Анатомия российской элиты - Ольга Крыштановская

При Ельцине уволить с поста могли чиновника, не достигшего даже 40 лет (например, Николай Федоров покинул правительство в 35 лет, Петр Авен — в 37, Егор Гайдар — в 38, Сергей Шахрай — в 39 лет). Ельцин приближал к себе людей, вскоре разочаровывался и менял их на других. Впервые в России нарушилась поколенческая преемственность элиты. Теперь нельзя было сказать, что у власти находится поколение ровесников президента, рожденное в 30-е годы. Представители старой номенклатуры и молодые реформаторы без какого бы то ни было управленческого опыта соседствовали в кабинетах новой власти. Конкурировали не поколения, а кланы. Был нарушен принцип постепенности, когда старшее поколение элиты уходило, ему на смену приходили более молодые — «замзавы», а потом и «замы замзавов». Теперь никто не ожидал, что после освобождения высокого поста его займет заместитель. Нарушилась возрастная субординация элиты.

Как видно из данных, приведенных в таблице 4, молельная возрастная группа далеко не всегда приходилась на 30-е голы. Подавляющее большинство членов правительства рождено в 40-е годы, то есть не относится к поколению своего лидера.

Таблица 4. Возраст Ельцинской элиты на 04.1993 г.[210][211] (в %% к численности группы)

Советская система в свой поздний период тщательно избегала резких отставок, которые приводили бы к появлению обиженных из числа высокопоставленных чиновников. Экскорпорация проводилась максимально деликатно, с подчеркнутым уважением к заслугам руководителя. Даже очевидные опалы камуфлировались под «переход на другую работу». Теперь же отставки стали резкими, без привычных для элиты почетных ритуалов, без обеспечения рабочими местами в экс-элитных зонах. Многих вполне лояльных режиму официалов просто «выбрасывали на улицу», не гарантируя им ничего — ни почетных должностей, ни льгот, ни персональной пенсии.

Проникновение в элиту при Ельцине стало даже опасным, так как могло быстро закончиться арестом или возбуждением уголовного дела. От репрессивной экскорпорации не был застрахован никто, даже сам президент страны. Все это привело к появлению в обществе членов элиты, ставших врагами режима. Они разоблачали его, всячески дискредитировали реформы, вбрасывали в средства массовой информации компрометирующую инсайдерскую информацию. «Обиженные» концентрировались вокруг партии контрэлиты — КПРФ и Верховного Совета РСФСР, что стало одной из причин противостояния президента и парламента осенью 1993 г., которое закончилось обстрелом Белого дома в Москве.

Стремительность, с которой новое российское руководство производило кадровые замены, привела и к разрушению обойм. Теперь вполне реально было увольнение отдельных представителей команды и перевербовка других ее членов. Обоймы перестали полностью зависеть от своего лидера. Причем подчас такие команды меняли не только политического патрона, но и идеологию. Усиление одного из руководителей федерального уровня неизменно вызывало резкое увеличение его соратников.

При Ельцине появились идеологические отставки, которые далеко не всегда носили принудительный характер. Все чаще политики, не согласные с курсом правительства, публично объявляли о своем уходе по принципиальным соображениям. Еще несколько лет назад такое было немыслимо, добровольный отказ от элитного статуса мог быть вызван только причинами состояния здоровья и сопровождался переходом на персональную пенсию. Это означало, что в новых условиях экскорпорация переставала быть монополией правящей группы. Государство утрачивало контроль не только за каналами входа в элиту, но и за каналами выхода из нее.

Как человек, много лет проработавший на номенклатурных постах, Ельцин использовал распространенный метод выдавливания элиты — создание новых структур власти с перенесением в них центра принятия решений. Это позволяло мягко устранять из активного политического поля тех членов элиты, от которых было невозможно избавиться при помощи простого увольнения. При Ельцине этот прием использовался так часто, что новые структуры создавались быстрее, чем укоренялись старые. Политическая система общества находилась в постоянном движении, претерпевая одну метаморфозу за другой. Если при Горбачеве еще можно было говорить о противоборстве между старой элитой и новой, то теперь всё смешалось. Массовый набор новичков производился почти все годы Ельцинского правления, что вызывало необходимость быстро избавляться от «старых» сотрудников.

С целью облегчения вывода из рядов элиты ненужных кадров предпринимались попытки создания легитимных барьеров. Так, в ряде регионов устанавливается возрастной ценз к кандидатам на пост главы исполнительной власти регионов (как правило, 60–65 лет).[212]

Исследование, проведенное Т. Ремингтоном, даст нам дополнительные данные о том, каким образом определялась судьба бывших региональных руководителей после 1991 года. Так, большинство первых секретарей обкомов КПСС (70 %) перешли в бизнес (государственный или частный), и лишь 16 % остались в руководстве региона (см. таблицу 5). В то же время 40 % председателей исполкомов разных уровней остались в элите, что говорит о том, что исполнительные комитеты советов народных депутатов сыграли роль буфера в период трансформации власти.

Таблица 5. Циркуляция региональной элиты после 1991 г.[213](в%%)

Приведенные данные свидетельствуют, что мобильность в разных элитных группах имела качественно различную природу. В одном случае (в федеральных органах власти) это была революционная замена старого политического класса новыми разночинцами, в другом (в регионах) — процесс не выхолил за рамки эволюции, позволявшей плавно замещать выбывающих членов элиты новыми представителями того же класса.

Новые типы отставок при Ельцине

При Ельцине появились принципиально новые типы отставок, которые в советские времена, да и в период перестройки, были нонсенсом. Это прежде всего добровольные отставки тех, кто в периоды резких поворотов курса реформ выражал свое несогласие с проводимой политикой, покидая высокую должность. Причем нередко такие отставки сопровождались открытой критикой курса президента. В предшествующие периоды такие эскапады чиновников были просто немыслимы и, безусловно, имели бы самые серьезные последствия для смельчаков. В Ельцинские времена никаких санкций после добровольной политической отставки не следовало. Более того, подчас такие критики режима через определенный промежуток времени опять могли оказаться в высоком кресле.