом. Глуповато вышло, да…

Мельников усадил меня на диван, взял из моих рук заключение невролога и рецепты, быстро просмотрел:

— Так, ну что? Тебя домой, сам в аптеку?

Это в мои планы вообще не входило, но ничего достойного в качестве отказа я изобрести не успела, потому пришлось соглашаться. Как же мне теперь отделаться от него? Как все неудачно…

Пока я раздумывала над тем, как ухитриться элегантно улизнуть от любовника, не вызвав у него при этом подозрений, Кирилл оплатил счет за врачебные услуги и вернулся:

— Все, можем ехать.

Уже сидя в машине, я вдруг поняла, что делать. Вынув сотовый, я, воспользовавшись тем, что Кириллу кто-то позвонил, набрала сообщение телохранителю с просьбой немедленно перезвонить мне и попросить о встрече. К счастью, Слава оказался сообразительным и исполнил все, что я просила. Диалог наш был коротким, но лицом я постаралась изобразить досаду:

— Вот же черт… что там у них стряслось, вообще не понимаю…

— Кто звонил? — поинтересовался Мельников, отведя свою трубку от уха.

— Да в офисе что-то срочное, не могут без меня. Ты извини, Кира, я там, видимо, застряну. Не подбросишь? — Я виновато посмотрела на любовника и для пущей убедительности положила руку ему на колено. — Так глупо вышло, я соскучилась вообще-то… Но работа, ты же понимаешь? У меня процесс скоро, я и так дома сижу с этим носом…

— Да понимаю я все, — с досадой отозвался Мельников, разворачиваясь в ближайшем дворе. — Сейчас довезу. В аптеку заедем?