Сошествие тьмы - Дин Кунц

Обнаружив это печальное обстоятельство, Джек задумчиво вздохнул:

— Да, детка, с тобой нелегко.

На его рабочем столе лежали две книги о магии, взятые в библиотеке днем раньше. Он посмотрел на них долгим взглядом и подумал, что до завтрашнего утра следует узнать как можно больше о Бокорах и Хунгонах. Надел плащ и перчатки, сунул книги под мышку и направился в подземный гараж.

Поскольку теперь они с Ребеккой руководили работой специальной группы, то пользовались привилегиями более значительными, чем положены обычным детективам. В частности, круглосуточным транспортом. Джек получил годовалый зеленый "Шевроле" с множеством вмятин и царапин. Это был обыкновенный автомобиль, без каких бы то ни было излишеств, правда, спасибо механикам, они надели цепи на колеса, что облегчало езду по снегу.

Джек задним ходом вывел машину из гаража и подъехал к воротам на улицу.

Притормозил, пропуская большой грузовик, приспособленный для различных работ на дорогах. Мигая многочисленными фонарями и гремя, грузовик исчез в темноте.

Метель почти прекратилась.

Грузовик уже проехал, и путь был свободен, но машина стояла на месте.

Он включил "дворники".

Чтобы попасть к дому Ребекки, надо ехать налево, к Джэмисонам — направо.

"Дворники" запрыгали влево-вправо, влево-вправо.

Ему хотелось быстрее оказаться рядом с Пенни и Дэйвом, обнять их, увидеть их улыбки.

Влево-вправо, влево-вправо...

Сейчас они, конечно, вне опасности. Даже если Лавелль серьезен в своих угрозах, вряд ли станет он действовать так быстро. А даже если решится на какие-то действия, то не будет знать, где искать детей.

Влево-вправо, влево-вправо...

С Фэй и Кэйтом они в полной безопасности. К тому же Джек предупредил Фэй, что может опоздать к ужину. Видимо, она его уже и не ждет.

"Дворники", как метроном, отбивали секунды его колебаний.

Наконец Джек нажал на газ, выехал на улицу и повернул налево.

Ему просто необходимо поговорить с Ребеккой о том, что произошло между ними прошлой ночью. Они перешли Рубикон. Джек воспринял эти перемены с радостью, Ребекка, судя по всему, отнеслась к ним равнодушно. Она избегала этой темы весь день. Он просто не может позволить ей и дальше молчать.

Колючий ветер бился о машину с каким-то холодным неприятным звуком.

Пристроившись в тени здания у выезда из гаража, существо внимательно пронаблюдало за тем, как Джек Доусон уехал в зеленом "Шевроле".

Яркие серебристые глаза ни разу не моргнули.

Прячась в тени, тварь вернулась в тихий пустынный гараж.

Существо шипело, бурчало что-то себе под нос неземным хриплым голосом.

Прикрываясь тенью и темнотой даже там, где секунду назад никакой тени не было и в помине, существо перебегало от машины к машине, то пролезая под ними, то обходя их сбоку, пока не добралось до сточного люка в полу гаража.

Здесь оно нырнуло вниз, в канализационную систему.

Лавелль нервничал.

Не включая света, он метался по дому, то поднимаясь наверх, то спускаясь вниз, то идя в один его конец, то в противоположный. Он ничего не искал, просто не мог оставаться на одном месте. Двигался он бесшумно, ни разу не задев мебель, так уверенно, как будто в комнатах горел свет. Он оставался зрячим во тьме, никогда не теряя ориентацию. Мрак, темнота были его родной стихией, в конце концов, тьма была частью его самого.

Однако сегодня все было не так, как обычно: присущее ему чувство уверенности в себе час за часом... куда-то исчезало.

Нервное возбуждение, рождая обеспокоенность, нагнетало страх, а Лавелль не привык к этому чувству, и, в свою очередь, оно заставляло его нервничать еще больше.

Джек Доусон. Этот человек тревожил его. Скорее всего, он ошибся, дав ему время на размышление. Несомненно, эту передышку он использует с выгодой для себя.

"Если только он почувствует, что я хоть немного боюсь его, — думал Лавелль, — и узнает побольше о законах магии, тогда он поймет, в чем моя слабость".

Если Доусон догадается, что сам обладает необычной силой, если к тому же научится ею пользоваться, он может в один миг найти и остановить Лавелля.

Такие люди, как Доусон, необычайно редки, один на десятки тысяч. Они способны противостоять даже самому опытному Бокору и могут рассчитывать на победу. Если этот полицейский откроет собственную тайну, он придет за Лавеллем хорошо защищенным и опасным.

Как быть? Лавелль беспокойно рыскал по темному дому.

Может быть, нанести удар прямо сейчас? Убив детей Доусона этим же вечером, он нанесет ему несомненную психическую травму. Ведь полицейский очень любит своих детей. Став вдовцом, он уже оказался под бременем горя, а смерть Пенни и Дэйви окончательно сломит его. Если он не сойдет с ума, то работать по-прежнему долгое время не сможет. Во всяком случае, он отойдет от расследования на те несколько дней, которые уйдут на похороны детей. А эти несколько дней и нужны ему для очередного маневра.

Но может быть и по-другому. А что, если Доусон принадлежит к тому типу людей, кому горе придает силы? Если убийство детей подтолкнет его к более решительным поискам Лавелля?

Да, такая перспектива не из приятных.

Так ничего и не решив, Бокор, похожий на привидение, метался по темным комнатам.

В конце концов он решил посоветоваться с древними богами и положиться на их мудрость.

Лавелль прошел на кухню и включил там свет. Из буфета достал полную банку муки, освободил стол, поставил в центр его радиоприемник и с помощью муки нарисовал на столе один из сложных "веве", расположив рисунок вокруг радиоприемника. Затем он включил его.

Старая песня "Битлз" — "Элеонор Ригби".

Лавелль начал двигать шкалу настройки приемника и, миновав десяток станций, передававших различную музыку, нашел пустую частоту.

Тихий скрип и шипение наполнили кухню, напоминая далекий шум моря.

Лавелль взял еще одну пригоршню муки и аккуратно нарисовал небольшой простенький узор — уже на самом радиоприемнике.

Подошел к мойке, вымыл руки, затем направился к холодильнику и взял оттуда бутылку с кровью.

Это была кошачья кровь. Она использовалась в различных ритуалах. Раз в неделю, всегда в разных зоомагазинах, Лавелль покупал кошку. Или "брал на воспитание" в питомнике. Приносил домой, убивал, сливал кровь и пополнял свои запасы.

Вернувшись к столу, он сел перед приемником, опустил пальцы в бутылку с кровью и нарисовал ею специальные знаки — сначала на столе, затем на пластиковой шкале радиоприемника.

Затем произнес несколько молитв. Подождал, прислушался. Снова пропел молитвенные заклинания и уловил чуть заметное изменение в шипении на свободной частоте. Буквально секунду назад это был мертвый, ничего не значащий звук. И хотя по-прежнему он состоял из пощелкивания и скрипов, но они стали совсем иными. Звук ожил.