Изнанка - Ян Войк

– Слушай, оставь ему чего-нибудь поесть, раз уж мы у него заночевали.

– Оставлю, конечно.

* * *

По улицам Москвы плыл туман. Густой и грязно серый. Все предметы, что находились дальше пятнадцати-двадцати метров, таяли в дымке, превращаясь в мутные силуэты на фоне сплошной белёсой пелены.

– Туман? Откуда? – Андрей ошарашено замер на крыльце подъезда, совершенно не узнавая родной город.

– Здесь и не такое бывает, – пожал плечами Иван, он не выглядел удивлённым.

Поводырь вышел почти на середину улицы и огляделся вокруг.

– Видимости никакой. Держись рядом и не забывай оглядываться. Почаще.

Милавин едва ступил на тротуар, когда озиравшийся Иван вдруг коротко рявкнул: «Слева!» и, вскинув автомат, сел под прикрытие припаркованного автомобиля. Андрей тоже шарахнулся в сторону, прижался плечом к стене здания, ствол пистолета метался по сторонам в поисках опасности.

– Не стрелять! – тут же скомандовал Иван. – Это лизун. Он уходит.

Милавину показалось, что он различает шлёпанье босых ног по асфальту, но самого падальщика, он так и не увидел, тот успел скрыться в тумане.

– И что? – из-за выброса адреналина в кровь, голос Андрея прозвучал звонко и хлестко.

– Ничего, – Поводырь спокойно выпрямился во весь рост. – Волки ушли, вот он и осмелел. Скоро их тут много будет. Но нападать не станут – мы им тут достаточно наследили. Есть чем поживиться. Давай за мной.

Они пересекли Большую Никитскую, прошли мимо красно-коричневого здания театра Маяковского, снова уходя в лабиринт московских переулков. Андрей чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Если к опустевшим улицам он успел более-менее привыкнуть за вчерашний день, то туман, что вился сейчас вокруг них плотным облаком, это уже перебор. Разве бывают туманы в Москве? Да ещё такие густые? Это ведь не Лондон какой-нибудь… Но клубы испарений плыли по улицам вопреки всем доводам рассудка. Тумана не должно было здесь быть, но он пришёл, вторгся в город как будто вражеское войско, получившее всего полдня на разграбление столицы.

Чтобы как-то отвлечься от невесёлых мыслей, Милавин поспешил завязать разговор.

– Слушай, Иван, а почему мы обошли центр? Ну там, Лубянку, Охотный ряд, да и Кремль. Там есть что-то опасное? Какая-нибудь тварь?

– Не знаю наверняка, – не оборачиваясь, ответил Поводырь. – Но, по-моему, там самое место для всяких тварей.

Андрей коротко и немного нервно рассмеялся. Прозвучало, и правда, смешно, хотя Иван вовсе не собирался шутить. Он, похоже, вообще не был настроен на разговор, но Андрей не хотел так просто отступать.

– Что ты имеешь в виду?

– Слишком старые места, слишком много там было убийств, предательства и прочей дряни. Я стараюсь держаться оттуда подальше.

– Ясно. А…

– Не болтай! – перебил его Иван. – Из-за чёртова тумана мы ничего не видим, а из-за твоей болтовни ещё и не слышим. Закрой рот!

Андрей не стал отвечать. Заткнуться, так заткнуться. Хотя можно было и помягче это сказать.

Они продолжали идти по выбранному с самого начала переулку, не сворачивая. Андрей искренне старался прислушиваться и оглядывался едва ли не по два раза в минуту. Но и то, и другое было тщетно. Ватная стена тумана не только мешала что-либо разглядеть дальше пятнадцати шагов, но и впитывала в себя все звуки, оставляя лишь едва различимые шорохи и отголоски. Впрочем, через несколько минут Милавин стал кое-что различать в окружающей тишине. Но лучше бы он этого не слышал…

Андрей замер на месте, до боли стиснув рукоять пистолета. Ничего. Тишина. Показалось, вроде бы… Ну вот и хорошо. Однако стоило ему двинуться вслед за Иваном, как он тут же снова услышал позади себя отзвуки чьих-то шагов. Милавин опять остановился, на этот раз оглядываться не стал. Из тумана позади него донесся шорох, раз, другой, потом всё стихло. Может это эхо его собственных шагов или ему просто показалось… или тот, кто крадётся за ними следом, слишком хитёр и осторожен.

Андрей двинулся вперёд и задумчиво глянул на затылок Ивана, маячивший поверх рюкзака. Сказать? А вдруг, действительно, только кажется. Такое бывает, когда гуляешь один по лесу, по парку или когда поздно вечером возвращаешься домой по пустынной улочке, чтобы сократить дорогу. В обступившей тишине вдруг начинаешь слышать позади чьи-то шаги. Оглядываешься – а сзади никого нет. Тебя напугало лишь гулкое эхо. Тогда мысленно ругаешь себя, за расшалившиеся нервы и мнительность, усмехаешься и идёшь дальше, в крайнем случае, возвращаешься на освещённый фонарями проспект и спокойно идёшь домой длинной дорогой.

А что делать сейчас? Просто отмахнуться не позволял хотя бы тот факт, что вчера Милавина дважды едва не сожрали заживо. И в то же время ему совсем не хотелось выглядеть истеричным дураком в глазах напарника. А шаги за спиной продолжали звучать. Причём – Андрей не стал бы утверждать, но ему казалось – они приближались, то есть этот кто-то догонял их. Милавин опять остановился и вскинул оружие. Тишина. Проклятая тишина. Он опустил пистолет.

– Не отставай.

Голос Ивана заставил его вздрогнуть. Нервы были на пределе.

– Знаешь, по всем законам жанра сейчас из тумана на нас должен кто-нибудь напасть, – Андрей нагнал Поводыря и попытался перевести всё в шутку. Получилось не очень хорошо, голос подрагивал от напряжения.

– Хреновые у тебя законы… и жанр такой же, – откликнулся Иван, сейчас его голос как никогда походил на брёх старого злобного пса. – Давай за мной!

«А ведь он тоже на взводе» – понял Андрей, – Ему тоже весь этот туман поперёк горла».

Они продолжали шагать по переулку. Милавин развернулся и теперь шёл спиной вперёд, до рези в глазах вглядываясь в грязно серые клубы испарений позади. Тот, кто шёл следом за ними, был уже рядом, судя по звукам шагов, держался где-то на самой кромке тумана, не показываясь на глаза. Если конечно он, этот преследователь, действительно существовал… Чёрт возьми! От этого можно с ума сойти.

Переулок, наконец, закончился и вынырнул поперёк широкой, в несколько автомобильных полос, улицы. Иван остановился, присел на одно колено у стены дома. Андрей едва не налетел на него, шагая задом наперёд. В последний момент он заметил напарника и сел с ним рядом. Поводырь скорее вслушивался в поперечную улицу, чем пытался что-то увидеть. Милавин не спускал глаз с оставшегося позади переулка. Вдруг, на фоне грязно белой пелены проявился силуэт пригнувшейся к земле человеческой фигуры, неясный, расплывчатый, едва угадываемый в клубах тумана. Однако для Андрея этого было более чем достаточно, он рванул на себя затворную раму «ТТ», с лязгом досылая первый из трёх оставшихся патронов в ствол.

Он был готов выстрелить, но силуэта уже не было, только стена проклятого тумана.

– Что?! – Иван рывком развернулся и прижался рюкзаком к стене.

– За нами идёт кто-то, – выпалил Андрей. «Лучше уж быть живым идиотом, чем мёртвым умником».